Похититель вечности - Джон Бойн

— Разумеется, — мрачно сказал я. — Мы оба получили ваши письма и сценарий.

— Да, — пробормотал он, боясь смотреть мне в глаза. — Как бы то ни было, я поговорил с Томми по телефону и сказал, что хочу с ним встретиться. Он колебался, предложил захватить с собой вас, но я сказал, что не пытаюсь никого шантажировать. Я лишь хотел обсудить с ним сценарий. Посоветоваться. Вы ведь мне говорили, что он хорошо знает эту индустрию. Я подумал, он сможет мне помочь. — Он вздохнул, помолчал, как бы искренне сожалея, что все это имело место, затем продолжил: — Он сказал «ОК», согласился встретиться, и вчера вечером мы пошли вместе выпить. С этого все и началось. Мы хорошо поладили, — добавил он и как–то просиял; я понял, что за эту ночь он превратился из шантажиста в восторженного поклонника. — Мы здорово повеселились. У нас много общего.

— В самом деле? — удивился я. Трудно себе даже представить, что у них может быть общего.

— О, да. Ну, например, возраст и все такое. Мы оба… э–э, художники. — Я поднял брови, но ничего не сказал. — Мы поговорили о моем сценарии.

— И что же он сказал?

— Что найти деньги будет нелегко. Обещал свести меня с кое–какими людьми. Сказал, что его нужно доработать. Что в таком виде его сложно продать.

— Здесь он прав.

— Он пообещал помочь мне, — тихо сказал Хокнелл, и я вдруг испугался, что он расплачется. Он смотрел на меня так, словно пытался убедить, что мой племянник, знаменитость, — его лучший друг. Но я знал, что в этом глянцевом мире не бывает настоящих друзей. Проводить время со знаменитостью имеет смысл по одной–единственной причине: так легче снимать девочек.

— Послушайте, Ли, — медленно сказал я. Голова у меня кружилась от того, как он может повести себя теперь. Что он все–таки за человек? — Вы ведь были там ночью, верно?

— Где?

— В доме. В доме вашего отца. В ночь его смерти. Вы там были. И об этом ваш сценарий, так?

Он кивнул и покраснел; странно.

— Я был наверху, — ответил он. — Я слышал, что случилось. Я знаю, что вы этого не делали. Но вы должны были вызвать полицию, вот и все. Вам следовало быть честными. Эта история, что он был в офисе, — это ведь неправда.

— Объясните мне все же, — сказал я, не желая выслушивать проповеди этого мальчишки, тем более, что он, возможно, прав. — Вы действительно намеревались шантажировать меня и Томми этой информацией?

Он не смотрел на меня, будто столкнувшись со мной лицом к лицу, говорить об этом куда сложнее, нежели в письме. Я решил, что сейчас самое время все обсудить: никто из нас не знает, что будет с Томми, и сам Ли может оказаться замешан.

— Мне просто нужно было с чего–то начинать, — сказал он, не желая признаваться даже самому себе, каков ответ на вопрос о шантаже. — Вот и все. Начать карьеру. Я подумал, что один из вас мог бы мне помочь. И, знаете — может быть, я спас жизнь вашему племяннику.

— А может быть, это вы его убили. Расскажите. Что же все–таки случилось? Почему у него передозировка?

Ли облизал губы и задумался.

— Мы немного выпили, — ответил он. — Для меня все было так странно: все в баре пялились на нас, потому что узнали Томми, и это было ужасно необычное чувство. Я начал воображать, что они смотрят и на меня тоже.

— Может, и смотрели, — допустил я. — Люди всегда смотрят на тех, кто появляется в обществе звезды. Они хотят знать, кто же это. Они предполагают, что это Некто с заглавной буквы, иначе они бы не были вместе. Чаще всего так оно и есть.

