Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии - Юлия Шилова

– Я с этим полностью согласен. Контроль будетобоюдный. Пара человек с вашей стороны и парочка с нашей. Пусть они сделаютсебе кабинет и строго контролируют работу этих заведений. Я рад, что мывсе-таки смогли сесть за стол переговоров и разрешить эту проблему мирнымпутем. Нам уже давно нужно было найти точки сближения. У нас общее дело. Мыконтролируем один и тот же бизнес. Просто у нас разные объекты. Нам незачеммешать друг другу. Я предлагаю почаще устраивать совместные сауны, банкеты,субботники. Для старших наши проститутки будут работать бесплатно, а дляостальных – по десять долларов в час. Кто за это предложение? – спросилГригорич.

Все собравшиеся подняли руки и покивалиголовами в знак полного согласия. Буквально через пару минут братки поднялись инаправились к выходу. Я как можно сильнее прижалась к стене, надеясь на то, чтов полумраке меня не заметят. Только бы не подвел Женька! С его габаритамипрятаться тяжеловато… К счастью, на улице все было спокойно, значит, Женьку необнаружили.

В гостиной осталось четверо: Григорич, отецМарата, Марат и тот самый мужчина, с которым Григорич беседовал здесь однаждыночью. Я вспомнила его, сомнений быть не могло. Выходит, что от каждойгруппировки осталось по двое.

Машинально я отметила, что смотрю на Маратасовершенно спокойно. Он больше не волновал меня. До сегодняшнего дня янаходилась между двумя мужчинами. С одной стороны, преданный Женька, в которомя уверена больше, чем в самой себе, а с другой – вечно сомневающийся Марат,готовый к дешевому флирту, но неспособный на большие чувства. Такого человека ялюбить больше не могла.

– А теперь можно поговорить и наедине, –улыбнулся Григорич.

– Лишние нам ни к чему, – утвердительнокивнул отец Марата. – Нужно найти эту грязную потаскушку, котораянепонятно каким образом осталась в живых, и ее грохнуть.

Я сразу поняла, что речь идет обо мне, и сталавнимательно слушать. Мужчины расслабились, поснимали пиджаки, открыли бутылкудорогого коньяка.

– Осечка вышла, – вздохнулГригорич. – Ведь я приказал похоронить их троих в ту ночь. Куда исчезлаэта девка, непонятно. Дипломат был на месте, телка его тоже, а эта словносквозь землю провалилась. Говорят, что у нее какой-то дешевый фраер объявился,мол, она у него и ночевала.

Услышав про фраера, Марат заинтересованнопосмотрел на Григорича:

– Что за фраер?

– Машинами торгует. Мы его вычислили. Его тожеубрать надо. Наверное, слишком много знает. Девка болтливая и, скорее всего,многое ему рассказала. Говорят, что она у него на хате тут, в Токио, живет. Мынавели справки: он входит в калачевскую группировку.

– Так он крутой? – спросил Марат.

– Да нет, обычная шестерка. Гоняет машины.Наши ребята его адрес узнали. Можно их там обоих и накрыть. Повторитьпредыдущее кино, которое мы устроили во Владике. Я бы эту тварь своимисобственными руками задушил! Сколько она мне крови попила! Двое наших людейпогибли. Сначала мой сын, затем Костика на дне морском нашли, а эта падла всеживет. Надо ее срочно убирать, а то она как живой свидетель ходит. Это же онанаутро спектакль во Владике устроила. Подруга ведь ее голой была, а в газетахнаписано, что она лежала в вечернем платье, да еще и с обработанной раной вголове. Это ее рук дело. Если бы мы только знали, что она рано утром заявится,то обязательно бы дождались ее прихода.

– Эта шлюшка подговорила официанта и затащиламеня в какую-то подсобку, – произнес отец Марата. – А мой придуроксын отвалил ей за это дело четыреста тысяч долларов.

Марат раздул ноздри и с ненавистью посмотрелна отца:

– Ты потише со словами, а то ведь я тожеразозлиться могу. Ты лучше скажи, папуля, как такая хрупкая девушка могла тебяпохитить? Как ты вообще очутился в этой подсобке? Какого хрена тебя тудапонесло?!

– Да пошел за ней сдуру! Она меня трахатьсясама позвала… – пробубнил отец.

– Так на хрен ходить, если даже трахнутьсяпо-человечески не можешь! А за деньги на меня наезжать не нужно. Я тебяосвободил, а она баба шальная – убить запросто могла.

– Да не убила бы она! Ссыкуха она! Что ты, бабне знаешь?! С какой стати ты вообще бабу с пистолетом испугался?! У нее ипушка, наверное, не настоящая была! Эх ты, сын! Просрал четыреста тысяч! Да тымог схватить ее за грудки, задрать юбку и поставить раком. Она бы тебе быстровсе рассказала!

Марат сильно покраснел и зло сказал:

– Ты меня на дешевый понт не бери! Я тебе некакой-нибудь фраер, и баксы бабе за просто так никогда не дам! У меня не быловыхода. Ты не знаешь эту сумасшедшую! Ты не видел, как она машину водит!

– А при чем тут машина?

– При том, что даже мужик так не сможет вести.Она же в лобовое едет, и ни один мускул на ее лице не дрогнет! У нее с головойне в порядке! Это она Толика убила, и Костика тоже!

Услышав это, Григорич заметно побледнел.Достав таблетку валидола, он сунул ее под язык.

– Марат, что ты сказал? Эта девка убила моегосына?

– Это она убила Толика.

– Ты точно это знаешь?

– Она с ним повздорила по поводу того, что нехочет заниматься проституцией. Он посадил ее в машину, чтобы отвезти к тебе.Там, в машине, она его и грохнула.

– Во дела… А я грешным делом на тебя подумал.

– Я знаю.

– Откуда?

– Она мне все рассказала.

– Вот гадина! Ты, Марат, на меня не злись, яна тебя подумал.

– Да ладно, – отмахнулся Марат.

– А с Костей что?

– Костю она в тот день привезла вместе сосвоей подругой. Они приехали ко мне, чтобы я помог избавиться от трупа.Естественно, я при понятиях. Поэтому помогать не стал. Я братков, как собак, незакапываю. Поэтому и баксы ей сегодня отвалил, чтобы она тебя, отец, непристрелила. Эта баба без царя в голове. Такая способна на все.

Отец посмотрел на Марата безумным взглядом иобнял его за плечи.

– Прости, сынок. Я ведь ничего не знал. Ты втот раз словно помешался на этой девке. Я тебя таким еще никогда не видел. Еслибы она нормальная была, другой разговор, а то ведь проститутка, на заработкиприехала! Мне за тебя стыдно было. Если она за границу рванула и надеяласьчистой остаться, значит, она дура – в лохотрон на остановках играет. Она нижетебя и в социальном, и в интеллектуальном плане.

Григорич простонал:

– Марат, что же ты раньше молчал! Что же ты молчал!Я теперь эту суку собственными руками задушу!

– Григорич, оставь ее мне. Она мне сегодняногу прострелила, я сам ее задушу.