МИФЫ. Корпорация МИФ - Роберт Линн Асприн

– Как это?

– Ну, – улыбнулся он, снова принимаясь за свой лекторский тон, – могу это сказать, основываясь на долгом личном опыте. Часто бывает намного легче проворачивать свои дела прямо под носом у властей, если точно знаешь, что именно эти власти считают антиобщественным поведением. Если как следует поразмыслить, то со стороны армии довольно мило заранее официально предупредить нас, какие правила она намерена заставить нас блюсти, а на какие, исходя из этого, можно наплевать. Если бы она этого не сделала или если бы у нас хватило глупости проспать нужную лекцию, то вычислять, какой деятельностью можно заниматься открыто, а какую… скажем так, не стоит афишировать, пришлось бы только вслепую, а потом, понятно, дожидаться шишек на свою голову.

– А как, собственно, долог этот твой «личный опыт», приятель? – подал голос один из братьев Слеппней.

– И я как раз гадал о том же, – вступил в разговор другой. – Разве вы двое не староваты для вступления в армию?

Ну, мне, конечно, ясно, что происходит. Эти ребята с фермы надеялись подкатиться к Оссе, но тут на их пути встал Нунцио. И вместо того чтобы дать задний ход, как сделал бы любой нормальный человек, они попытались завязать с ним драку. Мягко говоря, это не входило в мои планы.

Конечно, Нунцио тоже способен правильно оценить ситуацию и знает, что нам следует избегать любых неприятностей, если мы хотим по-быстрому завершить подготовку, а не сидеть несколько дней на губе. Однако он видит, что из него делают дурака при единственной чувихе, с какой нам долгое время предстоит общаться; он, конечно, способен стерпеть немало оскорблений со стороны, например, босса, который платит нам жалованье и возмещает наши расходы, но эта способность сносить хамство, не теряя выдержки, снижается у него прямо пропорционально положению хама на иерархической лестнице, а братья Слеппни стоят на ней совсем не высоко.

– Вы, ребята, хотите сказать, что мы, по-вашему, слишком стары для настоящего боя? – сказал мой кузен, поворачиваясь лицом к критикам и в то же время слегка разминая пальцы.

Даже если бы я не узнал опасной интонации в его голосе, я бы наверняка определил ее по этому его разминанию, так как именно я научил его такому приему. Короче, я решил, что мне лучше вмешаться, пока дело не приняло серьезный оборот.

– Прежде чем продолжить дискуссию, – заявил я, – вам всем, по-моему, следует взять на заметку то, с каким вниманием наблюдает за нашей интеллектуальной беседой стоящий ярдах в двадцати позади вас капрал.

– Интеллектуальной беседой? – взревел ослом Шу, жахая брательника по руке. – Что за тарабарщина, старик?

– Папаша рассказывал нам, что в большом городе говорят по-странному, – усмехнулся Хи, – но я никогда не слышал никого выражающегося так чудно, как этот парень.

– Он всегда так говорит с тех пор, как сыграл одну из главных ролей в спектакле «Парни и Куколка», когда мы учились в колледже, – быстро так проговорил Нунцио. – В общем, я бы никому не посоветовал с ним связываться.

Тут-то я и понял, что сам принялся легонько разминать пальцы… что заставило на сей раз понервничать Нунцио. Я хоть и не особенно чувствителен к грубым или невежественным замечаниям о моих параметрах или о моем возрасте, но просто-таки выхожу из себя, если кто-то пытается высмеивать мою манеру разговаривать. Видите ли, я потратил немало времени, совершенствуя свой способ выражаться, так как считаю, что это усиливает впечатление от моего образа дерущегося без всяких правил костолома и тем самым сводит к минимуму число ситуаций, когда мне все же приходится участвовать в насильственных действиях, ибо последние оскорбляют и угнетают мою чувствительную душу. Следовательно, всякий пытающийся утверждать или намекать, что моя манера говорить примитивна или глупа, напрашивается на неприятности, и ему лучше позаботиться о страховом полисе на случай госпитализации. И, конечно же, братья Слеппни дрогнули, но я счел их усилия ретироваться довольно неуклюжими, чтобы потребовался немедленный инструктаж по части ошибочности их действий. То, что я все еще раздражен из-за стрижки и мундиров и хотел бы выместить на ком-нибудь свое раздражение, никак не сказалось на моем поведении.

– Ты что, артист? – вмешался Майжук, необдуманно становясь между нами в нетерпеливом стремлении завязать разговор. Симпатичный такой паренек с мягкими, безупречными чертами манекенщика. – Мне и самому близка эта профессия. На каком предмете вы, собственно, специализировались? Я, например, получил диплом по танцам.

– На деловой администрации… получил магистра, – сказал я, пытаясь его обойти.

К несчастью, он предоставил братьям Слеппням возможность достойно уклониться от надвигающегося столкновения со мной и Нунцио. Трудно сказать, что тут сработало – природная ли их сообразительность, или инстинкт самосохранения, – но они с ходу, не переводя дух переключили свои подкалывания на новую мишень.

– Диплом?.. По танцам! О-о-о-о-о! Ты слышал, Хи?

– Еще бы, – отозвался его брательник и начал чмокать губами в сторону Майжука. – Неудивительно, что он такой прилизанный.

– Оставьте его в покое, ребята!

Эта последняя реплика исходила от Оссы, которая по какой-то причине сочла нужным вмешаться.

– Да ну? – фыркнул Шу, переключая внимание на новый фронт. – И кто же это меня заставит?

– Если понадобится – я, – отрезала Осса.

– Да ну?

– Да!

– Ну, тогда почему б тебе не показать нам… У!

К этому времени я уже достаточно остыл, чтобы при случае воспользоваться выгодностью создавшейся ситуации. Когда двое братьев выпятили грудь и с наглым видом стали наступать на Оссу, они совершенно напрасно повернулись ко мне спиной. И прежде чем они успели приблизиться к своей потенциальной жертве, я вклинился между ними и дружески уронил руки им на плечи.

– Извини, Осса, – улыбнулся я, – но мне нужно немножко потолковать с этими ребятами наедине, пока они еще способны стоять и ходить без помощи костылей. Верно, ребята?

– У-у!.. Верно!

– Да… А-а-а-а!.. Точно!

Внезапное единодушие братьев Слеппней в немалой степени объяснялось тем, что я небрежно вонзил большие пальцы под их ключицы и усиливал нажим каждый раз, задавая им очередной вопрос… пусть даже риторический. Настоящая хитрость этого маневра, на случай если вас заинтересуют технические детали, состоит в том, чтобы ни в коем разе не ослаблять хватку. То есть не сжать… разжать… сжать… разжать, а – сжать… стиснуть… сдавить… раздробить… Мысль понятна? Так вот, если вам удалось отработать этот прием, да так, что сможете дробить с его помощью кирпичи… как, к примеру, я… то это поможет вам убедительно поддержать даже самую слабую логику при расхождении во мнениях.

Так или иначе, возвращаясь к сложившейся ситуации, я отвожу двух братьев в сторонку немножко поболтать, и все это под настороженным взглядом ошивающегося рядом капрала.

– Итак, мальчики, вам не кажется, что было бы неплохо смотреть на все повеселее? – сказал я так тихо, что слышно это было только нам. – Подумали бы лучше о двух вещах. Во-первых, эти ребята, с которыми мы проходим обучение, составляют группу, а в группе всегда лучше быть приятным. Тогда ты приобретешь друзей, которые в бою прикроют тебя с тыла… а в противном случае будешь все время оглядываться, ожидая удара в спину. Это ясно?