Мачо чужой мечты - Дарья Донцова

Сестрам Анчаровым пришлось пережить многонеприятных часов. Мало того, что их план сделать ответственным за убийствоВяльцева сорвался, так еще журналюги вновь вытащили на свет историю КонстантинаЛьвовича. Газеты опять, как и несколько лет назад, со смаком писали о доносчикес кличкой Станиславский, об инцесте, кончине Светы и убитом матерью Левушке. Нотеперь писаки узнали и другие подробности, кто-то из сотрудников милиции «слил»информацию, и на страницы выплеснулась история про убийство Антона и ВарварыОренбурговых-Юрских. Лира перестала прятаться у подруги, она стихийнопревратилась в звезду телеэкрана, только ленивый ведущий забывал позвать ее вшоу и задать ставший уже традиционным вопрос:

– Расскажите о своем детстве и о зловещейроли, которую сыграл в вашей судьбе актер, известный нам всем как АндрейВяльцев.

Доказать причастность актера к убийствуДубовика не удалось, несмотря на то что бомжа, согласившегося исполнить ролькиллера, нашли. Макс понимал, что Леонид никогда бы не решился на подобный шагбез договоренности с лучшим другом, но прямых улик не было. Заявление Лиры отом, что он хотел от нее избавиться, – просто слова, ее частное мнение.

Срок за убийство отца и мачехи Андрей – Юрийотсидел, вышел на свободу, так сказать, с чистой совестью. Единственное, чтоможно было ему инкриминировать, – это жизнь по чужим документам. И если выполагаете, что карьера Вяльцева после столь неприятных событий рухнула, тоошибаетесь. Новый пресс-секретарь актера оказался ушлым парнем, нашел контакт сжурналистами, и те начали строчить статьи, в которых Вяльцев представалнесчастным человеком, сиротой при живом отце. Вслед за читателями бульварнойпрессы слезами умылись и зрители, на экраны выпустили спешно снятый фильм, гдеВяльцев изображал самого себя. Играл он хорошо, с подлинным надрывом, арекламная кампания ленты проходила под слоганом «Подлинная история отверженногоотцом». Рейтинг Вяльцева не пошатнулся, совсем наоборот, он стремительно рванулвверх. Если бы всей этой истории в действительности не было, ее следовало бывыдумать, теперь Вяльцев самый желаемый гость на тусовках и одно из первых лицсветской хроники.

Руфь Гиллер с истинным блеском сыграла своюпоследнюю роль.

– Да, – гордо вскинув безупречнопричесанную голову, твердила она, – девочки действовали по моей указке,они думали, что мы репетируем новый спектакль.

– Пьесу? – засмеялся Максим, услышавнелепую ложь в первый раз.

– Точно, – не дрогнула РуфьСоломоновна, – ничего страшного или смешного в моем объяснении нет, вы далекиот сцены, вот и не знаете, что есть методика под названием «диалог спростаком». Актер подходит к абсолютно незнакомому человеку и начинает игратьроль. Это позволяет избавиться от скованности и учит импровизации. Вероникеследовало уходить от амплуа травести, и я решила обучить ее новым приемам, ееприход к Элеоноре сначала в образе Сони Умер, а потом под личиной ОлесиРеутовой всего лишь маленький розыгрыш.

– Но Вероника уже во всемпризналась, – напомнил Макс, – и Катерина тоже. Да и воспитанница Анчарова,Наташа, которая участвовала в деле лишь на стадии непосредственно убийства, нестала запираться.

Руфь Соломоновна моментально изменила тактикуповедения.

– Да, – кивнула она, – сейчас ярасскажу все правду, одну правду, ничего кроме правды. Я придумала сценарий ираспределила роли. Катерина журналистка, она пишет во многих изданиях, поэтомулегко могла опубликовать любую статью и не вызвать подозрений, придя наинтервью в «Ниро». Катя умеет себя вести во время разговора с объектом, никакихляпов не допускает. Вероника великолепная актриса, ей по плечу изобразить любыеэмоции, гены отца, великого режиссера Анчарова, кстати, он мог бытьзамечательным трагиком, достались Никочке в полном объеме. А Наташа психолог иработает, между прочим, в структуре, которая тесно связана с МВД. Наташенькаосуществляла поиск Юлии Чупининой, а еще она подсказала некоторые ходы, ну,допустим, визит Кати к Элеоноре. Наташа сказала:

«Хозяйка «Ниро» тщеславный человек, онанепременно клюнет на журналистку, которая захочет сделать с ней интервью вгламурном журнале. Кате нужно вести себя нагло, как поступают многие писаки,тогда Элеонора не удивится желанию корреспондентки поприсутствовать приразговоре с клиенткой. А вместе дочки Анчарова легко обведут Нору и еесекретаря вокруг пальца. Главное, замутить историю, далее все покатит само».

Но Катя, Вероника и Наташа являлись лишь моимипомощницами, и они никого не убивали! Юлию лишила жизни я! Недрогнувшей рукой яввела ей яд. И не спрашивайте, где я его достала! Никогда не расскажу.

– Пусть так, – устало согласилсяМакс, – но зачем тогда на квартиру к Умер вы пришли всей компанией? Вдверь позвонила Катя, которая за день до убийства договорилась с жертвой овстрече, сообщила о желании взять ее на работу в свой новый журнал главнымредактором, и…

– Мы ее судили, – торжественнообъявила Руфь. – Действовали по принципу: я – судья, Катя и Вероника –заседатели, Наташа – прокурор! Привязали гадину к стулу и объяснили ей, покакой причине приводим приговор в исполнение, соблюли должный порядок.

– У обвиняемого бывает еще иадвокат, – только и сумел произнести Макс.

Руфь вскинула подбородок.

– Ей он был не нужен! Кого защищать?Женщину, которая убила двух взрослых людей и несчастного Левушку? Мерзавку,велевшую закопать в яму без положенного обряда Сонечку? Дрянь, сдавшую Марка вприют? Нет, она понесла заслуженное наказание, я не раскаиваюсь ни на секунду иделаю заявление: все придумала и исполнила я лично. Анчаровых и Наташу вовлеклав игру обманом, запугала их, заставила силой. Больше ничего не скажу!

И замолчала.

Суд над Гиллер и другими участницами убийстваЧупининой затянулся, заседание постоянно откладывается из-за болезни РуфиСоломоновны, и я пока не знаю, как завершится драма. Лично у меня в душеполнейшее смятение, с одной стороны, я понимаю, что суд Линча противенинтеллигентному человеку и в правовом государстве должны быть пресечены любыепопытки граждан самовольно наказать своего обидчика. С другой… мне очень жальРуфь и ее подельниц, а личность Юлии Чупининой вызывает гадливость. Конечно,хорошо, когда в стране есть свобода слова, но плохо, если она превращается вприлюдную стирку нижнего белья человека, пусть даже и совершившего неприглядныепоступки. Но не мне решать, какой должна быть этика журналиста и имеет ли правоназываться корреспондентом такой человек, как Юлия Чупинина: пакостница,использующая страницы газет для выплескивания найденной грязи, литературныйкиллер. Назовите ее как угодно, только не употребляйте слова «порядочныйчеловек».