Две недели ожидания - Сара Райнер

– Посмотри на его крошечные пальчики, – говорит Анна так, будто Лу их сама не заметила. – Такие маленькие и такие совершенные. А ноготочки! Как папиросная бумага! Она вздыхает. – Он даже пахнет чем-то новым.

Затем приходит Адам с двумя чашками чая. Одна для него, вторая – для Лу. Анна обращается к нему:

– Поздравляю!

Адам сияет. Он почти в такой же эйфории, как и Лу.

– Хотите, я и вам принесу? Автомат дальше по коридору.

– Не стоит беспокоиться, – говорит Карен. – Мне еще эту парочку ужином кормить. Но они ужасно хотели увидеть малыша.

– А вы его уже как-то назвали? – интересуется Анна.

– Мы над этим думали, – говорит Адам. – Еще пару дней, и всем объявим.

Лу сдерживает смех. Они оба уже устали от того, что каждый из друзей выступает со своим предложением.

– Я тебя видела на Рождество. – Молли хмурится. – Ты бойфренд Лу.

Карен качает головой.

– Извините. Я пыталась объяснить.

– Нет, – отвечает Адам, совершенно не расстроившись. – Но я папа малыша.

Молли хмурится озадаченно.

– Во всем виню Диснея. – Карен понижает голос. – Она отчаянно хочет найти всем по принцу. Потом попробую еще раз.

– Все в порядке, – говорит Адам.

– Он похож на вас, – замечает Анна. – Такая же линия роста волос.

Адам едва ли не лопается от гордости, а Лу улыбается. У них было еще несколько посетителей сегодня: ее мать, родители Адама и Хоуи. И каждый отметил совершенство пальчиков малыша и его сходство с Адамом. Правда, насчет второго Лу не уверена, поскольку не видит сходства. Для нее сынок похож на самого себя, но это не важно. Она представляет, сколько сегодня по всей планете Земля родилось малышей, и все комментарии звучат одинаково. Ужасно жаль, что среди счастливых мамочек нет ее реципиента.

* * *

На кухне звонит телефон. Единственный, кто регулярно звонит на стационарный телефон Рича и Кэт, – это Джуди, но для нее время не обычное.

Без всякой преамбулы Джуди переходит к делу:

– Я слышала, что брат предлагает тебе половину суммы за ЭКО. Мы с папой обсудили этот вопрос. У нас есть накопления, и мы хотели бы дать вам вторую половину.

Сначала Кэт ликует, но потом понимает, что это подразумевает:

– Я не знаю, мам… это такой щедрый подарок, но…

– Ну подумай.

– Я и так думаю. Постоянно после того разговора с Майком.

– И?

– Я не уверена, что смогу пройти через все это снова.

– Не нужно принимать решение прямо сию секунду. Нам в любом случае придется утрясать дела с банком. Но я просто не хочу, чтобы ты отказалась от этой возможности просто потому, что вы не можете этого себе позволить.

– Спасибо, мам, это щедрый подарок.

Кэт кладет трубку.

– Родители предлагают оплатить ЭКО, – говорит она Ричу, который весь разговор крутился рядом.

– Отлично, любовь моя, – говорит Рич, но его голос остается бесстрастным.

– Думаю, придется использовать другого донора… – Кэт старается настроить себя на позитивный лад, но в этом чувствуется какая-то вымученность. В ней словно умерло что-то с тем нерожденным ребенком.

– Может, с другим донором повезет больше, – говорит Рич, но Кэт не убеждена, что он в это верит. – Можно было бы поехать в Испанию или еще куда-то. Там дешевле.

– Ммм… не знаю… ребенок с испанской кровью не слишком будет на нас похож. Просто я ощущала связь конкретно с этим донором… – Она думает о своей «зеркальной» женщине, кем бы она ни была, правда, теперь у нее есть ребенок, и они перестали быть отражением друг друга. Кэт пошатывается, она буквально сбита с ног этим откровением, и хватается за край раковины, чтобы удержаться на ногах. – Знаешь, а я рада, что у нее все получилось. Правда.

Рич заключает ее в объятия.

– И я.

– Мы ведь помогли ей.

– Да.

– Без нас этот ребенок бы не появился на свет.

– Так и есть.

Хотя Кэт, разумеется, понимает, что он вполне бы появился, просто другая пара заплатила бы за ЭКО донору в обмен на яйцеклетки. Но это не был бы этот конкретный ребенок, появившийся в этот конкретный момент.

Пару минут Кэт и Рич стоят, обнявшись. Потом Кэт отстраняется, чтобы озвучить то, что у нее на душе.

– Я действительно не знаю, смогу ли пройти все это в третий раз. Это такой изнурительный процесс, ты надеешься, а потом твои надежды разбиваются вдребезги. Я сильная, но не настолько…

– Может, в этот раз надеждам суждено сбыться.

– Понимаю, но шансы не на нашей стороне. По статистике, третья попытка заканчивается успехом всего лишь в тридцати пяти процентах случаев. Вот что пишут в Интернете.

– Это может оказаться полной ерундой в твоем конкретном случае. Это усредненная статистика.

– Не уверена. – Кэт смотрит на выражение лица мужа. – А ты о чем думаешь?

– Я пока сомневаюсь, хотя согласен, что снова придется пройти через многое. Но ты меня знаешь. Мне нужно время. – А затем он добавляет, предвосхищая беспокойство Кэт: – Со мной все нормально, правда.

– Точно?

Он кивает.

– Точно. И я точно знаю, что хочу вернуть тебя, любимая.

– В каком смысле?

– Ты была где-то в другом месте, когда тебе было плохо… Исчезла, отдалилась от меня.

– Ммм… – Кэт знает, что он прав. Когда она была в той глубокой черной яме, то удалилась от всех, это все, что она могла сделать тогда, чтобы не потерять и себя. Временами ей и правда казалось, что она теряет собственное «я», отдаляется от своей сущности, и на то, чтобы вынырнуть, жадно хватая ртом воздух, и снова стать собой, ушли все силы, какие только у нее были. В последний раз она чуть не утонула. Но иногда она забывает вот о чем: если это был личный ад для нее, когда она отчаялась, то наверняка это был ад и для Рича, который вынужден был наблюдать со стороны, как Кэт тонет, но при этом даже не мог бросить ей спасательный круг. И у него свое горе. Ведь это был его ребенок.

Понимание этого лишь подчеркивает, насколько рискованно предпринимать третью попытку. Нужно все хорошенько обдумать. Она не должна давить на Рича, поскольку так можно подтолкнуть его к решению, а Кэт уже поняла, что его более медлительный, но взвешенный подход порой куда более ценен.

– Утро вечера мудренее, – говорит Кэт.

* * *

Слава богу, думает Лу. Она-то надеялась, что жизнь ее ребенка начнется со спокойного дня. Не получилось. Она вымотана физически и эмоционально, не осталось ни капли энергии. Но наконец ушли последние посетители, и Адам тоже. Остались только они вдвоем.