Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта - Михаил Юрьевич Кузищев

блеском воды и призрачной тенью: Сахара могла бы взять в сестры эти встающие друг за другом перекаты мертвой земли» [13].

Василий Песков, Борис Стрельников. «Земля за океаном». 1975 г.

Несмотря на то что Мохаве является пустыней, ее пространства, как правило, отнюдь не выглядят пустыми – они покрыты сухим кустарником и прочими видами растительности. Заметными представителями местной флоры являются креозотовый куст, золотоглав, амброзия и энцилия. Встречаются лебеда, называемая также соляной куст, и несколько разновидностей кактусов. Однако самым знаменитым растением Мохаве является юкка коротколистная (Yucca brevifolia), называемая местными жителями Древо Джошуа. Такое имя юкке дали переселенцы-мормоны, которые сравнили причудливые ветви растения с воздетыми к небу руками Иисуса Навина. «Деревья Джошуа», возвышающиеся над плоским пространством Мохаве, создают один из самых заметных признаков местного ландшафта и сообщают ему слегка сюрреалистический или даже инопланетный характер.

Фауна Мохаве, в силу особенностей местного климата, небогата. Тем не менее здесь обитают эндемичные виды кузнечика и скального суслика. Есть и другие грызуны – кактусовая мышь, земляная белка и древесная крыса. Насекомоядные представлены пустынной землеройкой, но особенно разнообразна популяция пресмыкающихся: пустынная черепаха гофер, пустынная игуана, ящерица чаквелла, жабовидная ящерица, ядозуб, а также разновидность геккона, имеющая название «изменчивый колеоникс». Встречаются и змеи, самой прославленной из которых является гремучая змея. На просторах Мохаве обитает ее специфический подвид, который особенно опасен.

«Пустыня обладает качеством, которое трудно описать, – рассказывает Джон Френч, барабанщик группы Капитана Бифхарта The Magic Band, в своей фундаментальной книге воспоминаний. – В хорошие дни, когда ветер не задувал, и снаружи было не слишком жарко, в пустыне ощущалось что-то сюрреалистическое, оглушающая тишина… Ночной воздух был кристально чист, так что можно было ощутить себя на борту космического корабля»[14].

Глава первая, в которой Капитан рождается и свистит

«Я родился в пустыне…», – поет Капитан Бифхарт в первых строчках первой песни своего первого альбома. В некотором роде это правда – как и многое из того, что Капитан любил рассказывать о себе, – однако очевидцы сообщают, что Дон Глен Влит (Don Glen Vliet) родился вовсе не в пустыне, а в городке Глендейл – северном пригороде Лос-Анджелеса. Матерью Дона была домохозяйка по имени Вилли Сью, а отцом – Глен Алонцо Влит, владелец станции техобслуживания. Согласно некоторым заявлениям, Глен был потомком голландца Петера Ван Влита, не очень известного художника, хорошо знакомого с самим Рембрандтом. Единственный ребенок четы Влитов родился 15 января 1941 года в 4:25 пополудни. Этот исторический момент на всю жизнь зафиксировался в памяти Дона: «Помню, как этот подонок шлепнул меня по попке, я увидел желтую плитку и подумал: "хреноватый способ будить людей"»[15]. С самых первых минут молодой человек оказался в ситуации, которая будет повторяться на протяжении всей его жизни – перед необходимостью противостоять чужой воле и обстоятельствам, которые складываются не в его пользу: «Я родился с открытыми глазами – я не хотел рождаться, – смутно припоминаю, что сопротивлялся тому, что мать производила меня на свет» [16]. Возможно, затаив обиду, юный Дон отказывался разговаривать вплоть до трех лет, зато начал свистеть уже в два года. Когда же он, наконец, соизволил заговорить, то сразу решил расставить все точки над i в семейных отношениях: «Я сказал моей матери: ты будешь Сью, я буду Доном, а он (мой отец) будет Гленом. Не переступайте через эту черту, и мы будем друзьями»[17]. Забегая вперед, можно сказать, что так оно и вышло.

Начав говорить, Дон сразу же открыл в себе неординарный талант скульптора. По всей видимости, это произошло во время принятия ванны: «мои гениталии, затем кусок мыла – и пошло-поехало» [18]. К пяти годам мальчик основательно вошел во вкус: «Я запирался в комнате на три недели, а мать подсовывала мне еду под дверь» [19]. Большое значение в становлении таланта юного скульптора сыграл тот факт, что семья Влитов жила неподалеку от лос-анджелесского зоопарка «Гриффит-парк». Дон регулярно наведывался туда, чтобы делать зарисовки животных. Именно там его заприметил португальский скульптор Агостиньо Родригес. Он увидел работы Дона, впечатлился талантом мальчика и взял его под свою опеку. Вскоре вундеркинд из Глендейла стал кем-то вроде местной знаменитости. В начале XXI века были опубликованы вырезки из местной прессы, подтверждающие этот факт. В одной из лос-анджелесских газет 1950 года сообщалось, что Дональд Влит победил в конкурсе юных скульпторов. Его работа была признана лучшей среди сотен других скульптур, сделанных детьми в возрасте от 4 до 16 лет. Газета сообщала, что наставник Дона, Агостиньо Родригес, ведет уникальный, «по-видимому, первый в США класс, использующий в качестве моделей живых птиц и животных из зоопарка»[20]. Эта победа стала первой в череде аналогичных и привела юного Влита к новым успехам – к семи годам он уже появлялся в детской передаче, где рисовал и лепил, к одиннадцати – сам начал преподавать скульптуру в одном из институтов при Калифорнийском университете. К тому моменту он уже вылепил каждое животное Северного полушария, а затем переключился на обитателей Африки. Из-под умелых рук Дона друг за другом выходили дикдики, ай-аи (они же – мадагаскарские руконожки) и прочие экзотические создания. Разобравшись с Африкой, юноша поставил себе задачу вылепить каждую рыбу и это, по его словам, была «неслабая задачка»[21]. Стоит отметить, что, как и многие настоящие художники, Дон был одинок, а друзей ему заменяли его многочисленные животные, с которыми он играл. «Я был далек от реальности», – много лет спустя признавал Капитан. Тем не менее все говорило о том, что молодого Влита ожидает блестящее артистическое будущее. В возрасте 13 лет он получил грант на обучение в Европе – куда должен был отправиться по достижении 16-летнего возраста. Увы, в этот момент злой рок, всегда нависавший над Влитом, снова вмешался в его судьбу. Родители Дона заявили, что «все художники – педики»[22] и отказались от гранта. Более того, чтобы понадежнее уберечь юношу от разлагающего влияния искусства, они решились съехать из Глендейла туда, где до него не смог бы добраться ни один португальский скульптор – в пустыню Мохаве.

Глава вторая, в которой Капитан встречает настоящего друга по имени Фрэнк

Местом своего поселения Влиты выбрали городок Ланкастер. На тот момент его население вряд ли превышало 20 тысяч. Ланкастер располагается на западном краю Мохаве, в Антилоповой долине, названной так в честь вилорогих антилоп – животные населяли долину до того, как были истреблены поселенцами. После благообразного и опрятного Глендэйла Ланкастер несомненно представлялся юному Дону на редкость унылым и пыльным местом, настоящей окраиной цивилизации. По сути,