Монтер путей господних - Ирина Сыромятникова

— Помогите! — выдохнула Лаванда, понимая, что применительно к черному это слово звучит немного глупо.

Юноша, однако, торговаться или насмешничать не стал, впрочем, лично напрягаться тоже. Вместо этого он обратился к стоящему рядом чудовищу:

— Ну, чего ждешь? Вытаскивай их!

И монстр повиновался.

Очень скоро люди оказались на безопасном расстоянии от провала. Сэм лежал без чувств. Черный попинал его с нескрываемым злорадством:

— Вставай, сволочь! Я тебе говорил, чтобы ты мне на глаза не попадался?

И, обнаружив, что несчастный не подает признаков жизни, подсунул ему ботинок под нос.

— Фу-у!

Разглядев своего спасителя, Сэм по-звериному взвыл и чуть сам не прыгнул в разлом (Лаванда успела его схватить буквально в последнюю секунду).

— Тебя нет! Нет!!!

— Это тебя сейчас не будет, — обозлился черный. — А ну, колитесь: что вы здесь делали?

Лаванда была опытной шпионкой и всегда умела определить грань разумного риска — врать этому юноше она не решалась (может, потому, что монстры маячили у него за спиной). Стоит ли цепляться за использованную легенду?

— Мы — правительственные агенты! Внедрились в ряды Искусников, чтобы развалить секту изнутри.

— Чё, правда? — усомнился черный.

— Да! Мы должны были помешать одному вредоносному ритуалу, но нас разгадали и бросили здесь.

Похоже, это прозвучало убедительно (характера Хаино их нечаянный спаситель не знал).

— Что за ритуал? — полюбопытствовал юноша.

— Было сказано, что здесь спрятан источник черной магии, но я не стала бы слепо доверять словам Посвященных.

Черный задумчиво помолчал, а потом хмыкнул:

— Ну-ка, давайте на ноги и — вперед! Сдам вас в надзор, пусть у служивых голова болит.

Лаванду такой поворот дел вполне устраивал. Повинуясь командам неожиданного спасителя, они двинулись к выходу, причем явно не туда, откуда пришли.

— Эх, Шорох вас побери! — неожиданно воскликнул колдун и успокаивающе помахал рукой чудовищу. — Образно говоря, опять не нашел папины шмотки!

— Ваш папа что-то здесь забыл? — уточнила Лаванда.

— Спрятал. Впрочем, это не ваше дело. Шагайте быстрей!

Двое коротали ночь у костра в парке и по-прежнему упорно молчали. Ларкес сбивал ветви деревьев маленькими шаровыми молниями, а мисс Фиберти подкладывала хворост в огонь. Уходить первым никто не хотел. Поток телег мусорщиков иссяк до утра, среди деревьев зажглись скверно зачарованные фонари с голубыми проблесками, источавшие запах тухлых яиц (городские власти отчаянно экономили, но оставить окрестности помойки совсем без света не решались). Трескучего мороза не ожидалось, но холод чувствовался.

Со стороны свалки показалась припозднившаяся компания, которую мисс Фиберти сначала приняла за семью. Однако при ближайшем рассмотрении коротышка, которого вела за руку неброско одетая женщина, оказался взрослым человеком.

— Шагай-шагай, Искусник недоделанный! — заявил очень знакомый голос. — Привык, понимаешь, на черных кататься.

— У него шок! — вмешалась женщина.

— А у меня — радикулит.

— Мы — правительственные агенты, за помощь нам вы получите награду.

— В конторе Ларкесу расскажешь.

— Томас? — всхлипнула мисс Фиберти. — Томас!!!

Один из путников обернулся и свернул к костру напрямую через сугробы.

— О! Полевой трибунал в сборе. Эй, агенты, гребите сюда!

Следом за черным к костру подтянулась странная парочка: коротышка с блуждающим взглядом и удивительно решительная белая, практически волокущая его на себе. Всех троих окружал плотный помоечный дух, и Ларкес незаметно надавил манок — пускать их в свой лимузин он не собирался. В конце концов, зачем еще нужны группы быстрого реагирования?

— Томас, где ты был?!! — возмутилась мисс Фиберти, но голос у нее предательски дрожал.

— Не сердись, Клара, — примирительно мурлыкнул черный, и женщина растаяла (Ларкес почувствовал укол зависти — ему никогда не удавалось так легко уклониться от скандала). — Там внизу был настоящий дурдом! Толпа белых устроила драку с охраной комплекса, чуть все не развалили. А я знал, что они белые? Ну, долбанул их, чем всегда. Заметь — никто не умер! Кстати, они через Академию эмпатов лезли. Чем там охрана занимается? Вот этих на себе тянуть пришлось — команда слабонервных. Божатся, что правительственные агенты.

— Полковник Килозо? — попытался угадать Ларкес.

— Так точно, сэр! — встрепенулась белая.

— Старший координатор северо-западного региона. По моим сведениям, вы работали в одиночку.

Новоявленный полковник мгновенно сменила позицию:

— Мальчик был вовлечен в деятельность секты против воли!

Ларкес пару секунд обдумывал ситуацию, а потом проницательно прищурился. Под этим взглядом коротышка быстро вернулся к реальности и заныл:

— Он меня убьет!

— Кто? — хором спросили черные.

— Леон Хаино, — пояснила белая. — Они — родственники.

— Не бойся, маленький! — Ларкес изобразил такую улыбку, от которой даже Тангора передернуло. — Я успею убить его первым.

Но мисс Фиберти уже не было дела до разборок магов:

— Давайте, наконец, пойдем в тепло! Мы ждали вас восемь часов, у меня воспаление легких будет!

Тангор недолго думая выбрался обратно на дорогу и зашагал по направлению к жилью, мисс Фиберти поспешила за ним. Белая уговаривала бывшего сектанта не плакать. Ларкес пошел последним — он собирался устроить группе быстрого реагирования сюрприз. Пусть знают, кого они заставили ждать!

Даже не знаю, что лучше соответствовало моему пониманию черномагической мести Искусникам: поломанный ритуал или переданная в руки властей шпионка. Наверное, все-таки второе: отбиться от сектантов големы могли и без меня, а вот искать полоумных белых без помощи агента надзор мог до бесконечности. Теперь же за сутки только Посвященных разных мастей наловили больше дюжины. Ингерника вздрогнула.

Я думал, что Ларкес про Мировую Ось вообще забудет — два дня от него ни слуху ни духу не было. Впрочем, это не помешало ему выставить охрану в Академии и на свалке (без амулетов-«прищепок», ха!) и стукнуть о находке каким-то знатокам древностей. Теперь эксперты, ошеломленные новостью, топтались у входа в комплекс, а пригнанные Шорохом големы смотрели на них изнутри. Нежить отнесся к новоприобретенному гнезду как ярый собственник и никого в него пускать не хотел, а я даже спорить с ним не мог из-за глубинной солидарности (этим только дай). Стимулов что-то искать и куда-то рваться больше не было, я засобирался в Суэссон.