И пели птицы... - Себастьян Фолкс

Вошел Райли, неся за хвост крысу.

— Это вам от Кокера, сэр. Проделал фокус с сыром на штыке.

К Райли Эллис относился неприязненно. Райли был расторопным человечком, одетым всегда очень опрятно. Последнее Эллису нравилось, однако он считал Райли слишком услужливым и склонным к нарушению правил.

— Выпейте, Райли, — предложил Стивен. — И шоколад берите.

Райли поколебался, чувствуя на себе взгляд Эллиса, однако предложение принял.

— Эллис? — спросил Стивен. — Не рискнете ли сегодня виски попробовать? Вас даже в постель оттаскивать не придется. Можете пить лежа.

Эллис отрицательно покачал головой. Снаружи начался артиллерийский обстрел. Отличать гаубицы от полевых орудий или разбираться в калибрах вражеской артиллерии Эллис пока не научился. Однако во время подготовки к службе он изучал последствия взрывов различных снарядов. Видел — на схемах и на артиллерийских полигонах, — какие они способны причинять разрушения; сам рисовал диаграммы конического разлета шрапнели и компактного разрыва минометной мины. Чего он до прошлой недели не видел, так это воздействия взрыва на мягкие ткани, на розовую кожу двух рядовых его взвода, останки которых третьему пришлось собирать в один мешок: Эллис наблюдал за тем, как этот солдат бросает в него мелкие сочленения и куски мяса. И теперь места себе не находил при каждом новом артобстреле. Вздрагивал при каждом разрыве, однако это еще куда ни шло, разрыв походил на удар волны о берег, шумный, но короткий. Хуже было другое — волна отливала, звук стихал, а на берегу оставался страх. Каждый разрыв словно высасывал, вытягивал из Эллиса частичку души, и после каждого он становился слабее.

— На этот раз знают, по чему бьют, — сказал Райли. — Похоже, у них все на неделю вперед расписано.

Стивен не сводил глаз со стола.

— Погасите лампу, — сказал он и, повернувшись к Эллису, добавил: — Этот этап ему нравится больше всего. Любит, когда его пугают.

Он поместил в центр пентаграммы деревянную фигурку, которую сам вырезал из дерева. Грубая поверхность ее ловила шаткий свет свечей. Стивен достал из кармана нож с единственным старательно заточенным лезвием, вонзил его в грудь крысы, между передними лапками, и повел им вниз. А затем, взяв крысу другой рукой, вытряхнул на стол ее внутренности.

Уир наблюдал за ним как завороженный. Селезенка и печень крысы лежали зеленовато-красной теплой кучкой на рыжеватых волокнах древесины. Стивен, поковыряв ножом в крысином тельце, выскреб оттуда остальные внутренности. Уир склонился над столом, вглядываясь.

— И что это означает? — спросил он.

Стивен усмехнулся.

— Откуда же мне знать? Крыса она и есть крыса, тем более мертвая. Так, тут у нас что — пищеварительный тракт? Да, по-моему, он. И ела она… Это что? Мясо?

— Как звали тех двух солдат вашего взвода? — спросил Уир.

— Ради всего святого! — вскинулся Эллис. — Это отвратительно. Я ухожу. Стыдитесь. Вы ведете себя как невежественные мужланы. А вы должны пример подавать!

— Кому? — спросил Стивен. — Вам?

Эллис соскочил с лежанки, встал во весь рост. Стивен толкнул его обратно.

— Сидите и смотрите.

Эллис неохотно присел на край.

Стивен потыкал ножом в кишки крысы.

— Однозначное толкование отсутствует, — сказал он. — Вроде бы вас ожидает благополучное будущее, но при условии, что вы станете избегать женщин и священников. А если не станете, могут приключиться неприятности.

— Священник — это какая карта?

— Десятка, — ответил Стивен. — Десять заповедей. А женщина — дама.

— Так на что я могу рассчитывать?

Стивен еще раз пошевелил внутренности ножом.

— На покой. Для него нужны четные числа. А ваше число — четверка. Вы ведь в апреле родились, так?

— Да.

— Ладно, начинаем переворачивать карты, — сказал Стивен. Он сунул кончик ножа под ближайшую к нему и перебросил ее лицом вверх. Это была восьмерка.

— Отлично, — сказал он.

Следующая оказалась червонной четверкой. Лицо Уира просияло от радости. Стивен медленно приподнял третью карту. Двойка треф.

— Похоже, Уир, Небесная Канцелярия на вашей стороне, — сказал он.

Четвертая карта — туз червей.

— Покой, — сказал Стивен. — Туз означает силу и постоянство. Так что гороскоп у вас — лучше не бывает.

Он вставил нож под последнюю карту и картинно перевернул ее. Четверка бубен.

— Вы подтасовали карты, — произнес Уир голосом, полным надежды на опровержение его слов.

Стивен покачал головой.

— Вы знали, какие карты лежат на столе и разыграли эту сценку мне в утешение.

— Вы видели, как я подтасовываю?

— Нет, но это же очевидно.

— Понять не могу, зачем я ломаю перед вами комедию, если в результаты ее вы не верите. Кокер просил вернуть ему крысу, а, Райли?

— Сомневаюсь, сэр.

— Тогда возвращайтесь на свое место. Я здесь сам приберу. И зажгите перед уходом лампу, хорошо?

Райли ушел, наступило долгое молчание. Эллис закурил очередную сигарету, взялся за книгу. Уир смотрел, как загипнотизированный, в стол, на полоски песка.

— Почему вам так хочется выжить, Уир? — спросил Стивен.

— Да бог его знает, — ответил Уир. — Все, что у меня есть, это моя жизнь. А в нынешних обстоятельствах только одно и остается — держаться за нее. Может, позже я найду для нее какое-нибудь применение, тогда все и объяснится.

Стивен протер поверхность стола щеткой, которую макал в бадейку с водой — и та, и другая остались в землянке от прежних обитателей. Он испытывал непонятный ему стыд.

Эллис надменно взирал на него с лежанки.

— Большинство тех, кто участвует в этой войне, стремится выжить, чтобы мы могли ее выиграть, — заявил он. — Мы же сражаемся за нашу страну.

Уир, широко раскрыв глаза, уставился на вновь зажженную лампу. Непонятно как на щеку ему попала капелька крысиной крови. Рот он приоткрыл, отчего лицо его приобрело скептическое выражение. Стивен улыбнулся.

— Что? — спросил Эллис. — Вы не согласны? Разве мы не за это сражаемся? Потому мы и сносим так терпеливо страдания и гибель наших отважных солдат. Мы знаем, что они умирают за правое дело.

— Пару дней назад, — сказал Стивен, — я был в дозоре с солдатом вашего взвода, Эллис, и он курил сигареты, которые назывались «Золотое будущее». Откуда они взялись? Несет от них, как из летней конюшни.

— Это часть солдатского пайка, — объяснил Эллис. — Названия на них ставят разные, и, должен сказать, с немалой выдумкой. «Солдаты славы», «Крепкая конница». Но вы не ответили на мой вопрос.