Отверженные Мертвецы. Истина лежит внутри - Грэм Макнилл

Кирон кивнул.

— Он заставил меня промахнуться… А я никогда не промахиваюсь…

— Я никому не скажу, — прошептал Джития, и остатки жизни покинули его.

Кирон еще раз кивнул, положил руку на плечо Джитии, а затем закашлялся и умолк, его дыхание остановилось. Атхарва увидел, как погас свет его ауры, и опустил голову.

— Они ушли, — произнес он.

— Они погибли с честью, — добавил Тагоре, зажимая рукой рану.

Ашубха наклонился и закрыл глаза павшим воинам.

— Их Багряная Тропа пройдена, — сказал Шубха.

Тагоре взглянул на Атхарву, затем навел оружие на Кая.

— Ты все еще считаешь, что жизнь астропата стоит этого?

— Больше, чем раньше, — ответил Атхарва и кивнул Севериану, вышедшему из тени с ружьем на плече.

— Довольно неплохое, — сказал Тагоре, разглядывая ружье, словно видел его впервые.

Севериан тоже повертел в руках свое оружие.

— А вам известно, что это за оружие и для кого оно было изготовлено?

— Да, — ответил Атхарва. — Известно.

— Я слышал, они все умерли, — сказал Тагоре. — Мне кажется, они погибли в последней битве за Единство.

— Так учит нас история, но, возможно, Терра хранит свои собственные тайны, — заметил Атхарва, наблюдая, как с земли, куда плюнул Гхота, поднимается тонкая дымная струйка.

— История может подождать, — сказал Севериан. — А охотники ждать не будут, и этот шум привлечет их к нам, словно мотыльков к огню.

— А как мы поступим с Джитией и Кироном? — спросил Шубха. — Нельзя же их просто бросить здесь.

Атхарва повернулся к Антиоху.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, хирургеон?

— Я не могу их спрятать, — ответил старик, качая головой. — Мне и без того хватит неприятностей.

— Нет, но как местный хирургеон, ты должен знать места, куда отвозят трупы.

Антиох поднял голову, но, если у него и была на языке какая-то дерзость, он сдержался при виде искренней грусти в глазах Атхарвы.

— Вы можете отнести их в храм Печали, — сказал он. — Там есть крематорий.

— Храм Печали? — переспросил Атхарва. — Это еще что такое?

Антиох пожал плечами.

— Такое место, куда люди приносят тела близких, чтобы не оставлять их гнить где попало. Говорят, там всем заправляет какой-то жрец, как ни трудно в это поверить. Я слышал, что этот малый лишился разума и теперь считает, что смерть можно умилостивить молитвами.

— Как нам найти это место?

— Это в нескольких километрах отсюда, у подножия скалы, которую можно увидеть поверх крыш. Вы не ошибетесь, у стен здания десятки резных статуй. Оставьте своих друзей у ног Безучастного Ангела, и о них позаботятся.

В сознании Атхарвы при этих словах вспыхнул психический импульс, и воспоминания о повторяющемся видении вернулись с ясностью пророческого сна.

Населенный призраками склеп, крадущийся волк и статуя безликого ангела…

Кай чувствовал тепло на своем лице, а прохладный бриз ласкал кожу, овевая запахами океана, высоких трав и экзотических специй, предназначенных для пробуждения чувств. Кай хотел открыть глаза, но из-за смутного страха лишиться этого драгоценного мгновения спокойствия не осмелился это сделать.

Он знал, что видит сон, но не испытывал по этому поводу никакого беспокойства. Жизнь в реальном мире была наполнена болью и страхом, а здесь не было места подобным переживаниям. Кай прислушался к своим ощущениям: шепот волн на песчаном берегу, шорох ветра в ветвях деревьев и бесконечная пустота, какая может быть только в самой безлюдной местности.

— Кай, ты собираешься делать ход? — раздался рядом с ним чей-то голос.

Кай мгновенно узнал его — золотая фигура, за которой он гнался по мраморным переходам Арзашкуна. Он нерешительно открыл глаза и почему-то удивился, что это ему удалось.

Он сидел на деревянном стуле перед доской для игры в регицид, на берегу озера, что плескалось за стеной Арзашкуна. Игра уже началась, перед Каем выстроились серебряные фигурки, а ониксовые статуэтки стояли перед высоким человеком в абсолютно черном одеянии. Лицо партнера прикрывал капюшон, и из темной его глубины сверкала пара золотых глаз. На каждой складке одеяния виднелись слова, вышитые блестящей черной нитью, однако Кай не мог их прочитать и отказался от этих попыток, когда сидящий напротив человек снова заговорил:

— Ты прошел долгий путь с тех пор, как мы беседовали в последний раз.

— Почему я здесь оказался? — спросил Кай.

— Чтобы сыграть в регицид.

— Но партия уже началась, — заметил Кай.

— Я знаю. Мало кому из нас дана привилегия присутствовать при начале событий, управляющих нашими жизнями. Игрок должен посмотреть на предоставленную ему доску и сделать то, что в его силах. К примеру, что ты можешь сказать о моей позиции?

— Я не большой эксперт в регициде, — признался Кай.

Его партнер отбросил капюшон и открыл лицо, мерцавшее в отблесках солнечных лучей, проникавших сквозь дрожащие листья. Лицо казалось добрым, даже отеческим, но под наружной маской скрывалось какое-то неопределимое или, вернее, неопределенное выражение.

— Но игра тебе знакома?

Кай кивнул.

— Хормейстер заставлял нас играть, — сказал он. — Он говорил, что надо с пользой проводить время, необходимое для принятия решений.

— Немо Зи-Менг мудрый человек.

— Ты его знаешь?

— Конечно. Но посмотри на доску, — настаивал партнер. — Скажи, что ты видишь?

Кай присмотрелся и заметил, что некоторые фигуры тоже были закрыты накидками, так что определить их вид оказалось невозможно. Вспомнив сложные правила игры, он понял, что у партии может быть только один результат.

— Мне кажется, что ты проигрываешь, — сказал Кай.

— Да, так может показаться, — согласился человек, снимая накидку с одной из фигур. — Но первое впечатление может быть обманчивым.

Открытая статуэтка оказалась воином, одной из девяти ониксовых фигур, изображающих солдата прошлой эпохи в блестящих доспехах.

— Это тоже твоя фигура, — сказал Кай.

— Сделай свой ход.

Кай обнаружил фигуру, вырвавшуюся вперед в агрессивной атаке, но не поддержанную с флангов. Он передвинул своего дивинитарха с соседней клетки и положил взятую фигуру на край доски.

— Ты собирался пожертвовать своим воином? — спросил Кай.

— Хорошая жертва не всегда обязательна, но она оставляет противника в растерянности и недоумении, — сказал его оппонент.