Посланник - Александр Прозоров

Найл сходил к Сидонии, посмотрел, успешно ли двигаются дела. Полсотни котомок были уже наполнены, еще несколько ждали своей доли улова. От них сильно пахло плодами опунции.

— Получается? — спросил правитель.

— Получается, но медленно, — посетовала охранница. — Носить далеко.

— Ладно, — махнул рукой Найл. — Хватит и того, что есть. Заканчивайте, завтра в обратный путь.

— Хорошо, господин мой, — поклонилась Сидония.

— И еще. Всем нам бродить туда-сюда смысла нет. Ты останешься здесь с детьми и шестью стражницами. Вернемся мы через пять дней. Смастерите плот пошире, чтобы смертоносцам не страшно было на тот берег переплывать. И рыбы нам наловите.

— Слушаюсь, господин мой, — кивнула охранница, повернулась к работающим женщинам и стала называть имена тех, кто остается.

* * *

Первым Найла встретил медик. Он выбежал навстречу, бросил быстрый взгляд на цепочку усталых носильщиков и засеменил рядом.

— Наконец-то ты вернулся! Это ведь просто издевательство какое-то! Она ведь не говорит ни слова!

— Кто?

— Да надсмотрщица твоя! Вернулась еще вчера, молчит, ничего не рассказывает. Только тебе собирается доложить.

— Правильно делает, — улыбнулся Найл.

— Да какое там правильно! — взвизгнул Симеон. — У меня же там друзья остались, остров, дом! Она ведь ни на один вопрос не отвечает!

Райя вышла навстречу из хижины спокойной походкой, как и подобает главной надсмотрщице, но за несколько шагов опустилась на колени.

— С тобой все в порядке? — поднял ее правитель, но, не дав ответить, закрыл губы поцелуем, крепко обнял. — Подожди немного, я сейчас. Сполоснусь в вашем заливе. Песку почему-то много налипло, странный он тут какой-то.

Услышав о новой задержке, Симеон только жалобно заскулил.

— Пока я умываюсь, — добавил Найл, — покажи людям, куда складывать рыбу.

— Как прикажете, Посланник.

Вскоре у хижины надсмотрщицы собралась большая толпа. В конце концов, не у одного Симеона остались в городе родственники и знакомые, да и просто о родных местах услышать хотелось. Пришли Дравиг и Шабр, хотя оба могли услышать все, и не приближаясь к рассказчице. Последним явился Найл, но и ему пришлось некоторое время ждать вместе со всеми, пока хозяйка оазиса укроет банановыми листьями погреб. Наконец освободилась и она.

Женщину явно смутило такое количество слушателей, она долго мялась, не зная, с чего начать, потом сказала:

— Я купила всем мужчинам новые сандалии и туники, а то старые совсем износились…

— Да кому нужны эти туники! — тут же перебил ее Симеон. — Город, город как?

— Ну, там больше нет квартала рабов. Вместо него огромный залив.

Все дружно захохотали.

Давно покинувшая город Райя не знала, что этот залив возник почти полтора года назад, когда во время кровавой стычки между Найлом и смертоносцами взорвался оставленный далекими предками арсенал.

От смеха Райя смутилась еще больше и замолчала. Вздрогнула и, видимо услышав мысленный вопрос, повернулась к паукам и ответила:

— Во дворце Смертоносца-Повелителя живут воины. Сейчас их мало. Говорят, здесь им бояться нечего, и почти все ушли на север.

— А в моем дворце? — спросил Найл.

Райя растерянно улыбнулась. В те времена, когда она жила в городе, Посланника Богини не существовало.

— А детский остров как? — встрял Симеон.

— Там ничего. Иногда туда переплывают, но селиться никто не хочет.

— Это точно? — повысил голос медик.

— Не знаю. Я со слугой жуков на рынке разговаривала, это он все рассказал.

— А квартал жуков?

— Цел. Его пришельцы хотели штурмом взять в тот же день, как появились. Но ничего не получилось. Говорят, три дня такая вонь на весь город стояла, что дышать было нечем. А кое-кто и умер.

— Кто? — встрепенулся Симеон. Райя пожала плечами.

— Живут-то они как?

— Рабов в городе нет ни одного, — уже спокойнее стала рассказывать надсмотрщица. — Вместо них работают слуги жуков. Вначале, говорят, они хотели торговать какими-то своими поделками, но по сравнению с вещами пришельцев их изделия оказались такими некрасивыми, что никто ничего не брал. Договора с жуками пришельцы заключать не стали, кормить тоже отказались. Чтобы кормиться, бомбардиры поначалу стали продавать жен своих слуг, а сейчас посылают самих слуг работать.

При этом известии Найл испытал было мстительное удовольствие, но в следующее мгновение ему стало стыдно, и он перевел разговор на другое:

— Тебя никто ни о чем не спрашивал?

— Нет. Только обрадовались, что я соль привезла. Одну котомку я отдала сразу, в обмен на обувь и туники, потом искала ножи и наконечники для копий.

— Ну и как?

— За каждый большой нож у меня попросили две котомки соли, а за большой наконечник для копья — четыре.

— Вот это да! — охнул Найл. — Так дорого?

— Так, наверное, и должно быть, — заметил Симеон. — Нам ведь раньше смертоносцы давали все просто так, а что это, откуда, мы и не знали. Теперь знаем.

— Значит, ты ничего не выменяла? — повернулся к Райе правитель.

— Я попросила маленьких ножиков, но много. Почти половина котомки получилась.

— Молодчина! — обрадовался Найл. — А копья мы сами наделаем.

— И еще, — приободрилась надсмотрщица и достала маленькую деревянную коробочку.

— А что это? — спросил Симеон.

— Это принцесса просила.

— Я? — удивилась Мерлью, которая скромно стояла в общей толпе.

Райя подошла к ней и подала коробочку. Девушка открыла, с любопытством взглянула на розовую тряпочку, потянула — и ахнула. В воздухе возникло до эфемерности легкое розовое с бирюзовой вышивкой платье из тончайшего паучьего шелка.

— Райя, — выдохнула принцесса, — ты мне теперь сестра навек. Клянусь!

Мерлью быстро ушла, а надсмотрщице все продолжали и продолжали задавать вопросы. Хозяйка оазиса вспомнила, что перед городом охрана: паук-смертоносец и два-три человека на незнакомых оседланных насекомых. Вспомнила про странные вещицы, очень тонкие и красивые, назначения которых она не знала. Вспомнила, что окрестные поля и сады теперь считаются чьей-то собственностью, но работают там все те же слуги смертоносцев; что откуда-то с севера приезжают мастеровые люди и потихоньку обживают и ремонтируют дома. Мелких деталей всплывало в памяти без счета.

Вот тут Найл и понял, в чем заключалось истинное мастерство «переводчика» Тройлека: не зная, о чем спрашивать, паук рассказывал истории о себе, «ловил» вспыхивающие в мозгу пленного ассоциации.