📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаАбель-Фишер - Николай Долгополов

Абель-Фишер - Николай Долгополов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 115
Перейти на страницу:

Хладнокровие изменило пилоту, пожалуй, лишь перед заключительным словом. Пауэрсу грозила смертная казнь, и тут он спасался как мог:

— Сознаю, что совершил тягчайшее преступление и заслужил за него наказание. Но я человек и не являюсь врагом русского народа. Я глубоко осознал свою вину.

Впрочем, казнить Пауэрса указаний не было. К чему обострять и без того напряженные советско-американские отношения? В 12 часов 50 минут 19 августа суд удалился на совещание для вынесения приговора. Посовещавшись до половины шестого, судьи вынесли не слишком суровый по тем временам приговор: в соответствии со статьей 2 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» — десять лет заключения с отбыванием первых трех в тюрьме.

Во Владимирском централе с Судоплатовым

Так в сентябре 1960 года произошло знакомство Пауэрса со знаменитым Владимирским централом. Вместе с Пауэрсом как раз в эти годы срок там отбывал один из непосредственных начальников Абеля — Павел Судоплатов. В отличие от летчика, который просидел вместо десяти лет до февраля 1962-го, Павел Анатольевич, арестованный в 1953-м и осужденный на 15 годков, был выпущен из тюрьмы лишь летом 1968 года.

«Владимирский узник» Пауэрс за свое пребывание в централе прибавил в весе четыре килограмма. Сначала, правда, загрустил, впал в депрессию, даже не ел ничего, но из душевного транса его вывели быстро. А дома жена Барбара и родители Пауэрса тут же схватились за перья, умоляя любимого президента Джона Кеннеди помочь их мужу и сыну: обменять, выкупить, сделать все, что только возможно… Кеннеди воспринял послание благосклонно.

Один из сопровождавших Пауэрса в Берлин, где на мосту Глинике и должен был произойти обмен, клялся мне, будто узнику Владимирского централа выдали новехонький костюм с рубашкой. Рассказчик также уверял, будто в чемодане — его тоже прикупили специально по такому случаю — лежала даже здоровенная банка с черной икрой плюс какие-то матрешки — сувениры. Не очень верится… Но все же, по-моему, Пауэрса в централе не слишком теребили, дали пожить в меру спокойно, относились с определенным, им не заслуженным уважением.

Однако нельзя сказать, чтобы возвращение «блудного сына» домой было встречено в Штатах фанфарами. Поначалу пресса и сограждане заклеймили его предателем. Он не смог уничтожить разведывательное оборудование на своем самолете. Долгое время не прощали, что сознался в шпионаже. «А что было делать? — оправдывался потом Пауэрс. — Хотели, чтобы я не сдался живым в руки русских и совершил самоубийство. Да, в потайном отверстии полой монеты у меня хранилась булавка со смертельным ядом. (Помните, «обыкновенная булавка»? — Н. Д.) Но мне приказывали употребить ее, если только я не смогу выдержать мучений при пытках. Однако чего не было, того не было». И Гарри, как и каждый нормальный человек, предпочел жизнь, пусть и героической, но смерти…

Не знаю, как в ЦРУ, а в уставе американских и британских военнослужащих четко прописано, что можно говорить попавшему в плен. Первый абсолютно стандартный вопрос пленному, задаваемый сразу после захвата: имя, фамилия, звание, личный номер и номер части? Далее фамилия командира, расположение части, иногда фамилия и звание старшего командира. Обычно, как показала война во Вьетнаме, американские пленные на все эти вопросы отвечали беспрекословно.

В армиях НАТО ценится спасение собственной жизни. Так, при возникновении угрозы пыток, насильственной смерти, расстрела пленный может пойти и на более серьезные откровения. Считается, что затраты на его содержание вражеской стороной, сохранение жизни, возможное возвращение из плена на службу в конечном итоге нанесут противнику больший урон, чем запирательство, которое может привести к физическому уничтожению.

Неизвестно ни одного случая, когда «их» в плен попавшие после возвращения были как-то серьезно наказаны за разглашение военной тайны. Для офицеров самой «страшной» карой бывало так называемое «увольнение без почестей». После этого у некоторых могли возникнуть сложности при устройстве на государственную службу.

Так случилось и с Пауэрсом. Летчика, сознавшегося в шпионаже, вызвали в комитет сената американского конгресса. В Вашингтоне ждали объяснений: почему признался? Пауэрс не прикидывался заблудшей овечкой. Доказал: совершать самоубийство в случае ареста в ЦРУ от него не требовали.

Потом и сам перешел в наступление. Штаты должны быть ему благодарны, ибо он не выдал русским многих секретов. И комиссия вынесла оправдательный вердикт: «Пауэрс свои обязательства перед Соединенными Штатами выполнил».

А раз так, то Фрэнк быстренько потребовал с ЦРУ все деньги, которые ему задолжали за годы отсидки. Он уходил из своей военной эскадрильи в разведку не просто так — обещали, как мы помним, платить за риск по 2500 долларов в месяц. Сумма по тем временам немалая. И ЦРУ заплатило. Затем все обвинения сняли с него и военные. И хотя Пауэрс был уволен из разведки «без почестей», его вернули в армию.

В ней, а не в ЦРУ, он продолжил работу до 1970-го. Трудился в фирме «Локхид» летчиком-испытателем. В том же году выпустил книгу «Операция “Сверхполет”». По американскому телевидению не раз крутили фильм о полете У-2, где Пауэрс за неплохие гонорары выступал главным консультантом.

Правда, что-то не сложилось в отношениях с женой, вытянувшей его вместе с родителями из советской тюрьмы. Фрэнк быстро развелся, чтобы тут же жениться на симпатичной Сью. У них родился сын…

ЦРУ признало его своим, да и Пауэрс больше не строил из себя скромнягу-летчика. Да, был разведчиком. Ведомство трогательно заботилось о нем, приняв на работу даже вторую супругу.

Иногда читаю, что летчик, благодарный за сносное к себе отношение в СССР, превратился чуть не в нашего доброжелателя. Сплошное вранье! До последних своих дней Пауэрс сохранил неприязнь к России. Когда в 1976 году наметились робкие признаки потепления, выступал, где только мог и бесплатно, с призывами: «Не верьте русским! Они хотят нас похоронить».

В год 65-летия Победы, прямо в день 1 Мая, ставший для Пауэрса черным, в Россию заехал его сынишка с тем же именем Гарри Френсис и внешне — две капли воды. С любовью, как и подобает сыну, рассказывал об отце. Встречался и обнимался со стареньким военным ученым, сконструировавшим сбивший шпиона ракетный комплекс. Призывал все забыть, разобраться, лучше понять. Его таскали по музеям, где выставлены обломки самолета его сбитого папеньки.

Признаюсь откровенно: эта агитка мне не понравилась, не те струны она задевает. Не могу представить дочерей полковника Фишера Эвелину Вильямовну или Лидию Борисовну, милующихся с людьми из ЦРУ. Есть в этом некая фальшь. И пролетевшие полвека — не оправдание акции Пауэрса-младшего, показавшейся мне раздуто-рекламной.

Пауэрс же превратился в радиокомментатора на станции KGIL и в гражданского летчика. Дважды в неделю поднимался в воздух над Лос-Анджелесом. Крутясь над забитыми транспортом дорогами на своем вертолете, регулировал движение, сообщал для слушателей агентства KNBC о погоде. Над экс-шпионом посмеивались, шутили: уж тут-то его не собьют.

1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?