Варвара начинает и побеждает - Салма Кальк

- Что же это было за условие? – нахмурился Годфруа.

А Зубейда неожиданно рассмеялась.

- Аль-Махран – обычный мужчина, как все, хоть и великий маг. Он уверен, что женщина не способна стать могучим магом, даже если имеет к тому все способности. И его обычным присловьем было – глупая женщина. Так вот, я сказала ему – что беспрекословно повинуюсь до тех пор, пока он трижды не назовёт меня глупой женщиной.

- И что же, он исправился? – не поверила я.

Потому что ставить своё послушание в зависимость от каких-то там слов…

- О, это было… смешно. Первый раз он произнёс эти слова в первом же нашем разговоре после обоюдной клятвы. И ему тут же отозвалось где-то в теле – мол, первый раз уже есть. И хорошо отозвалось, даже я заметила. Он долго взывал к Творцу, но стал следить за своими словами. Второй раз тоже случился довольно быстро, я уже было подумала – вот, ещё чуть-чуть, я стану свободна и буду у него только учиться, но никак не слушаться. Однако, он тоже это понял, и стал говорить со мной с уважением, и, наверное, даже мысленно не произносил обо мне ничего неприглядного – потому что трудно всё время думать и не высказать, а он человек вспыльчивый. И третий раз наступил только лишь вчера, когда я увидела брата, выслушала его рассказ об осаде Кастель-аль-Либра и назвала его безголовым ослом, потому что он не заслуживает другого имени.

- И как принял твою свободу твой наставник?

- Как и всё прочее, что выпало ему в последние дни. Он метил на место верховного мага Звёздных Дождей – но Аль-Анвар жив и благополучен. Он думал, что будет служить благодарному ему Аль-Аскару – но Аль-Ахалиль, отец Аль-Аскара, тоже жив и благополучен. И в союзниках эмира – братья Отвили, а у братьев Отвилей – и бизантийцы, и Потомки Пророка, и Пустынные Тигры, наверное, тоже.

Из главного зала послышались голоса – сюда шли люди. Эмир Дождей, Змей, рыцари короля. Годфруа быстро глянул в ту сторону, и быстро спросил:

- А здесь-то ты для чего? Почему ты решила рассказать мне всё?

- Потому что я против того, что они задумали. Ты и твой брат единственные, кто может собрать все силы Устики и встать против них, и против того, что спит в огнедышащей горе, - и снова опустила взгляд на мрамор пола.

- Договаривай, - сурово сказал Годфруа.

- А ещё я не хотела, чтобы ты помнил меня презренной предательницей, - прошептала она еле слышно.

Но мы трое разобрали каждое слово.

А дальше уже вошли союзники, и стало не до того.

________________________

Друзья, мы на финишной прямой. Далее до финала - глава каждый день.

Мы приближались к святилищу Величайшего – так назвала это место моя домашняя Хранительница. Наверное, туда можно было бы добраться за полдня, но мы выбрались из Кастель-аль-Либра ближе к вечеру, ехали до темноты, остановились часа на три, не более, и перед рассветом отправились дальше.

Наш отряд был невелик – основные силы по-прежнему оставались под Аль-Черали и под Кастель-аль-Либра. И ждали сигнала, как оказалось – артефактов портала хватило всем. Увечный кристалл принца оставили Вепрю – именно его Принц назначил командовать той частью войска, что ожидало в моих владениях. А из Аль-Черали с нами держал связь Аль-Анвар, маг и советник эмира Дождей, он рвался в поход, но эмир с грустным смешком сказал, что на нём – столица, случись что – ему защищать.

Вёл нас Змей, как недавно побывавший в том самом месте. И рассказывавший, как пытался проникнуть туда порталом, но не преуспел – портал в то место просто не открывался. И тогда мастер Кракен махнул рукой и сказал – вперёд, не переломимся. Да, время дорого, но может быть, нам зачтётся, если мы проявим таким образом больше уважения?

Кроме мастера Кракена, к нам прибыли брат Смерч, брат Тень, брат Волк, ещё кое-кто из старших братьев. Брат Смерч изумился, увидев среди нас Змея – надо же, сказал, братец, ты, выходит, ещё жив! Тот, правда, в долгу не остался, и тоже подколол – мол, ты как дохлым был, такой и есть, а потом они обнялись, чем окончательно примирили всех с присутствием Змея в отряде. Всё же, репутация у него была не самая лучшая, но раз приличные маги из Ордена говорят, что всё в порядке, то так, наверное, и есть.

Ещё некоторые проблемы с репутацией имела Зубейда. Её узнали все, кто хоть раз сталкивался, да и те, кто просто видел – узнали тоже. И даже если и не спрашивали о том, что она здесь делает, то это отчётливо читалось на лицах. Я прямо ощущала, как ей хочется ответить на некоторые довольно вежливые по форме, но вовсе не такие по смыслу выпады, но – что тут сделаешь, она и вправду только что переметнулась к нам из вражеского лагеря. Ехала молча и терпела. И всем видом показывала, что ей вообще интересно только мнение короля о её особе, а на всех остальных ей плевать с высокой ветки.

Король же был мрачен и хмур, что на него в целом никак не походило. Мы только смотрели и вздыхали – неужели Зубейда и впрямь оказалась для него больше, чем просто встреченной девицей на одну ночь, коих в его жизни было, я думаю, достаточно?

Ещё одним из прибывших оказался, к моему удивлению, архивариус господин Фока. Он сказал, что представляет общину своих сограждан, и желает от её имени оказать помощь – всю, какую сможет. Общественным мнением, магической силой и продовольствием. Вместе с ним прибыл достаточно молодой человек арабского вида, он сообщил, что его зовут Аль-Басиль, и он приходится внуком покойному Аль-Адилю Звездочёту, и ныне возглавляет общину Потомков Пророка в Монте-Реале и на прочих землях Устики. И тоже выразил готовность встать плечом к плечу со всеми нами.

Нужно ли говорить, что прибывших приняли с уважением и благодарностью? Полагаю, ясно и так.

Остатки строения в оливковой рощице замаячили разом с первыми лучами солнца. В рассветном свете они окрасились в розовый, и мне показалось, что колонны расписаны невиданными узорами, что они подпирают резной потолок, и что перед колоннами возвышается статуя – беломраморная, это прекрасного вида мужчина, в руке которого блеснула в лучах молния.

Наверное, я слишком мало спала, потому что когда мы подъехали ближе, никакой статуи не наблюдалось, как и золочёной крыши. Не было, и нет.

Или дело не в недостатке сна, а в том, что я слишком много общалась с разными сущностями, и они теперь с охотой мне показываются?

Кстати, о разных сущностях. Сущности множились, и некоторые из них сопровождали нас в этой поездке. Пресловутая чашка ехала в моей поясной сумке, и я не поняла, но моё призрачное альтер-эго как-то сговорилось с обитателем той чашки и забралось туда же.

Конечно, это было смешно, не могло не быть. Аль-Салах бурчал и выражал недовольство, но потом под её пристальным взглядом вдруг рассыпался в сладких комплиментах и сам пригласил Барбару разделить с ним сосуд. Та, недолго думая, согласилась. Правда, я честно сказала Аль-Салаху: