Негасимое пламя - Патриция Филлипс

Они долго скакали на север, торопливо погоняя коней. Горная тропа была такой узкой, что бессмысленно было даже пытаться перекинуться хотя бы словом. Рис чувствовал себя здесь как дома, то и дело сворачивая с тропы, чтобы срезать путь. Но Джессамин не могла избавиться от мысли, что между ними постепенно вырастает глухая стена отчуждения. Он, казалось, не знал, о чем с ней говорить. А ей этот угрюмый, суровый человек ничем не напоминал прежнего Риса. Сердце Джессамин болезненно сжалось, она не понимала, чем вызвана такая перемена, и боялась этого.

К счастью, за весь долгий путь им ни разу не встретились англичане. От других Джессамин узнала, что сторонникам Глендовера удалось наголову разбить англичан. Это была месть за весь тот ужас, что сеяли англичане, проходя через разрушенные и сожженные деревушки Уэльса.

Не прошло и недели, как они пробирались к северу через горы. И с каждым днем Рис все больше отдалялся от нее. Джессамин не переставала ни на минуту ломать голову, в чем же она провинилась. Вдруг она вспомнила, когда это началось — в тот самый день им на дороге встретился гонец из Трейверона. Он привез целую сумку писем для Риса. Это было как раз на второй день их пути по дороге из Пилета. Она вспомнила, как Рис прочел эти письма и брови его сурово сдвинулись, а лицо потемнело от гнева. С того самого дня в их отношениях произошел перелом.

И хотя вокруг была такая красота, что захватывало дух, но в том подавленном состоянии, в котором находилась Джессамин, она едва замечала это. Везде, насколько хватало глаз, склоны холмов были сплошь усеяны цветами. Стыдливо выглядывали из зеленой травы анютины глазки, пурпурные звездочки наперстянки радовали глаз, а над ними горделиво раскачивались темно-голубые и лиловые фонарики колокольчиков.

Суровые отроги гор оживляли бесчисленные ручейки и крохотные речки, казавшиеся издалека белоснежными ленточками, которыми какой-то великан украсил мрачные скалы. У их подножия зеленели леса, в ветвях могучих дубов щебетали птицы.

Они ехали вдоль побережья, и прохладный ветерок доносил до них соленый запах моря.

Со всех сторон, куда ни кинь взгляд, были горы, прямо перед ними горделиво вздымалась громада Сноудона. Его покрытая снежной шапкой вершина глубоко вонзалась в пухлое подбрюшье затянутого тучами неба. Джессамин припомнила, как сэр Ральф рассказывал, что здесь, у подножия Сноудона, где лежит дивной красоты горное озеро, обычно собираются войска Оуэна Глендовера. К счастью, он не знал точно, где это. Иначе, мрачно усмехнулась про себя Джессамин, в своей безумной жажде мести он не преминул бы ринуться в горы на поиски Риса.

В первый же вечер, как только они остались наедине, Джессамин рассказала Рису, что сэр Ральф поклялся убить его, но тот только рассмеялся. Ведь англичанин мог убить его не раз, когда они сошлись в смертельном бою, но это оказалось ему не по силам. Похоже, Рис ничуть не сомневался, что на этом все кончилось. Но Джессамин была уверена в обратном. Она еще не забыла дьявольскую гордость сэра Ральфа Уоррена. В его глазах Рис подло похитил то, что он уже привык считать своим, — женщину, которую он безумно хотел. И Джессамин ничуть не сомневалась, что адское пламя мести до сих пор горит в его груди.

К тому времени, как им удалось на исходе дня добраться до затерянного в горах крохотного постоялого двора, дождь уже промочил их насквозь. Соленый, пахнувший морем ветер безжалостно хлестал по лицу усталых всадников. Джессамин с трудом облизнула слипшиеся губы — на них остались капли соленой влаги. Словно слезы, горько подумала она, и это сравнение заставило ее еще больше упасть духом. Девушка упрямо тряхнула головой. Пусть так, решила она, если Рис не желает рассказать, что же такого было в тех письмах, она сама начнет этот разговор.

Маленькая комнатка, куда они вошли, была битком набита людьми. Уставшие, продрогшие воины жались к очагу, в котором приветливо горел огонь, кидая янтарные блики на стены, обшитые потемневшими от времени дубовыми панелями. Ужин, который им принесли, не отличался разнообразием, эль не был сдобрен пряностями, но что за важность? Приятное тепло, шедшее от очага, и крыша над головой — вот и все, что было нужно им в эту ночь. Люди Риса быстро повеселели. Командир объяснил им, что дождь будет лить как из ведра до тех самых пор, пока не начнется отлив. Так было всегда: морской прилив нес за собой шквал с мокрым снегом, а порой и градом, с яростью обрушиваясь на землю, и так же неизменно исчезал с отливом.

Как и всегда, единственная имевшаяся в доме спальня была предоставлена в распоряжение Джессамин и Тэнси. И хотя девушка была безумно счастлива провести ночь в теплой постели, а не где-нибудь в конюшне на охапке соломы, но ее невольно раздражала невозможность остаться с Рисом наедине. Внизу, где возле очага грелись воины, стоял такой шум, что нечего было и думать поговорить с Рисом и выяснить все начистоту. И если он считает невозможным или не хочет провести с ней ночь, то пусть хотя бы поднимется вместе с ней, мрачно подумала Джессамин в конце концов, пришло время серьезно поговорить.

Покончив с ужином, она повернулась к нему;

— Рис, нам надо поговорить. Пожалуйста, поднимись ко мне в комнату.

Он бросил на нее суровый взгляд. Лицо его было мрачным, будто маска каменного идола.

— Не думаю, что тебе придется по душе мужчина, от которого еще воняет пролитой кровью, — угрюмо проворчал он.

— Я хочу поговорить с тобой, — нетерпеливо повторила Джессамин, чувствуя, что в груди понемногу закипает гнев. — Вес остальное будет зависеть от тебя.

Слабая улыбка тронула его губы, и Рис наклонил голову.

— Хорошо, — неохотно пробурчал он. С грохотом отодвинув в сторону скамью, он последовал за Джессамин.

Крохотная комната, где она должна была провести ночь, находилась прямо под крышей. Из-за этого потолок опускался настолько низко, что Рису пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы не разбить себе лоб.

Пока он закрывал за собой дверь и зажигал оставленную на столе свечу, Джессамин заставила себя молчать, хотя внутри у нее все кипело. Но едва он обернулся, как она накинулась па пего.

— Что происходит? — возмутилась она, изо всех сил стараясь не выдать того мучительного страха, который давно терзал ее.

— Неужели вы позабыли, леди, в какой кровавой каше мы только что побывали?! Битва, между прочим, была нелегкой, так что сейчас у меня нет ни сил, ни охоты играть роль галантного кавалера! — огрызнулся Рис.

— Нет уж, дело не в этом! Что-то ужасное встало между нами. Днем мы никогда не остаемся одни, ни на минуту. А все ночи ты проводишь вместе со своими людьми…

— Можешь мне поверить — если я не остаюсь у тебя на ночь, то это вовсе не потому, что не хочу! — рявкнул он.

— Не остаешься на ночь?! Да ты за целый день едва скажешь мне пару слов! — в бешенстве выкрикнула Джессамин. Глаза ее засверкали так, что он невольно попятился. — По крайней мере имей мужество сказать мне, из-за чего ты злишься. Уж на это-то я имею право!

И такая боль слышалась в ее голосе, что сердце Риса дрогнуло. Он устало провел рукой по лбу.