Клятва истинной валькирии - Райчел Мид

– Воронов?

– Ага. Двух таких здоровенных черных воронов. Они зависли в воздухе. Потом полетели в угол комнаты. Я – за ними, у меня выбора не было. Там я увидел, что часть стены обвалилась. Мэй, ты должна мне поверить. Я бы этот провал с кровати не увидел. И если бы не те птицы, я бы его не нашел.

В широко раскрытых глазах Джастина стояло отчаяние.

– Я тебе верю, – сказала Мэй, хотя верилось не очень-то.

Но Джастин вполне удовлетворился ответом, хотя воспоминания о той ночи явно причиняли ему беспокойство и почти физическую боль.

– Я оттуда выбрался – хотя на мне рубашка загорелась. Пришлось по земле кататься, чтобы сбить огонь. Пару ожогов получил. Я потом к специалисту обратился – он все следы свел. Кроме одного. Вот этого.

Джастин расстегнул рубашку и показал ей бок. Мэй подвинулась ближе, чтобы рассмотреть место, на которое он указывал пальцем, – прямо под ребрами. Там остался шрам, почти невидимый, просто утолщение на коже такого же цвета. Шрам небольшой, всего несколько сантиметров в длину. Она без задней мысли протянула руку и потрогала – странная форма. Линии не совсем прямые, но вот есть одна, вертикальная, и сверху две скошенные. Похоже на кривоватую F. Джастин напрягся, почувствовав ее прикосновение, и она машинально раскрыла ладонь и приложила ее к коже. Та оказалась теплой и гладкой, и на Мэй нахлынули воспоминания. Она тут же отдернула руку.

– Извини.

– Ничего страшного.

Он застегнул рубашку.

Им обоим стало неловко. Мэй попыталась вспомнить, на чем они остановились.

– Значит, ты спасся?

– Не совсем.

И он вернулся к рассказу.

– Оказалось, что снаружи тоже все очень плохо. Вокруг темнел лес, ничего не видно. Безлунная ночь плюс еще дым кругом. Перед трактиром горели огни – там собрались все местные фанатики. Оказалось, их гораздо больше, чем мы предполагали, когда проводили аресты. Я побежал в лес, но меня заметили, заорали и погнались. Я слышал, что они нагоняют. И тогда я снова двинулся за воронами.

– Теми самыми, что показали тебе дырку в стене.

– Да. Это тоже было странно. И не только потому, что я следовал за двумя непонятно откуда взявшимися птицами. Было темно, а вороны черные, но я почему-то понимал, куда иду. Они повели меня по какой-то извилистой тропе сквозь чащу, и я пролезал между стволов там, где даже и заподозрить не мог какой-то проход. Погоня отстала, потом я долго шел и вышел к дороге. Там как раз ехали пожарные и полицейские. Тут вороны исчезли.

Мэй не знала, как там вороны, но вот финал ей очень понравился.

– Слушай, повезло тебе.

Он кивнул.

– Не то слово. Они отвезли меня в город и переловили остальных фанатиков. Телохранителя Бруно выгнали. Я поехал обратно и написал отчет. Про все, что со мной произошло. Я ничего не сказал про сон. Но про воронов – написал.

Мэй ошеломленно молчала. Мало того, что служитель уверовал в сверхъестественное. Так он еще и в служебном отчете о нем написал!

– Я описал, как они провели меня через места, которые я бы сам отыскать не смог. И как исчезли, словно растворились. Я не пытался ничего объяснить, но настрочил: «Возможно, в мире есть сверхъестественные силы, с которыми мы вынуждены считаться». Кстати, Корнелия написала эти самые слова в записке.

Мэй сразу поняла, о чем речь:

– Ты говоришь про то письмо, которое я отдала тебе в Панаме.

– Да. Это послужило чем-то вроде условного знака – дескать, предложение вернуться – вовсе не шутка. Хотя когда Корнелия получила мой отчет, она по-настоящему взбесилась. Ты даже представить себе не можешь, что началось! Меня смешали с грязью. Еще бы, служитель – и признает существование сверхъестественного! В официальном отчете! А у меня должность такая – доказывать людям, что они верят во всяческую ерунду и ничего странного в мире в принципе не может быть… и точка. Они сразу потребовали, чтобы я переписал отчет. Начали строить дикие теории насчет того, что мне что-то привиделось в темноте. Или что вороны – обычная игра моего подсознания, которое показывало мне уже знакомые вещи. В общем, если бы я это вычеркнул, все сложилось бы иначе, Мэй. Подумаешь, одна строчка. Вымарай я ее – и от меня быстро бы отстали. Но я не смог, Мэй. Что-то у меня тогда в душе всколыхнулось, сам не пойму что…

– И ты не мог объяснить, что ты видел, – подытожила Мэй.

– Верно. А вороны – они не улетели.

Мэй замерла в ожидании, но он молчал.

– Подожди. Ты же сказал, что они исчезли.

– Они утратили зримую форму. Но они остались – здесь.

И Джастин постучал согнутым пальцем по виску.

– Они живут у меня в голове. Я их не вижу, но они именно там. И они меня никогда не покидают. Они со мной общаются, Мэй. И они хотят, чтобы я поклялся в верности их богу, но я сумел пока… извернуться.

– Джастин…

Мэй ошалела. Что она могла ему сказать в ответ? Только посоветовать немедленно заканчивать с наркотиками и алкоголем. Она перестала сердиться на Джастина. Теперь он вызывал жалость и сочувствие.

– А ты же мог ошибиться. Кроме того, ты пережил такую трагедию. Ты решил, что видел их, а на самом деле… не знаю. Наверное, ты убедил себя, что они реальны, и у тебя начались… словечко отвратительное, но надо его произнести, – галлюцинации.

Джастин рухнул на кровать и захохотал – отнюдь не весело.

– Поверь мне, Мэй, столько раз я повторял себе именно это! И до сих пор твержу себе одно и то же! Хотя про воронов-невидимок я в отчете не написал. Я псих, но не до такой степени. А из-за той строчки меня мгновенно вышвырнули из страны. В тюрьму сажать они меня не стали. Боюсь даже вообразить, что было бы, расскажи я им о своем… опыте? И они бы тотчас избавились от меня. Но я помалкивал, и они проявили милосердие. Меня изолировали от честных добрых джемманов. Через три дня после того, как я отправил отчет, за мной пришли солдаты, отвезли в аэропорт и сказали, чтобы я выбрал страну назначения. Вроде: убирайся, парень, куда хочешь. Именно так и было, Мэй.

Джастин серьезно посмотрел на нее – на его лице читалось отчаяние, и Мэй сообразила – он верит во все это. А она – нет, увы. Она просто не могла себя уговорить. Ведь в мире не бывает необъяснимых вещей.

– Джастин, прости, я… – начала она.

– Ты думаешь, что я спятил. Я тоже так считал.

– Нет. Я не сомневаюсь, что ты очень преданный своему делу человек. Проницательный. У тебя блестящий ум! Но ты слишком много пережил, и…

– Вороны – реальны, – с непоколебимой уверенностью произнес он. – Я не понимаю, как и почему, но они реальны. Я долгое время пытался отрицать факт их существования, но они меня сопровождают целых четыре года. Они осведомлены о вещах, которые мне неизвестны.