Эта горькая сладкая месть - Дарья Донцова

Лиля открыла дверь, и по лестничной клеткеразлились восхитительные запахи.

– Будешь ачму? – поинтересоваласьподруга, радостно поглядывая на сумку.

Я кивнула. Совершенно не знаю, что такое ачма,но, если Лиля приготовила, значит, вкусно.

Потом мы пили удивительно крепкий кофе,любовались брюками и кофтами. Тут заявился Женька.. Подождав, пока приятельутолит голод, я вытащила папку и сунула ему под нос. Женюрка полистал бу-й магии вполне мирно спросил:

– Где сперла?

– Женечка, – запела я соловьем, –пожалуйста, объясни по-человечески, что произошло с трупом бедной девушки.

– Зачем?

– Надо.

– Ладно, – неожиданно согласился эксперт,– только курну.

И он пошел на лестницу. Я осталась с раскрытымртом. Вот так просто? Взял и согласился? Зачем же я тогда готовила тяжелуюартиллерию в лице Лили?

Скоро узнала почти Все. Труп Лики перемещалипосле смерти. То есть убили в одном месте, а потом бросили на шоссе. Причем положилина проезжую часть, где несчастную переехала машина. Все следы наезда –посмертные. Давили не живого человека, а труп. На ногах – на щиколотках – следыот веревок, на локтях и вокруг грудной клетки – тоже.

Вырисовывалась такая картина. Сначала Ангелинуубили, причем внезапно. Скорей всего девушка упала и сломала шею. Потом трупчерез некоторое, весьма продолжительное время связали веревкой. Сколько-то телооставалось в лежачем положении, затем его зачем-то поставили и, очевидно, приэтом сломали ноги.

– Я бы сказал, – бормотал Женюрка, – чтосбросили с высоты. Но это нонсенс, никогда не видел, чтобы связанный трупвыкидывали из окошка. Живого – сколько угодно, но мертвого, да еще связанного?Зачем? И характер травм совсем не соответствует сбросу!

Но на этом приключения убитой Лики незакончились. Ее опять положили, а потом сунули под машину, предварительноразвязав.

– Можешь сказать, когда девушку убили?

– Пища в районе печеночного сгиба, –оживился приятель, откусывая еще один кусок восхитительной ачмы, – значит,прошло примерно шесть часов после ее принятия, опять же полный мочевой пузырь…Думаю, где-то часа в четыре утра.

Но точно сказать не могу.

Была еще одна странность – на теле обнаружиличастички бытового мусора, в основном пищевые отходы.

Я уезжала от Жени в полном обалдении. Знаютеперь, почему посадили Рому! Знаю, кто убил Лику, осталось уточнить, на чьейсовести жизнь Катюши и хозяина риэлторской конторы Славы Демьянова. Неожиданновсе эти дела, включая смерть пьянчужки Вики Пановой, скрутились в один тугойклубок. А кончик ниточки я держала в руках. Осталось только осторожно потянутьи размотать его.

На следующий день я от возбуждения вскочила всемь утра. Поступок, на который никогда раньше не была способна. Ни Аркашка, ниМаруся, ни Зайка не просят меня будить их утром. Абсолютно бесцельная просьба –все равно просплю. Но сегодня какая-то сила смела меня с кровати, сон пропалокончательно.

Я налила себе чашечку кофе и задумчиво приселав столовой за огромным круглым столом. Что же теперь делать с накопленнымматериалом? Наверное, следует позвонить Александру Михайловичу, честнопризнаться во всем и попросить, приятеля дать делу ход. Глянула на часы –только восемь. Из дома полковник уже ушел, на работу еще не приехал. И тутзачирикал пейджер. “Позвони срочно. Виолетта Сергеевна”.

Непонятное беспокойство наполнило душу. Накакой-то момент почему-то показалось, что лучше не звонить сейчас Павловским, ивообще, хватит разыгрывать “казанскую сироту”! “Иди к Александру Михайловичу, –настойчиво нашептывал тихий внутренний голос, – пусть полковник дальше сам ищетубийцу Катюши”.

Я велела этому голосу заткнуться и позвонилапрофессорше. Та разговаривала таким сладким тоном, что сразу захотелось запить.

– Душенька, приезжайте скоренько. Японеслась одеваться. Попробую сегодня выяснить у бабули недостающие детали. Наэтом закончу, вот только кое-что уточню и отдамся в руки АлександруМихайловичу. В конце концов, я это дело начинала, мне его и заканчивать!

В пустынной квартире мы с Виолеттой оказалисьвдвоем. Профессорша предложила мне присесть к кухонному столу.

– Альберт Владимирович пошел сдаватьанализ крови, – разоткровенничалась старушка, – совсем бедного жара доконала.Да и мне тоже плоховато, голова каждый день болит, давление поднимается.

Я ожидала, что после подобной речи меняотправят в магазин, но Виолетта задушевно сообщила:

– Профессор просил подождать, скоробудет, так что я одна дома. А вы, деточка, в Казани где преподаете?

Черт, совершенно забыла, что отвечала в первыйраз на этот вопрос, надеюсь, что старуха тоже не помнит.

– В Институте легкой промышленности.

– А живете где?

– Улица Ленина. – Кажется, выкрутилась,во всех городах России была подобная магистраль.

– Дом какой? – напирала профессорша.

– Один.

– Что же это, улицу у вас непереименовали, так и носит имя вождя революции?

– Руки у мэрии не дошли, да и дорого.

– Интересно, интересно, – процедилаВиолетта Сергеевна, – кстати, какой курс читаете?

– Экономика Франции.

– Узкая специализация, – протянулапрофессорша. Она встала, подошла к холодильнику, достала бутылку газированной“Веры”. Потом протянула руку и вынула из шкафчика красивый хрустальный стакан.

– Выпейте, милочка, – пропела женаакадемика, наполняя сверкающую емкость, – наверное, в горле пересохло.

Веселые пузырьки весело бежали со дна стакана.И правда, пить хочется.

Но в эту минуту из коридора донесся голос:

– Есть кто дома? – И в кухню влетелаМарго. Димина жена выглядела очаровательно. Легонькое, почти прозрачное платьицене скрывало очертаний точеной фигурки. Красивое, но стервозное лицо умелонакрашено.

– Маргоша? – удивилась Виолетта. – Ты жена даче! Почему вдруг утром прикатила и без звонка?

– По делам, – отмахнулась невестка, –только десять, а парит, как в бане, вся вспотела и пить хочу, просто умираю.