Пожиратели света и тьмы - Алан Дин Фостер

– Какая разница? Главное, вперед!

Широко улыбнувшись, Симна хлопнул товарища по спине. В первый раз за много дней они стояли, освободившись от тяжести заплечных мешков и оружия, которые были сложены в каюте.

– А что, неплохого хозяина порекомендовали нам местные жители, – сказал Эхомба, кивнув в сторону капитана.

– Хой, я никогда не встречал таких добрых и понятливых лиц, как у этих малиин, – откликнулся Симна. – Вспомни, как живо они реагировали на известие о разгроме членггуу. Я думаю, малиин вполне могли бы сложиться и купить нам корабль. Правда, мы об этом их не просили…

– Так лучше, – коротко ответил Эхомба и наклонился вперед, чтобы понаблюдать, как острый нос режет воду. – Мы же не моряки.

– Разумеется, нет! – Симна придвинулся ближе и понизил голос до шепота: – Хотя с твоим даром ты мог бы запросто командовать кораблем, правда?

Эхомба вздохнул.

– Когда же ты наконец выбросишь эти бредни из головы? Сколько раз тебе повторять, что я – обыкновенный пастух. Понимаешь, я пасу жующих, поедающих траву животных.

– Не знаю, не знаю. – Симна выпрямился и взглянул в открытое море, что во всю ширь уже разворачивалось перед ними. – Может, ты еще скажешь, что не освободил себя и меня от Тлена? Или не твоя рука усмирила бурю, и не твой меч обрушил кусок неба на головы проклятых членггуу?

– Так и скажу – не я! Все это свершилось посредством знаний и умений других людей. Посредством их трудов… Я только служу чем-то вроде привода, передаточного механизма. К тому же нам чертовски везет.

– Верно. А я монах, искусный в маскировке, – тихо рассмеялся Симна. – Этиоль Эхомба, ты один из самых искусных лжецов, которых я только встречал. Может, не самый лучший, но уж точно самый упрямый.

– Ладно, – согласился Эхомба, – если тебе так хочется, считай, что я колдун.

– Какая выдержка! Какая сила воли! – Лицо Симны выражало нескрываемое восхищение. – Не важно, какую историю ты выдумываешь, главное – следовать ей до конца. Упорно, не колеблясь. – Он кивком указал на север, в морскую даль. – Так и держись. Это может здорово помочь на той стороне.

– Ты что, бывал в тех краях?

– Еще вопросы будут? – Теперь уже Симна устало покачал головой. – Нет, там я не бывал. – Он ткнул большим пальцем себе за спину, как бы указывая на небольшой портовый городок, где их так гостеприимно встретили. – Вспомни рассказы малиин, которые утверждали, что северные земли ничуть не напоминают их край или те места, откуда мы пришли. Они утверждают, что уровень цивилизации и просвещения там таков, что местные просто стесняются посещать северное побережье. Это и меня приводит в замешательство – что подумают о нас заморские умники, каково придется Алите. Я-то бывалый, выкручусь, а тебе опыта недостает, ты так и говори: мол, простой пастух и ничего более. С котом легче. Он, конечно, вызовет интерес, но ненадолго. Если, конечно, будет держать язык за зубами.

– Ничего, справлюсь, – ответил Эхомба без особой, впрочем, уверенности. Действительно, в деревнях, маленьких поселениях, в пустыне и безлюдной местности он был своим человеком, но большой город – это что-то совсем другое. Ладно, выдюжим! Тем более что у него нет выбора. Он обязан добраться до северного побережья и там отыскать корабль, достаточно большой и прочный, чтобы одолеть Семордрию.

