Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови - Сергей Москвин

Существо походило на змеекрысу, лишившуюся шерсти. Вместо жестких волос тело монстра было покрыто змеиной чешуей. Его передние лапы казались длиннее крысиных, грудь – шире, а увенчанная кожистым гребнем голова более омерзительной. Гончая решила, что жуткая рептилия набросится на тело убитой жертвы, но этого не произошло. Хищник повернул голову, окинул быстрым взглядом пещеру и, выбрав одного из детей, ринулся к нему.

Этого Гончая не могла допустить. Поднявшись в полный рост, она выпалила в монстра из дробовика и, пока передергивала скользящее цевье, прокричала парализованным страхом малышам:

– Прочь отсюда! Спасайтесь!

Лишь двое из них сорвались с места и припустили в глубину пещеры.

Зато реакция монстра не заставила себя ждать. Тварь, получившая заряд картечи в заднюю лапу, мгновенно развернулась к обидчице и, не снижая скорости (хотя теперь скакала на трех лапах – перебитая конечность волочилась по земле), бросилась на нее. Гончая встретила монстра двумя выстрелами – первый только оцарапал рептилии гребень, зато второй – разворотил всю грудь и уложил зверюгу наповал.

Охотница за головами победно осмотрела место схватки, увидела Шахтера, который вылез из своей щели, четверых малышей, по-прежнему жмущихся к стенам пещеры, и… лезущие из темноты тени – одну, вторую, третью, четвертую. Новые монстры! Они наступали со всех сторон! Одна – нет, две рептилии! – преградили детям путь к отступлению, перекрыв проход в глубину пещеры. Остальные обходили сбоку, зажимая добычу в кольцо.

«Ну, держите!» Гончая выстрелила в ближайшего монстра. Попала удачно – тварь с перебитой шеей покатилась по земле. Еще выстрел – промах! Слишком далеко и плохо видно – напуганные стрельбой светлячки куда-то попрятались. Но тут вспыхнул фонарь Шахтера, луч света прорезал темноту, и Гончая увидела атакующего хищника, который был уже в нескольких метрах от нее. Она судорожно нажала на спуск.

Бах!.. перезарядка… и снова… Бах!.. перезарядка… и… тишина – в магазине закончились патроны. Но два снопа картечи продырявили рептилии шкуру, превратив свирепого хищника в дырявый бурдюк, брызжущий горячей кровью. «Сколько тварей еще осталось? Одна, две? Нет, больше!» Забросив за спину дробовик, Гончая выхватила из кармана пистолет.

Рядом дважды прогрохотал револьвер Шахтера, и устремившаяся к спутнице сталкера тварь завертелась между камней. Гончая добила ее выстрелом в голову. Потом расстреляла еще одну рептилию, подбирающуюся к прячущимся детям, другую зверюгу прикончил Шахтер.

Забравшись на ближайший валун, он поводил фонарем по сторонам. Крадущихся хищников видно не было, только на дне пещеры валялись мертвые тела застреленных монстров. Дети тоже куда-то подевались. Гончая заметила только одного ребенка. Но и тот, стоило Шахтеру направить на него фонарь, выронил корзину с грибами и со всех ног припустил вглубь пещеры. Недолго думая, Гончая бросилась за ним. Сталкер выругался с досады и затопал следом.

Малыш мчался сломя голову, виртуозно лавируя между валунами. Он, видимо, наизусть помнил дорогу, по которой пришел сюда, но Гончая не могла позволить себе его упустить. Дотянувшись на бегу до размахивающей ручонками фигурки, она схватила малыша за плечо, но не устояла на ногах и вместе с ним повалилась на землю.

* * *

– Постой… я отпущу тебя… только ответь…

Ребенок извернулся, зашипел как звереныш и укусил Гончую за руку, но она не обратила на это внимание.

– Я ищу девочку, свою дочь. Ее зовут Майка, ей шесть лет. Ты знаешь ее?

