Боец с планеты Земля - Владимир Тимофеев

— Уверен?

— На двести процентов.

Говоря «чуток», напарник, конечно, поскромничал. Сначала они перехватили и полностью уничтожили передовой дозор армии Асталиса и Таллапия, а это больше двадцати убитых за раз и ни одной потери среди своих. Потом основательно «пощипали» тылы — обозы с продовольствием и амуницией. Затем в ночной темноте, силами всего лишь четырнадцати бойцов атаковали главный лагерь противника.

Эффект превзошёл все мыслимые ожидания. Несмотря на то, что сама атака длилась минут пятнадцать, битва южан с неизвестным врагом продолжалось чуть ли не до утра. Солдаты, не разобравшись, вовсю рубились друг с другом, горели подожжённые своими же факельщиками палатки, метались и ржали кони, переворачивались и ломались повозки, укрывшиеся за ними лучники и арбалетчики посылали стрелы во тьму и, судя по крикам, в кого-то действительно попадали…

Словом, первичные результаты вполне обнадёживали. Скорость передвижения чужого войска резко упала. Солдаты противника двигались теперь медленно, осторожно, с большим количеством боковых дозоров и постоянными перекличками. Однако и это им тоже не особенно помогало. Невидимые и неслышимые диверсанты регулярно, каждые пять-шесть часов, кого-то кончали, как на стоянках-привалах, так и прямо на марше.

Отчёты о боевых действиях шли ко мне ежедневно, по голубиной почте.

Огнестрельное оружие и гранаты я, кстати, применять запретил. Не время ещё. Вот подойдут супостаты к замку, тогда-то и познакомятся с нашими «камбуля́ми», «карамультуками» и ещё кое-чем, что в истории Флоры ни разу не применялось…

Задача состояла лишь в том, чтобы грамотно скоординировать действия всех боевых групп, а командовать своими бойцами только посредством связи было пока не слишком привычно. Тем не менее, другого пути я не видел. Опыт удалённого руководства мог пригодиться не только здесь и сейчас, но и потом, по возвращении в имперскую армию…

Хотя, возможно, и не в имперскую, ведь, по документам, я выбыл из неё чуть меньше года назад — «погиб при попытке оказать вооружённое сопротивление силам правопорядка». Отмазка, конечно, левая, но факт налицо. Рядовой Вит Ал приказал долго жить ещё на Шайо, штрафник Диржик пропал без вести при боевом десантировании, а «честный убийца» Дир сгинул в лесах у Ландвилия вместе с рабской печатью. Остался лишь новоявленный барон Румий, который, видимо, тоже скоро исчезнет…

А может, и не исчезнет.

Ведь титул есть титул, и как говорил когда-то заместитель командующего шестым сектором объединения учебных баз планеты Полигон капитан-бригадир Луций Фальхао: «Кто знает, возможно, передо мной стоит сейчас будущий герцог империи, а может быть, даже и сам император. Неисповедимы пути воли и разума. Ваша судьба в ваших руках, господа десантники…»

** *

К за́мку вражеские войска подошли лишь через две с половиной недели. К их приёму всё было готово. Ворота закрыты, на стены поставлены манекены, запасов продуктов хватало, минимум, на месяц осады. А вот у осаждающих, наоборот, проблемы с продовольствием стояли, можно сказать, в полный рост. Всего два-три дня, и жрать им будет действительно нечего. Поэтому что? Поэтому надо или штурмовать замок сходу, или рассылать по окрестностям фуражиров.

Противник выбрал второе. Армия встала лагерем в тине от стен и принялась обустраиваться. Сил у южан для полноценной осады недоставало, поэтому они просто перекрыли подходы к замку с юга и запада, блокировали основные дороги на севере и выставили посты на востоке.

Для штурма восточная сторона подходила меньше всего, поскольку именно там рельеф понижался, изобиловал оврагами и ручьями и переходил в болотистую полосу шириной около полутора тин. Сразу за болотом стеной поднимался лес. Добраться до него напрямую можно было только по проложенному через трясину узкому бревенчатому мосту.

К слову, тайный проход из замка заканчивался рядом с мостом, и в своё время как раз по нему мы с Пао бегали по ночам к алтарной-святилищу. Имелись ли через болото другие проходы и тропы, об этом в баронстве никто не знал, а если и знал, то предпочитал помалкивать. Утром в низине обычно стоял туман, который рассеивался к обеду, а вечером там уже роились тучи охочих до чужой кровушки насекомых, и начинался лягушачий концерт, смолкающий лишь к середине ночи.

В этих условиях, с точки зрения любого военачальника, держать у болота больше трёх-четырёх пикетов было бессмысленно. По факту же, вражеский пост (в количестве одного отделения) располагался только напротив моста, потому что возможная вылазка осаждённых, если и предполагалась, то именно здесь, и отражать её (а заодно передать сигнал главным силам) следовало не поодиночке, а всей командой, не дожидаясь, когда до моста добегут расставленные по болотному берегу наблюдатели…

Наши диверсанты в поместье не возвращались. Согласно плану боевых действий, они рассредоточились в лесах в окрестностях замка. Рассеялись по лесам и местные милиционеры, только не около замка, а возле своих деревень. К ним без всякого принуждения присоединились многочисленные охотники и просто «неравнодушные» граждане. По приблизительным подсчётам, общее количество самомобилизованных превысило тысячу человек. Чтобы «земля горела под ногами оккупантов», этого, на мой взгляд, было вполне достаточно.

Мои ожидания полностью оправдались. Операция по лишению карателей «кормовой базы» развивалась успешно. В первые три дня партизаны разгромили четырнадцать из шестнадцати высланных к ним отрядов фуражиров. Волей-неволей командованию вражеской армии пришлось отправлять в деревни новые группы обозников, усиленные количественно (в каждой до полусотни бойцов) и качественно (лучниками и алебардистами).

Чрезвычайные меры не помогли. Потери существенно выросли, но выполнить поставленную задачу удалось в лучшем случае только на четверть. Мало того, помимо трудностей со снабжением, в стане врага начались «местнические» разногласия.

По моему личному указанию, дружинников наместника Даккария старались не убивать, а брать в плен и после короткой психологической обработки отпускать восвояси. Отпущенные или сразу же дезертировали, или возвращались обратно в лагерь и сеяли там пораженческие настроения, что предсказуемо приводило к разладу между условно местными и теми, кто пришёл сюда с юга с Асталисом и Таллапием.

С каждым новым днём, с каждой новой потерей блокада замка становилась для осаждающих всё более и более проблематичной. Логистика рушилась, стратегия требовала штурмовать, и чем скорее, тем лучше.

На штурм противник решился лишь на десятые сутки.

Но перед этим отцы-командиры южан наконец-то додумались обозначить те цели, ради которых они явились в наше баронство, и выдвинуть соответствующие требования.

К замку, с белым флагом в руке и в сопровождении четырёх солдат, подошёл вражеский парламентёр.

— Я старший стратиг Гунсиус. Хочу говорить с хозяином замка! — выкрикнул он, остановившись тянах в сорока от ворот.

— Ну, я хозяин. Чего хотел-то? — выглянул я из-за каменного зубца.