— Как бы то ни было, некоторые подходили и просили автограф. Они смотрели на меня, не зная, следует ли и у меня попросить. Некоторые просили, и я давал. Мы говорили, что я только что начал играть в сериале. Томми уверял их, что через месяц все будут знать, кто я такой.

— О, ради бога.

— Это была просто шутка. Мы не хотели никого обидеть. Затем мы решили пойти в клуб, он спросил, куда я хочу. Я назвал одно место, куда пытался попасть уже несколько месяцев, но меня так ни разу и не пустили, а он только рассмеялся и повез меня туда на такси. В очереди перед входом стояло человек сто, все хотели внутрь, а мы прошли прямо ко входу, и вышибалы лебезили перед ним и впустили нас, даже не взяв платы. Невероятно! Все на нас смотрели. Мы получили бесплатную выпивку, столик. Когда мы вышли на танцпол, все женщины стремились подобраться к нам поближе. Потрясающе. Лучшая ночь в моей жизни.

Говоря это он смотрел вниз; у него был вид ребенка, попавшего в магазин игрушек. Томми приоткрыл ему, каково быть знаменитым, и ему понравилось. Его зацепило. Теперь мы никогда от него не отвяжемся.

— Так что дальше? — спросил я. — Когда появились наркотики?

— Томми столкнулся с каким–то знакомым парнем, и они исчезли в туалете, чтобы заправиться. Он вернулся, с ним было все в порядке. Мы сняли пару девиц, еще выпили и решили отправиться ко мне, чтобы продолжить.

— Боже милостивый, — сказал я. — Точное повторение того, что случилось с вашим отцом. Вы, детки, так ничему и не учитесь?

— Я об этом не думал, — сказал он, сердито посмотрев на меня. — Я был… Я хотел только…

— Вы хотели развлечься, — сказал я, — Благодарю покорно, но я это уже понял. С девочками, с Томми, с кем угодно. Вы просто…

— Эй, помолчите секунду…

— Нет, это вы помолчите, — рявкнул я, схватив его за шиворот. — Идиот, какие наркотики вы принимали?

— Я ничего не принимал! — сказал он. — Клянусь. Только Томми и тот парень. Мы вышли из клуба на воздух, и я еще не понял, что происходит, а он уже катался по земле. Он не так уж плохо выглядел, но затем глаза у него вылезли из орбит, он перестал шевелится, поэтому мы вызвали «скорую». Вот и вся история. Так все и было.

— Хорошо, хорошо, — сказал я. — Отлично.

Почему–то мне стало жаль его. Он хотел одного — стать кем–то. Углядел свой шанс и уцепился за него. Он выбрал неудачную тактику, согласен, но он не походил на порочного шантажиста, пытающегося выжать из нас все, что можно, а казался мне ребенком, который ищет друзей, жаждет одобрения. Я присел и вздохнул.

— Я иду домой, — сказал я и протянул ему блокнотик с ручкой. — Запишите свой номер. Я с вами свяжусь. Но ничего не обещаю, ясно? Томми не преувеличивал. Над вашим сценарием нужно еще поработать как следует.

Он старательно записал номер, а мне хотелось смеяться от абсурдности ситуации. Этот парень, подумал я, еще создаст мне проблемы. Похоже, его не слишком волновала смерть отца, он тоже скрыл правду от полиции, пытался шантажировать меня, и — худшее из преступлений — был отвратительным писателем. Так почему же я был уверен, что собираюсь помочь ему?

Прошли месяцы, и Нат Пепис начал гораздо меньше раздражать меня, поскольку со временем его визиты стали менее регулярными, а когда он приезжал, то не проявлял большого интереса к Доминик. Я продолжал работать, но теперь начал всерьез задумываться об отъезде. Меня заботили два вопроса: как примет это известие Тома, поскольку он привык к здешней жизни больше, чем мы, а я и помыслить не мог оставить его, и второе — поедет ли со мной Доминик? Она не ребенок, в отличие от моего брата, и может сама принимать решения.