Посредники - Тара Брэй Смит

Вив говорила ему, что во время преображения сердечные тревоги и прочие человеческие эмоции появляются у всех эльфов и этого нельзя избежать. Эта дрожь, это беспокойство — неужели что-то вроде этого и есть любовь?

«Ты должен посвятить себя исходу еще до того, как тебе будет дозволено пройти через него. Недостаточно просто хотеть. Ты должен действительно принять решение, отбросить все возможные варианты будущего, кроме того, которому посвящаешь себя».

Мотылек шагнул назад, прочь от двери, сбитый с толку. Неужели он слышал сейчас голос Вив или ее слова просто всплыли в памяти? Потом появилось и исчезло лицо Рафаэля.

Солнце уже почти взошло.

Ундина. Если она была той, кем считал ее Рафаэль, то она сможет помочь ему, только она.

Он вытащил тонкий медиатор размером не больше спички, который Вив дала ему, чтобы потренироваться в игре на воображаемой гитаре, и принялся ковыряться в замке. Несколько ловких движений рукой — и он шагнул в темноту, окутавшую его со всех сторон. Потянувшись, Мотылек нащупал сбоку и сверху смесь земли и камня. Он ударил ногой по земле — раздался приглушенный звук. Теперь он по другую сторону двери — в туннелях. Он не видел собственной руки, но где-то впереди, далеко, вспыхивал желтоватый огонек, и он двинулся вперед. Его путь начался.

Та часть плана, что касалась бара, никаких трудностей не представляла. Это просто семечки. Раз плюнуть. Раз чихнуть. Как два пальца об асфальт…

Стараясь отвлечься от окружавшей темноты, Моргана перечислила столько синонимов слова «легко», сколько смогла вспомнить, — привычку к этой игре она приобрела во время скучных утренних смен на пару с Малышом Полом. Даже Никса, шагавшего чуть впереди, было сложно разглядеть. В баре все прошло без проблем — там оказалось всего несколько посетителей, нянчившихся со своим первым поутру пивом, и равнодушный бармен едва обратил внимание на парочку, которая не вполне уверенно пробиралась туда, где надеялась отыскать туалет. Сидевший под неоновой вывеской «Куурс» мужик заржал и показал на них пальцем, но Никс и бровью не повел, так что Моргана не стала оглядываться. Очевидно, утонченные посетители бара «У Денни» такое видели не раз, к тому же ханыги были настолько пьяны, а бармен настолько утомлен под утро, что им было на все плевать. Так что при проникновении в туалет они не столкнулись с иными трудностями, кроме неизбежной вони. Никс обошел спящего мужчину, привалившегося к стене, кивнул Моргане, и они оба шагнули внутрь. В полу кабинки для инвалидов обнаружился люк; Никс открыл его, и они вместе, не оглядываясь, спустились по решетчатым металлическим ступенькам.

Сначала их охватила абсолютная, непроглядная темень, какой Моргана никогда не видывала. Но потом где-то дальше, внизу, вспыхнул бледный желтоватый свет, и они отправились к нему.

Моргана точно знала, что они тут не одни. Темнота, казалось, была наполнена звуками: она разбирала металлический лязг, плеск воды и потом где-то ниже, где еще темнее, какое-то царапанье по камню и хриплое присвистывание, похожее на тяжелое человеческое дыхание.

«Мо-о-о-о-о-о-органа».

Кажется, кто-то только что позвал ее по имени? Как в лесу? Нет. «Просто мне страшно», — сказала она себе. Несмотря на утреннюю браваду, ей было страшно. Она обещала себе, что будет сильной — ибо какой еще могла быть Моргана д'Амичи, если не сильной личностью? — но все же испуганно потянулась вперед, стараясь убедиться, что Никс все еще здесь. Она нащупала его узкую спину, и почти сразу его теплая ладонь сжала ее пальцы.

Держась за руки, они медленно продвигались в темноте, пока не добрались до выложенной кирпичом комнаты, по форме и размерам напоминавшей небольшой погребок. Освещала ее походная газовал лампа в нише, обрамленной грубо вытесанными деревянными косяками. Именно ее свет вел их по туннелю. Казалось, в комнате сохранялся след беспокойной ауры кого-то, кто только что покинул ее.

— Никс, — прошептала Моргана, — я не…

У нее едва не вырвалось что-то жалкое, боязливое, совершенно для нее нехарактерное, но, к счастью, Никс перебил ее, прижав указательный палец сначала к ее губам, потом к своим. Она замолчала — разговаривать было нельзя. Он бросил взгляд на нее, потом в сторону, на дверь — не ту, через которую они вошли.

Нужно было идти туда. Но откуда он это знал? Они находились в Шанхайских туннелях, обиталище страшных людей, где искали… чего? Моргана попыталась передать свои мысли Никсу, но парень лишь смотрел на нее, явно ожидая знака о готовности двигаться дальше. А она застыла в растерянности — время как-то странно растягивалось, словно петля висельника, и Моргана почувствовала головокружение. Все это место дышало безысходностью, напоминая о своей жуткой истории: похищенные моряки, старые вербовщики, обреченные на смерть лесорубы, мертвые индейцы и задохнувшиеся китайцы, работавшие на железной дороге. В ней вспыхнуло жгучее желание бежать отсюда, но Моргана справилась с собой. Людей всегда тянет делать то, что не следует. Это напоминало период преображения, когда она еще ребенком бродила в лесу, и от этого было страшно.

Она выпустила руку Никса.

Почему они должны молчать, стараться остаться незамеченными? Из-за тех присвистывающих звуков? Но ведь это просто наркоманы, ищущие дозу. Разве они с Никсом не сильнее их всех? Почему только у них нет фонариков? И где Блик?

Моргана собиралась только выполнить свои обязательства. Она привела Никса в туннели, и теперь ей пора возвращаться домой. Она выпрямилась и кивнула ему, а он коротко кивнул в ответ и повернулся, чтобы идти дальше.

«Нив маленькая сучка, — подумала Моргана. — Это она втянула нас в это».

Перед ними виднелись три низкие, грубо сделанные двери, которые вели в трех разных направлениях. Через одну они вошли — та, помнится, осталась за спиной, и Моргана с трудом подавила в себе желание развернуться и броситься назад. Еще две находились впереди — одна справа, другая слева. Ни на одной не было ни знаков, ни каких-либо помет, но Никс внимательно смотрел на каждую, словно рассуждая, взвешивая, мысленно проходя по всей длине коридоров, скрывавшихся за ними. Он потянулся к двери, что была справа, и Моргана удивилась, почему он выбрал именно эту. Она уже хотела остановить его и потребовать, чтобы он объяснил свое решение. Почему он знает, куда идти, а она — нет, не может знать?.. Но стоило им только сделать шаг из тускло освещенной комнаты, как снова навалилась темнота и полностью окутала их.

Теперь Моргана держалась позади, подозревая, что Никс чувствует ее страх. Всего лишь день тому назад она чуть ли не прыгала от восторга при одной мысли, что пойдет за ним, найдет здесь Блика, овладеет новой силой. Но лабиринт туннелей и их тупая безграничная темень не предлагали никаких возможностей и лишь пугали. Умри она здесь — и никто ее не отыщет.

Она почувствовала, как в горле встал тугой ком. По крайней мере, нужно было сказать К. А., куда она направляется. Пусть он хотя бы об этом знает.

«Когда мы выберемся отсюда, я… я обезврежу эту интриганку, эту маленькую давалку. Черта с два она будет встречаться с К. А. и…»