Истерли Холл - Маргарет Грэм

Эви все сильнее била в колокол и уже вопила что есть мочи:

– Пожар!

Во дворе уже появились конюшенные с Норманом во главе, и наконец замок разлетелся. Эви и Саймон вместе с конюшенными бросились внутрь, но ворвавшийся воздух разжег пламя, и сухая солома быстро запылала. Их отбросило наружу, но никто не пострадал. Вокруг трещало в огне сено и солома, и раздавалось пронзительное повизгивание лошадей. К ним присоединились Арчи и Джеймс под руководством мистера Харви, но его оттеснил Норман, отдававший четкие указания. Все бросились открывать стойла и выводить лошадей. Охотничьи жеребцы становились на дыбы и брыкались в дыму на фоне языков пламени.

Прибежали садовники, и старший садовник, Стэн, отправил их качать воду из пруда. Эви вернулась к заднему стойлу, схватила поводья брыкающейся кобылы и без всякого страха вывела ее наружу. Она увидела, что Саймон делает то же самое, обходя пламя и кашляя в дыму и увертываясь от горящей соломы.

В конюшни ворвался Роджер и выхватил поводья охотничьего жеребца у конюшенного.

– Иди за следующим.

Он вывел его наружу, прислоняясь к могучему плечу, заставляя жеребца перейти на шаг. Эви, выйдя за ним, отвела кобылу в сторону и стала поглаживать ее.

– Все хорошо, все хорошо, девочка.

Кобыла дергалась, храпела, а потом встала на дыбы. Эви продолжала держать ее за веревку, оглядываясь в поисках Саймона. Как он?

И тут как раз он появился вместе со Скакуном и передал поводья конюху, который мгновенно успокоил животное. Другой конюх забрал поводья у Эви. Садовники подвели насосы и принялись поливать здание водой из шлангов. Пошел пар. Она увидела, что из дома выбежали мистер Оберон и леди Вероника: она – накинув шаль, он – в рубашке и брюках. Оберон крикнул:

– Вер, только не ты. Не подходи.

Эви смотрела, как он вбежал в конюшни, и тут раздался треск падающей балки.

– Об! – пронзительно закричала леди Вероника.

Конюх вывел еще одного охотничьего жеребца. Тот в панике все время стремился встать на дыбы – у него была подпалена попона. Языки пламени вырвались из окон сарая, и Эви потянула Саймона назад. Наконец показалась последняя брыкающаяся лошадь. Ее вел мистер Оберон. Это был Бигбой, только оправившийся после операции по зашиванию раны, полученной на охоте две недели назад. Мистер Оберон выглядел совершенно закопченным, рубашка стала совсем черной от сажи. Он прошел рядом. Эви сказала негромко:

– Вас можно принять за шахтера.

Он взглянул на нее.

– Я бы гордился этим, Эви Форбс.

На руке у него пузырился ожог.

– Вы бы обработали это, – пробормотала она.

Он ответил:

– Несущественно по сравнению с Тимми.

– Это так, – отозвалась она. – Но все же.

В ее душе больше не осталось ярости. Все ушло после последней атаки Роджера. Во многом мистер Оберон был неплохой человек, он просто делал ошибки. А кто их не делает?

Леди Вероника бросилась к нему и потащила его домой. Бигбоя забрал конюх. Эви вспомнилась та, другая, ночь у ближних конюшен. Казалось, с тех пор прошла вечность. Кто может знать заранее, как поведет себя, если изобьет собственный отец? Впервые за долгое время она почувствовала возрождение сочувствия по отношению к нему.

Во дворе Роджер хвастался своими подвигами, но Саймон оборвал его:

– Эй, ты, придурок, ты взял лошадь у парня и послал его обратно в этот ад.

И все. Этого хватило.

Позади всех показалась фигура леди Маргарет. Леди Вероника потянула мистера Оберона мимо нее. Какие-то слова были сказаны, и к утру леди Маргарет уже не было. Конюшни превратились в залитое водой, дымящееся пепелище. Всем сказали, что это была нелепая случайность. То ли молния ударила, то ли копыто лошади высекло искру из камня.

Имя леди Маргарет никогда не всплывало в разговоре и не должно было, потому что она могла в один прекрасный день выдать участие леди Вероники в движении суфражисток. Однако все знали, что устраивать поджоги частного имущества входило в методы семейства Панкхерст, и Эви задавала себе вопрос, действительно ли эта глупая девица всегда делала то, что ей прикажут.

Через неделю началось строительство новых конюшен, и в Истерли Холл приехал капитан Уильямс, чтобы проверить, что с леди Вероникой все в порядке и она в безопасности.

В воскресенье, первого августа 1914 года, в день начала банковских каникул, Джек и Мартин ползли вверх по восточному склону холма по направлению к Корявому дереву. Их красные нарукавные повязки стали коричневыми, запачкавшись землей. Они устроили привал под можжевельниками, а это составляло две трети пути, который они должны были преодолеть. Джек потребовал, чтобы его группа проползла на локтях весь путь и добралась до самого высоко растущего куста.

– Передохнем, ребята, – шепнул он. Они устроились в узкой полоске тени и таким образом смогли отдохнуть от палящего летнего солнца, смакуя каждый глоток воды из их походных фляжек. Джек вытер рот и ухмыльнулся, глядя на Мартина:

– Лучше, чем потеть в забое, а, парень?

– Ага, попотеем всласть, ползая по холму по локоть в овечьем дерьме.

В ответ раздался тихий смех. Джек тоже засмеялся. Вон, слева, лейтенант Брамптон. Взвод-то его, именуемый командой красных, представлял собой легкую мишень рядом с можжевельником, и если бы не его, Джека, осторожность, зеленый взвод лейтенанта Свенсдейла, оборонявший вершину, давно бы уже расстрелял их холостыми, и красные проиграли бы в учении и потеряли право на бесплатное пиво из-за этого болвана. Джек осмотрел винтовку. Отличный ствол, так удобно ложится ему на плечо. Он развернулся, положил винтовку на плечо и прицелился в Брамптона. Бабах! Он почти услышал звук выстрела и представил, как пуля пробивает самодовольную черепушку. Вот уж запомнился бы первый день банковских каникул.

– Полегче, парень, – пробормотал Мартин.

Джек тряхнул головой и улегся на спину, глядя в небо из-под полуприкрытых век.

– Когда я прикончу его, никто не узнает, будь спокоен.

Колин, младший капрал взвода, подполз поближе и, перекатившись на спину рядом с Джеком, сказал:

– Сержант, я только что прополз через кучу овечьего дерьма, и мне нужно покурить и отлить. Я весь мокрый от пота. Лучше бы я остался в этой чертовой шахте.

Джек поднял руку.

– Ты там и окажешься, если ты хоть одно слово скажешь громче, чем шепотом, Кол. И, чтобы ты не задавал вопросы, скажу сразу, что нет, ты не можешь встать, чтобы отлить, и никакого курева. Свенсдейл послал разведчиков, или, во всяком случае, они на своих постах и не дремлют. Выпустишь дымок, и я тебя прибью.

Саймон тоже был теперь с ними. В руках у него был перископ, который сконструировал Джек в тот вечер, когда они прибыли на учения. Он тогда уже понял, что кусты можжевельника – отличная точка для наблюдения.