У черты - Александр Гордиан

Монстр двигался на Деревянко. Тот равнодушно ждал своей участи и даже не удивился, когда на плечо ему лег тяжелый обрез.

Выстрел надорвал барабанную перепонку.

Картечь из трех стволов как гильотиной срезала монстру голову. Хитрый камуфляж сполз с вражьего тела; чужак остановился, но не упал, а только бессмысленно поводил вокруг штурмовой винтовкой странной конструкции. Крови, черной, красной или голубой, хоть какой-нибудь, не было, из каверны в груди монстра полз едва заметный дымок.

«Господи…» — устало подумал Деревянко и завалился на бок.

— Живой? — над ним склонился Шаман, перемазанный грязью, кровью и пороховой гарью. — Оружие где?

Сталкер разделся до пояса, сбросил оплавленный бронежилет и уронил ненужную без патронов винтовку. Даже в полутьме триста второй разглядел багровые пятна на его груди, там, где пули не пробили защиту. Выцветшую татуировку «В рай принимать десант» разглядел тоже.

— М-м… — замычал Деревянко.

— Ясно, — скривился Шаман. — Шпарь туда, убогий, — он ткнул в сторону. — Воронину скажешь, группа Шамана погибла. И это… проваливай из Зоны. Ей-богу, выживу — на первом же дереве вздерну. За Капрала. Без обид, лады?

Бывший полковник встал и побрел на трассу. Не потому что хотел, а потому что Шаман показал дорогу.

Деревянко повезло выйти из окружения, и уже на пути к Стройбату рация ожила, пикнула сигналом вызова.

— Рамзес пошел лесом, — сказал генерал Воронин.

— Кто это? — шевельнул Деревянко белыми губами; неживой голос не мог принадлежать яростному генералу, скорее искусному, но не очень талантливому подражателю. — Триста первый, ты?

— Рамзес пошел лесом…

2

Рамзес просыпался на долю секунды дольше обычного. Почувствовав под головой мягкое, он решил, что это подушка, и автоматически сунул руку за оружием. Только потом, напрягая одурманенное сознание, начал вспоминать, где он есть на этом свете. В Зоне, вестимо, но где? Если подушка, значит, у Саяна… Глеб вспомнил в общих чертах Нору, лес, «Долг»; даже разговор с Ингой, которая не Инга, смутно проявился в памяти.

— Эй! — воскликнула Стриж, легка на помине. — Перестань хватать меня за задницу!

Слишком уж строго воскликнула. Глеб задержал руку в неположенном месте и открыл глаза. Стриж изучающе смотрела на него сверху, будто не Глеб лежал у нее на коленях, а диковинное насекомое.

— Убери, наконец, руку, — уже всерьез потребовала она.

Глеб убрал. Руке стало холодно и неуютно.

— Ты живой? — спросила Инга, выдержав сердитую паузу.

— Живой, — обнадежил ее Рамзес и осторожно сел.

Огляделся.

Скипидар кашеварил. Процесс занимал его целиком, не оставляя места для переживаний. Осунувшаяся ряшка обжоры и гурмана даже округлилась слегка. Прапорщик вдыхал сытный мясной дух и млел в предвкушении.

Сталкер откашлял застрявший в горле комок.

— Что со мной было?

Инга пожала плечами.

— Потерял сознание.

Глеб повертел головой, разминая шею. Голова тупо болела, но тошнота, кажется, прошла. Отлежаться бы, черт!

— Контузия, — объяснил Глеб, не вдаваясь в подробности. — Не сильная, от пули пять-сорок пять вскользь по шлему.

Он поднялся, и перед глазами поплыли круги. Вредная химия бурлила в крови, затуманивая мозг и обездвиживая мышцы.

«Чем она меня?» — думал Рамзес, начиная разминку.

Инга некоторое время следила за ним округлившимися глазами, а затем постучала пальцем по лбу и демонстративно отвернулась.

Она затеяла менять повязку. Рывком отклеила пластырь, потянула многослойный тампон. Открылась рана, перехваченная хирургическими швами, в потеках биогерметика, но в целом на удивление чистая.

— Подожди! — Глеб, забыв про упражнения, перехватил Ингу за руку. — Я посмотрю?

Предложение девушке не понравилось, и Глеб не стал ждать разрешения. Он придвинулся, осторожно взял напарницу за лицо и повернул к тусклому свету.

— Все? — нетерпеливо спросила Инга. — Налюбовался?

Собственно, это была уже не рана, а шрам. Свежий шрам. Уродливый, но то дело поправимое. До большой земли жить шраму, до хорошей клиники.

— У тебя всегда так быстро заживает?

Глеб коснулся шва кончиками пальцев, и кожу словно током кольнуло. Рану стягивал и заживлял пух. Он проник в ткани так густо, что у сталкера дыхание перехватило.

Помрачневший Рамзес отодвинулся.

— Заклеивай, — разрешил он и достал смарт.

Час назад Цент сбросил очередную карту. Долговцы висели на хвосте, примерно в километре. Если бы не лес, могли бы и достать из чего-нибудь дальнобойного. Или ракетой угостить из переносной установки, чтоб уж наверняка. Неужели хотят взять живыми?

— Ну? — спросила Инга.

— Идут за нами, — ответил Рамзес.

— Это достоверная информация? Что-то долго они.

— На то и «Долг», чтобы долго! — хихикнул от костра Скипидар.

Рамзес не просчитывал ситуацию, и это нервировало. Долговцы неумолимо догоняли — он чувствовал преследователей, и должны были уже догнать. Взяли бы тепленькими, он в отключке, первоходки спят без задних ног. Что-то нечисто с этой погоней…

Скипидар раздал подогретые консервы. Стриж держала металлическую банку, не обжигаясь, и Глеб помрачнел еще больше. Она должна была охать и приплясывать, как тот же Скипидар, перебрасывая жестянку из ладони в ладонь.

Тоже пух? Рамзес вздохнул.

Он проглотил кусок мяса, прислушиваясь к ощущениям. Тушенка ворочалась в желудке чужеродным комком, и сталкер поставил едва початую банку на землю.

Инга отправляла еду в рот маленькими кусочками и жевала с несчастным видом. Рана на щеке заживала, а десна с осколками раздробленных зубов наоборот распухла, отяжелела и на каждое движение отзывалась болью. Инга поставила свою банку рядом с Рамзесовой.

— Не голодные что ли? — промычал участковый и мощным движением отправил содержимое набитого рта по пищеводу.

В просторном Скипидаровом организме заурчало.

— Рамзес, отойдем на пару минут? — Инга механически погладила пластырь на щеке.

— Только на пару, — согласился Глеб, поднимаясь.

Скипидар проводил их тревожным взглядом.

Инга отшагала, выбирая безопасный путь, метров тридцать по дороге, которой они пришли к стоянке. Там нашла укромный пятачок в зарослях орешника и присела на поваленный ствол.

— Нас догонят, Глеб? — приступила к делу Инга. — Только не обманывай, прошу тебя.

— Я не предсказатель.