Секретарь старшего принца 5 - Любовь Свадьбина

Мне просто было больно и хотелось сделать больно всем вокруг, а рядом оказался только Дарион.

«Чтобы ты знала: я категорически против самовольных процедур кастрации в твоём исполнении, поэтому буду сопротивляться», — предупредил Жаждущий крови, и я от неожиданности ослабила хватку.

По Башне порядка я металась: нужно было выплеснуть энергию от кипевшей во мне магии, которой вдруг стало слишком много. Я не привыкла к такой силе.

И я слишком злилась.

Я не хотела становиться избранной Элора, но теперь мы связаны до смерти одного из нас.

И его смерти я не хотела, и…

Всё было слишком запутано. Я не хотела даже думать о том, как всё повернулось, мне до тошноты противно вспоминать тот момент семь с половиной лет назад, когда я безумно хотела стать избранной Элора. Зачем исполняются желания, которые уже не нужны?

И Дарион… ещё и Жаждущий с его мужской солидарностью!

Больше всего раздражало, что я могла бы сама выйти из этой проклятой Башни порядка, чтобы спасти Элора, несмотря на то, что совершенно не хотела так портить свою жизнь и связываться с таким избранным.

Я поднялась на верхний этаж и последовательно разнесла мебель в оборудованных для сна комнатах, все эти кровати, кресла, секретеры.

А затем спустилась вниз и стала думать.

Дарион, кажется, правильно оценил моё состояние и пока вручить меня недоизбранному моему не попытается. Я на это надеялась. Даже обещал попросить Валерию и Ланабет не говорить Элору обо мне, но…

Что, если у него не получится? К тому же даже после его заступничества мне придётся пойти к обеим и как-то объяснить свой выбор да настолько хорошо, чтобы они согласились. Всё же для Ланабет я как избранная — не слабое такое боевое усиление её семьи, соблазн поставить меня в строй сейчас, когда вассалы, давшие энергию для артефакта, взбесятся из-за нарушения договорённостей, будет велик. Наверное, драконы правящего рода сразу после отбора дуэль устроили, даже дворец почти развалили.

С Валерией ещё сложнее: пусть я не допустила полноценного объединения чувств, с родовым артефактом Аранских я теперь связана крепко, и её, как Видящую, Элор будет донимать просьбами отследить меня. Чтобы терпеть его домогательства, она должна получить очень чёткую и вескую причину. Она должна мне сочувствовать, быть на моей стороне. И встретиться с ней я должна наедине, и быть убедительной, при том что теперь из-за её щита я не могу ни в сознание ей влезть, а голосом так и вовсе воздействовать нельзя.

Похоже, надо думать, как бежать от Элора, когда дверь откроется. Вот ирония: беглую избранную в Эёране разве что вампирские кантоны примут и не сдадут. Съездить к Санаду поболтать по-свойски, по-менталистски, потом к Танарэсу заглянуть… Меня передёрнуло от отвращения.

Знакомо заскрежетал замок. Вскочив, я схватилась за рукоять Жаждущего.

«Ещё скажи, что живой не дашься», — хмыкнул он.

И я отпустила его. Не надо демонстрировать агрессию, лучше выглядеть спокойно, чтобы никто не насторожился раньше времени, а потом рвануть прочь. С нынешним запасом магии и бронированной чешуёй возможностей у меня больше. А может, правда ещё не известна, может, там ещё спорят и предъявляют претензии за использованный не на того принца артефакт.

Так что несмотря на полыхавшую внутри ярость, открытие двери я встретила внешне спокойно.

Элор знал — такая мысль возникла у меня, едва я увидела его входящим внутрь: в одних штанах, с проступившей на плечах и скулах золотой чешуёй, рассыпающий вокруг огненные искры, он шёл ко мне с убийственным выражением лица и смотрел при этом в пол.

Я замерла, внутри всё сжалось, заледенело, мышцы заныли от напряжения. Бежать немедленно? Или подождать, когда он выведет меня из Башни порядка? У Элора не было при себе глефы, никакого оружия, вряд ли он приближался, чтобы убить меня, но чешую под одеждой я на всякий случай нарастила: от удара в живот или сердце защитит — ведь мы оба бронированные. И на шее под воротником нарастила — горло когтями с одного раза не перерезать.

Я ждала. Под абсолютом я не ощущала чужих эмоций. И он не ощущал моих. Элор мог бы убить меня сейчас совершенно безболезненно для себя, ведь самое главное — спасение — он от избранной уже получил, от менталистки можно избавляться, пока в мозги не залезла.

Когда Элор оказался в двух шагах от меня, я не выдержала этого дикого напряжения и резко отступила.

— Халэнн! — Он поднял на меня болезненный взгляд. — Ты уже знаешь?

По венам холодом разливался ужас, но разум уловил странность обращения, разум требовал взять себя в лапы и спасать себя.

— О чём? — сипло спросила я.

— О том, что отец смог устроить мне отбор.

Если бы Элор знал, кто я, вряд ли стал бы вести разговор так. Наверное. Я всё ещё держалась настороженно: вдруг это проверка? Если снять абсолют, убить меня будет намного сложнее… Но и мне будет хуже.

Элор запустил пальцы во встрёпанные рыжие пряди, краем глаза заметил чешую на своих плечах и прошептал:

— Да, конечно, знаешь. Трудно не догадаться. — Он тяжело вздохнул. — Отец нашёл способ устроить мне дополнительный отбор, и, похоже, у меня теперь есть избранная.

Моё сердце забилось где-то в горле.

Это проверка? Или мне так только кажется?

— Идём отсюда, больше нет необходимости держать тебя здесь, — Элор протянул мне руку, но смотрел в пол. — Прости, что так получилось. Действовать надо было быстро, и отец опасался, что мои чрезмерные симпатии к тебе могут повлиять на решение артефакта, поэтому он запер тебя здесь. Устроил нам выдержку вдали друг от друга на случай нежелательного влияния. Но теперь у меня есть избранная, и он может быть совершенно спокойно счастлив.

— И кто это избранная? — спросила я осторожно, пытаясь понять, проверяет Элор меня или пришёл освободить.

— Не знаю, — Элор пожал плечами в золотых чешуйках. — Сейчас такое творится… что самому не верится. Идём. Незачем тебе сидеть здесь дольше необходимого.

Проверка? Нет?

Я осторожно шагнула в сторону — обойти Элора. Он потянулся ко мне рукой, но я отступила ещё дальше, и Элор распахнул золотые крылья, одним крылом недвусмысленно преградив мне путь. Я застыла. Мне действительно было страшно. Я помнила, как Элор отшвырнул меня от Арендара за одно только применение голоса, и на что он готов пойти для защиты собственного разума от чужого вторжения — я предсказать не могла, слишком он боялся этого, мог испугаться моего вмешательства, среагировать инстинктивно. И даже абсолют, блокировавший мне возможность проникнуть в его разум, не гарантировал мне безопасности.

— Халэнн, — в голосе Элора была растерянность, да и само лицо выражало недоумение. — Ты меня боишься?

Да, но… Его щит правителей проницаем для ментальной связи избранных, если он попытается меня убить, я успею перехватить управление его разумом. Он просто не успеет меня убить.