Море Абоква оказалось добрым и покладистым к путешественникам. Было и волнение, однако ровные горки водных валов вызывали скорее любопытство, чем страх. Корабль покачивало, но мягко и плавно; такая качка не вызывала тошноты и не портила аппетит. Из воды то и дело выскакивали летающие рыбы, похожие на серебряные дротики, пущенные неведомой рукой вдоль левого и правого бортов корабля. Блеснув на солнце, рыбы ныряли в разводья белой пены, гоняемой ветром по шапкам волн, и возвращались в родную стихию. Чайки, беспрестанно следовавшие за кормой, беспокойно и громко кричали, особенно когда кок вываливал в море отбросы.

Путешественники, заплатившие за проезд, были предоставлены сами себе. Только прогуливающийся или дремлющий Алита привлекал внимание членов команды. Самые храбрые из них отваживались на что-то вроде игры – кто ближе всего пройдет возле зверя. Это развлечение доставляло морякам огромное удовольствие. Они держали пари, деньги так и переходили из рук в руки, пока однажды Алита, потерявший терпение, не задел когтем одного из смельчаков. Только взмахнул лапой, и на палубе раздался истошный крик. На этом игра со зверем закончилась. Тем не менее пострадавший моряк гордился легкой царапиной, словно медалью, и без конца демонстрировал ее всем желающим.

Они были в море уже несколько дней, когда погода начала портиться.

Сначала капитан не заметил ничего дурного во внезапном изменении ветра. Хотя Абоква считалось внутренним морем, там порой разыгрывались шторма, которые были в состоянии потопить судно любого размера. Капитан приказал принять обычные меры предосторожности. Главный парус был зарифлен, порты и люки наглухо задраены, помповые насосы приведены в готовность, матросы заняли места по штормовому расписанию.

Когда пассажиров известили о возможной опасности, они решили действовать по собственному разумению и первым делом укрылись в каюте. Здесь было относительно сухо и тепло – сколько хочешь размышляй над капризами погоды. Все, что от них требовалось, это не путаться под ногами у матросов.

Чем ближе подходил шторм, тем более странным казалось предгрозовое состояние погоды. Не было ни дальних зарниц, ни приближающихся ударов молний, ни раскатов грома. Что еще удивительнее, даже ветра поначалу не ощущалось. Скоро корабль накрыли черные как ночь тучи. Наползали они плавно, надвигались неслышимо, постепенно затмили горизонт и, наконец, сузили пространство вокруг корабля, словно его укутали в огромное темное одеяло.

Каждый человек на борту был готов встретить шторм. Команда собралась опытная, морякам не раз уже приходилось встречаться с бурями, так что вой ветра, вздымающаяся палуба и удары волн не могли их испугать, но с тем безмолвием и сгущающейся тьмой, которые на этот раз надвигались на них, никому прежде встречаться не доводилось.

Облака мало того что сгущались, они еще как бы проседали под собственной тяжестью и осаживались на судно, погружая его в тяжелый давящий мрак. Ветра по-прежнему не было, все свершалось в оцепенелой, замедленной тишине, как будто они попали в око урагана, а сам шторм бушевал где-то в другом месте.

Моряки были встревожены. Этот опытный, уверенный в себе народ теперь напряженно вглядывался в губительный мрак, засосавший в себя их корабль. Каждый с недоумением спрашивал себя: где проливной дождь, сверкающие молнии, почему море спокойно? Действительно, только легкое волнение сопровождало подступившую тьму. Где все обязательные приметы настоящей бури? Корабль по-прежнему на слабой волне шел вперед, послушно повинуясь самому слабому движению руля.

Затем люди на борту ощутили какой-то смрад. Скоро гнетущее зловоние заполнило палубу – ничего хорошего эта примета не обещала. Смрад не был похож на вонь, издаваемую протухшей рыбой или водорослями. Кто-то из опытных моряков крикнул, что этот запах напоминает ему древние сточные канавы, найденные в покинутом городе Вра-Тет. Его население погибло много сотен лет назад, но в подземельях, погребенных под развалинами, еще что-то шевелилось, ухало, жило. Другой моряк заявил, что подобный запах мог нагнать ветер, прилетевший с полей давным-давно отгремевших сражений, где десятки тысяч воинов полегли костьми.