Малыш не слушал. Он только вертелся, стараясь вырваться, и шипел.

– Оха́я, оха́я, оха́я…

«Плохая», – перевела его лепет Гончая. Судя по голосу, перед ней был мальчик.

– Я защитила тебя и твоих друзей от чудовищ. Спасла вас! Разве я плохая?

– Дети махин охи́е, – упрямо прошептал ребенок. Но Гончей показалось, что на этот раз его голос прозвучал не так уверенно.

Сзади донеслись тяжелые шаги Шахтера и его пыхтение.

– Делать мне больше нечего, как за тобой… бегать, – сталкер сплюнул на землю и остановился, восстанавливая дыхание. – Ты чего за ним понеслась?

Напарница не ответила. Она не сводила глаз с малыша. Он больше не вырывался, но по-прежнему смотрел на нее с недоверием.

– Девочка, моя дочь, – повторила она. – Зеленые глаза, светлые волосы. Ты мог ее видеть. На ней была куртка розовая, большая…

– Ку́ка, – сказал мальчик, и сердце Гончей учащенно забилось. «Неужели?!»

– Да, куртка! С длинными рукавами и капюшоном! Знаешь, что такое капюшон?

– Откуда? – ответил за ребенка Шахтер. – Он же двух слов связать не может. Как он сюда попал? Откуда вообще здесь дети? Мы же черт-те куда…

Сталкер вдруг замолчал на полуслове, вскинул голову, потянулся за револьвером, а затем начал медленно оседать. Однако прежде чем он упал, в него вонзились еще две оперенные иглы – одна в плечо, другая в шею. Третью Гончая увидела у Шахтера за ухом, когда он лицом вниз опрокинулся на землю.

Гончая растерялась, а в следующее мгновение точно такая же игла вонзилась ей в руку, чуть выше запястья. Она почувствовала легкий, едва различимый укол, но рука сразу налилась невообразимой тяжестью. Не только рука – все тело стало невыносимо тяжелым и каким-то чужим. Нечто похожее случилось в госпитале Рейха, когда испугавшийся разоблачения Док вколол ей свою отраву. Но тогда она практически сразу потеряла сознание, а сейчас, до того как разлившаяся по телу тяжесть повалила ее на дно пещеры, Гончая еще целую секунду (может быть, две!) наблюдала приближающихся к ней полуголых людей: детей и взрослых. Среди них даже была зеленоглазая девочка, как две капли воды похожая на Майку, только без ее мягких, как пух, русых волос и босая.

Из дневника Стратега…

«Она ушла – бросила меня! – и все опять пошло наперекосяк. Хотя, может, мне только казалось, что все поправимо, а на самом деле давно уже пришел конец всему: метро, этому миру, – а мы этого никак не поймем. Я точно уже не пойму, потому что она меня обманула! Пообещала выманить монстра из Москвы, а сама сбежала!

Да еще навязала мне в компанию своего калеку-попика, который гордо именует себя отцом Ярославом, а сам выглядит как бродяга, которому самое место на церковной паперти. Смешно. Этот поп сам нашел меня в баре, хотя я думал, что он проваляется в лазарете не меньше недели. Вру, ничего я не думал. Я вообще забыл о нем. Кто он такой, чтобы о нем помнить?! Никто – просто ее попутчик, друг-приятель, даже не любовник. А вот поди ж ты, взялся ей помогать, а заодно и мне. Но мне его помощь – как собаке пятая нога. Вытащил меня из бара и заявил, что пойдет со мной на Киевскую. На Киевскую!

Я всегда подозревал, что церковники – люди с придурью, но этот особенно. Сам еле ноги переставляет, а еще куда-то собрался. Главное, как-то узнал, что красные с фашиками кордоны с Театральной сняли. Повыступали друг перед другом, побряцали несколько дней оружием – и успокоились. Как малые дети в песочнице, ей богу!