Эльфы, топор и все остальное - Евгений Шепельский

Серый тролль с остатками кандалов на руках (каждое звено — шире моей ладони) при виде нас прыгнул с купчего помоста и сграбастал молот:

— Гро-о-о!

Кажется, принял нас за торговцев, что вернулись за брошенным товаром. Я послал коней рысью. Тролль устремился за нами, но вскоре отстал, проревев напоследок что-то непотребное.

Я свернул круто вбок, и чуть придержал лошадей: в проулок уже заглянуло щупальце тумана.

Вот оно… Держись, Виджи!

Лошади заартачились. Я стегнул по их спинам, и они, встряхивая гривами, нехотя двинулись вперед. Вскоре туман сомкнулся над моей головой. Изнутри он был изжелта-розовый, душный, без вкуса и запаха. Странно, ведь должен был пропитаться запахом моря…

Я видел в нем не дальше чем на пятнадцать ярдов. Но не беда. Если помните, варвару Джарси достаточно только раз засечь направление, и он приведет своего нанимателя хоть к вратам ада.

— О-о-олник!

Нет ответа.

Плечо екало, боль потекла вниз, к локтю.

Прости, друг, я больше не могу тебя ждать.

Я погнал фургон к порту, стараясь не думать, каково сейчас Виджи. Чем быстрее я выведу ее из тумана, тем лучше ей и… принцу. Я вдруг обнаружил, что привязался к нему, вернее — притерпелся. Так собака привыкает к настырной блохе.

Ах да, внезапно я обнаружил и кое-что еще. Мое осознание себя как неудачника испарилось начисто. Говоря по совести, оно испарилось еще во Фрайторе, но только здесь, в Ридондо, я осознал, что больше не боюсь неудач, что у меня, черт подери, все получается, и получится вот сейчас, вот прямо сейчас, как надо. И плевать мне на удачливость моего брата Шатци.

Мы выехали на пустынные улицы города; цокот копыт дробился и многократно множился в тумане. Я прибавил рыси, не особенно рискуя наехать на случайного обывателя: улицы Нижнего Ридондо были практически пусты.

Я услышал шепот, когда до набережной оставалось около мили. Нечто вроде далекого шума прибоя, в который вплетаются обрывки неизвестных, нелепо растянутых по слогам слов: квииии-шииии… кваиии-шиииии… шииии-моооо-квааай… Зловещий напев творящих волшбу чародеев звучал прямо в голове, рождался ниоткуда, обдавая холодом.

Тут, чтобы добавить мне седых волос, где-то залился плачем младенец.

О нет, Гритт! Младенец!

Я резко натянул поводья, спрыгнул и прислушался. Поминая Великую Торбу, ринулся в желтовато-розовый сумрак.

Младенец! Лучше бы на меня напал тот тролль с башкой, похожей на огромную оливку! Что я буду делать с младенцем на «Горгониде», скажите на милость? Куда я дену его в Дольмире? Неужели придется тащиться с ним до самого Оракула?

Младенец заливался плачем все ближе.

А ведь придется взять, с тоской подумал я. Джарси я, или кто? Взять с собой, утирать сопли и менять пеленки, и затем усыновить, ведь времени искать его родных, даже если они уцелеют после апокалипсиса, не будет. Усыновить ребенка — вот настоящее геройство, к которому я уж никак не был готов. Мой дедушка Трамп — другое дело. Он усыновил нескольких детей из агонизирующего Фаленора, и среди них — меня, Фатика Джарси, и моего брата Шатци (последнего привезли дедушке кочевые эльфы, впрочем, это мелочь несущественная).

Герой не тот, кто сражает чудовищ, а тот — кто берет на воспитание сирот. Только так, мать вашу, только так!

Впереди обозначилась саманная стена. Где-то сбоку от нее плакал младенец. Я помчался туда, отчаянно желая, чтобы на меня напали тролли, демоны, да кто угодно. Я бы отбился, я герой даже без фамильного топора, яханный фонарь! Тролли, демоны… но только не рыдающий младенец!

Я выскочил в переулок. Там молодой мужчина усаживал на груженого ослика девушку. Поперек ее груди в цветной косынке висел…

— Уа-а-а-а-а!

Несказанное облегчение!

— Торопитесь! Бегите! — крикнул я. — Чума в городе! После чего загадочно растворился в тумане.

Крутой варвар… Герой! Дайте мне сотню врагов и мой топор, говорю же!

Ну, на худой конец, дайте мне на попечение гарем.

Но, ради всего святого, избавьте меня от необходимости нянчиться с ребенком!

Колокол Дозорной башни, сбиваясь и хрипя, отзвонил половину седьмого. Кто-то из работников порта был настолько фанатичен, что не бросился в бега. Мельком я пожалел его: вот уж кого у меня не было времени спасать.

Квиии-шииии… квиии-шииии… шиии-моооо-квааай…

Потусторонний шепот обдавал холодом. Больше мне не было жарко, хотя пот катился крупными каплями за воротник.

Повозка загрохотала по набережной, мимо кораблей, затянутых светло-розовым мороком. На палубах и мачтах мелькали тени, пронзительно гудели боцманские дудки.

У пристаней толпился народ, доносились возбужденные голоса и бесконечные «хро!» орков. Очевидно, многие обители иностранного квартала устремились к кораблям. Эх, кто вас возьмет, ведь в городе — чума.

Стражник едва не угодил под копыта моих лошадей. Ему удалось отскочить, он упал; шлем с лязгом и грохотом запрыгал по мостовой.

Квиии-шииии… квиии-шииии… шиии-моооо-квааай…

Мне почудилось, что шепот стал мощнее, яростней, злобней.

Если «Горгонида» нет на месте…

Его не было на месте. Пустой пирс, сиротливо торчат ржавые кнехты… А туман клочьями поднимается от черно-масляной воды.

Я сшиб колесом пустой бочонок и, натянув поводья, спрыгнул на причал.

— Крессинда? Монго? Эй, эй!

Я побежал по пирсу, перемахнул бухту гнилого каната и остановился на противоположном конце. Где же «Горгонид»? Уплыл? Но куда в таком случае девались буксир и гномша? Где наследник престола? И куда пропал мой гарем?

В тумане неподалеку наметились очертания какой-то приземистой посудины.

— Фа-а-ати-и-ик!

Мне послышалось?

И вновь гулко, со стороны корабля:

— Фа-а-ати-и-ик! О-о-олник!

— Я тут!.. Мы здесь, Крессинда!

— Ядре… вошь! Гребите, не то порассшибаю бошки! И не сметь стучать в этот мерзкий барабан!

Раздался плеск множества весел. Через несколько мгновений из сумрака вынырнула весельная барка. На ее носу монолитом высилась Крессинда — кожаная куртка нараспашку. В руках — молот. В глазах — пламя. За кормой барки виднелась натянутая цепь, на другом конце которой был, несомненно «Горгонид»!

— А ну давай, греби помалу! Я вам сейчас объясню, с какого конца редьку едят!.. Мы вас заждались, мастер Фатик! Где вы изволили так долго валандаться? И где Олник?

Как же я боялся этого вопроса…

«Горгонид» осторожно подвели к оконечности пирса. Моряки мигом свесили за борт плетенные из лозы кранцы, накинули веревки на причальные кнехты, закрепили судно и вынесли трап.