Алмаз - Елена Макарова

Я совсем не разделяла ее восторга, но мне стало интересно, во сколько оценили эту «прелесть».

— Ого! — воскликнула, когда перевернув бирку, увидела цифру с большим количеством нулей. — За что такие деньги? — кусок ткани, которой представлял собой наряд, точно того не стоил.

— За бренд, — подруга глянула на меня свысока как на невежду. — Да и какая разница, если Костя за все платит?

После ее замечания появилось до этого незнакомое неприятное чувство.

Мы с Костей уже не один месяц жили вместе, и у нас никогда не возникало конфликтов по поводу денег. Квартплата и коммунальные услуги меня не касались. Когда впервые пришли счета, Костя даже не дал мне взглянуть на них, сказав, что раз он взял на себя такую ответственность как собственная квартира, то он и будет платить за ее содержание. Я могла бы поспорить, а смысл? Мое финансовое состояние, наверняка, не позволили бы оплатить коммуналку хотя бы за один месяц.

Что касалось продуктов, то Костя проявлял неподдельный интерес к совместным походам в магазин. Натягивал какую-нибудь дурацкую бейсболку или капюшон с черными очками — чем только больше привлекал чужой интерес — и, как маньяк, присмотревший новую жертву, ходил за мной попятам. От его внешнего вида и шуточек, что он травил на протяжении всего времени, что мы бродили по залу, невозможно было не смеяться. В целом, мы представляли весьма нелепую парочку: веселящийся конспиратор и хохочущая жертва маньяка.

Все наши тайные вылазки в кино и рестораны Костя оплачивал собственноручно. А уже когда речь зашла о подходящем для выхода в свет платье, которого, естественно, у меня не было, он со словами «купи себе что-нибудь» сунул свою карточку. Тогда у меня в голове прозвенел первый звоночек, а после Аниной фразы еще один — я содержанка. Почему-то это определение в отношении женщин, что занимаются домом и детьми и находятся на обеспечении мужа, применяется в какой-то снисходительной форме. Она — жена, она — мать. Все в пределах морали. А я же фактически занимаюсь сексом за деньги. Хоть и с одним мужчиной, хоть и по любви.

— Вульгарно, — процедила, отводя взгляд от платья, теперь казавшегося просто отвратительным, и пошла дальше, вглубь магазина.

— Мы обошли уже пять бутиков, — догоняла меня подруга, отбивая каблуками быстрый ритм по натертому до блеска полу, — и в каждом ты носом воротишь! Тебе не угодишь! Не пойму, что тебе надо?

Чувство собственного достоинства.

— Приличное платье, — печально выдохнула, скрыв непрощенные мысли.

— Приличное — это водолазный костюм? — ехидно прыснула Аня. — Тебе все, что с открытой спиной или глубоким вырезом — пошло и вульгарно!

Кто же виноват, что она предлагает мне только такие платья?

— Да в том платье любой желающий без труда разглядит мою задницу, — произнесла последнее слово чересчур громко и, поймав косые взгляды, почувствовала себя осквернительницей сего храма моды, — а в другом — грудь, — почти шепотом продолжила.

— Так и задумано! — открылась мне неожиданная истина.

— Думаю, Костя не обрадуется, — тихо шипела в ответ, — если на таком важном мероприятии, как вручение наград за достижения в области музыки, его будет сопровождать стриптизерша! — почти проглотила последнее слово, чтобы больше не привлекать ничье внимание.

— Ты плохо знаешь мужчин, — Аня сверкнула глазами, точно вышедшая в ночи на охоту дикая кошка. Когда до меня дошел смысл сказанного ей, я рассмеялась. Следом, скинув маску обольстительницы, засмеялась и подруга с характерными кряхтящее-хрюкающими звуками.

Следующие несколько часов мы провели перебирая весь ассортимент и доводя работницу бутика до белого каления постоянным отказом на все предложенные ей варианты. Со стороны выглядело, что я издеваюсь над бедной девушкой, но мне всего лишь хотелось подобрать что-нибудь простенькое, но со вкусом, и в чем я смогу чувствовать себя более-менее комфортно, когда окажусь под прицелом сотен чужих взглядов и фотокамер. Хотя это, наверное, невозможно.

В итоге было перемерено ни одно платье, и ни одно забраковано даже без примерки. Когда, наконец, нашлось подходящее, я скрепя сердце отдала кредитку, чтобы расплатиться — жалко было отдавать такие деньги. Чтобы наряд окупился, мне придётся носить его и днем и ночью все оставшуюся жизнь. А что скажет Костя, когда увидит чек?

После утомительной «прогулки» по магазинам, я пригласила Аню зайти в гости. Захотелось поболтать с подругой, как в старые добрые времена, когда мы еще делили с ней одну квартиру, и когда я спокойно могла выйти на улицу, не опасаясь быть сфотографированной или сто пятый раз услышать вопрос: «А это вы девушка Кита?» В связи этим у меня уже начала развиваться паранойя, мне постоянно казалось, что меня кто-то преследует.

За целый день мы с Аней так и не успели ничего перекусить, поэтому я, как только перешагнула порог, отправилась на кухню. Пока я готовила, бывшая соседка вела себя как у себя дома и осматривала содержимое холодильника. На свое непомерное счастье она выудила оттуда бутылку вина.

— Отлично завершение трудного дня! — объявила, пританцовывая.

Я редко пила, и, не смотря на студенческую жизнь в общаге, редко принимала участие в попойках. Не понимала в чем прелесть этого — меня всегда тошнило, а по утра раскалывалась голова. Мой организм категорически отказывался воспринимать алкоголь. Но пара бокалов вина, думаю, меня не убьют.

— Нам не помешал бы штопор, — сняв упаковку с горлышка, Аня задумчиво разглядывала пробку.

— Нам бы не помешал мужчина, — положила перед ней на стол «инструмент», — чтобы открыл бутылку, — сомневалась, что кто-то из нас на это способен.

— Да ты пошутила! — Аня была приятно удивлена. — Оказывается, у кого-то есть чувство юмора.

— Оказывается, оно заразно.

— … и передается половым путем, — констатировала подруга, хохотнув. На такое заявление я могла только улыбаться, не собиралась развивать тему моей интимной жизни.

Так за возней на кухне мы выпили по бокалу, язык развязался и очень скоро мы перешли на исконно девичьи темы — мужчин. Чем больше пустела бутылка, тем бессмысленней, становилась разговоры, превращаясь в бестолковую болтовню. Скоро в наши пьяные головы пришла идея открыть еще одну, и мы, глупо хихикая, поборолись с еще одной пробкой. Через какое-то время мы решили приготовить попкорн, зачем не знаю. Может, собирались смотреть фильм? С горем пополам, натыкаясь на мебель и промахиваясь мимо кнопок на микроволновке, мы все же справились с этой непосильной задачей, и скоро хрустели попкорном, глядя клипы на музыкальном канале. Аня решила провести мне небольшой ликбез по знаменитостям. Так сказать, я должна знать врагов, то есть звезд, в лицо, чтобы не опозориться, когда столкнусь с ним на Премии. Имена некоторых я знала и до этого — не такая же я дремучая — а истории, по сути сплетни, об остальных слушала с интересом. Вот и обвиняй после этого тех, кто распускает и смакует слухи о нас с Костей!