Сага о Рорке - Андрей Астахов

Удивительная женщина немедленно потянулась за своим хитоном. Молчаливый слуга помог ей завернуться в покрывало. Боживой с удивлением наблюдал за происходящим, не зная, то ли радоваться подарку, то ли поскорее отказаться от него, пока эта меднокожая красавица не принесла ему несчастье.

– Я понимаю тебя, архонт, – сказал Ставракис, угадав мысли князя. – Елена слишком необычна и на простую женщину не похожа. И это верно – она не женщина. Вернее, не совсем женщина. Елена – создание древней боевой магии наших предков. Я тебе говорил, что родом из Тралы. Мой родной город был на землях древних царств, жители которых владели магией великой силы! Пошли Елену против своего врага и посмотри, что будет.

– Клянусь Сварогом! А если она захочет перейти к Рорку?

– Этого не случится. Елена подчиняется только тебе, потому что я дарю ее тебе. Так, Елена?

– Да, деспот, – сказала девушка по-гречески глубоким красивым голосом.

– Посмотри, архонт, как она прекрасна! Если бы ты читал поэмы божественного Гомера, я бы рассказал тебе, что на самом деле поэт имел в виду, когда говорил о прекрасной Елене. – Помолчав, Ставракис добавил по-гречески: – Но ты, безмозглый варвар, никогда не узнаешь, что герои Греции и Трои сражались за могущественное оружие, а не за женщину!

– Хорошо, купец, я принимаю твой дар, – решился Боживой.

– И я этому очень рад. Елена понимает твой язык, и управлять ею будет нетрудно, – тут Ставракис засмеялся.

– Чему ты смеешься, купец?

– Берегись, княже архонт, Елена обладает даром зажигать в сердце мужчин страсть. Но не советую тебе пытаться утолить эту страсть в ее объятиях. Она испепелит тебя своей любовью – в прямом смысле! И дорожи этим покрывалом. Оно сделано из горного льна, особой ткани, которая не боится огня. Оно защитит деревянные постройки, каких так много в этой земле, от неосторожного прикосновения нашей огнеокой красавицы!

– И что мне теперь делать?

– Вели ей поцеловать твою руку.

– Елена, поцелуй мне руку, – велел Боживой, не без трепета протянув красавице десницу.

Красавица легко шагнула к князю, опустилась на колени и припала губами к его руке. Князь ощутил боль, как от ожога. На месте поцелуя осталось багровое пятно.

– Теперь она твоя, – сказал Ставракис. – С ее помощью ты одолеешь своего врага…

Вернувшись на пристань, где, пришвартованные к тумбам, покачивались на воде все его пять кораблей, Иоанникий Ставракис немедленно поднялся на судно и заперся в своей каюте вместе с молчаливым слугой.

– Налей мне вина, – первым делом велел купец. – После этого варварского пойла во рту мерзкий привкус. И себе налей. Ты так хорошо сыграл роль моего слуги, что я сам растроган и, пожалуй предложу тебе быть моим управляющим за хорошую плату.

– Господин, я всего лишь простой солдат, – ответил молчаливый, снимая печать с кувшина, – и слугой никогда не буду. Даже вашим.

– Верно, друг мой. Ты один из лучших магов империи, и я сегодня еще раз убедился в твоем великом искусстве. Паракимомен Михаил не зря остановил свой выбор на тебе. Я потрясен. Скажу тебе честно. Сколько Елена останется стабильной?

– Это зависит от способа изготовления фантома и оттого, как часто будет выбрасываться энергия огня. Я убежден, что этот бородатый дикарь сегодня же попытается применить нашу красавицу. А так энергии фантома хватит недели на две.

– А потом?

– Фантом распадется. Останется только горстка пепла.

– Чудесно! – Купец Иоанникий Ставракис, он же катепан Роман Эллиник, агент императорский разведки, захлопал в ладоши. – Я похвалю тебя в своем донесении, Теофил. Ты славно поработал и получишь хорошую награду. Я же похлопочу, чтобы тебе дали офицерский чин и оставили в Константинополе.

– Благодарю, деспот, но я доволен жизнью в родном городе.

– Ответь мне, Теофил, – сказал Роман, поглощенный неожиданно пришедшей ему в голову мыслью, – ответь мне, как так случилось, что, обладая такими могущественными знаниями, такой силой, мы не можем отвоевать у арабов наши земли? Это же нелогично, непонятно! Магия больше, чем меч, а мы не хотим ею воспользоваться. Я не понимаю.

– Магия умирает, катепан. Древние знали куда больше нас. Пройдет еще два-три поколения, и тайные знания древних исчезнут. Останутся только полуистлевшие, пропахшие мышами книги, которые уже никто не сможет прочитать. Нас, магов, осталось единицы, и мы не можем оспаривать Божью волю, который разгневан на империю!

– Почему же? Почему это Бог на нас разгневан?

– Ты честный человек, катепан. Я знаю. Я буду искренен с тобой. В трюме нашего корабля – восемнадцать детей. Мальчиков и девочек от семи до пятнадцати лет. Ты выдаешь их за купленных в Судаке рабов, но они не рабы. Они дети патрициев, участвовавших в заговоре. Их родителей казнили – колесовали, четвертовали, сожгли заживо на форуме Тавра. Прочих их родственников либо ослепили, либо сослали в глухую провинцию. Их же самих, как детей мятежников и врагов императора, продают в рабство в чужие страны.

– Ах, Теофил, – поморщился катепан Роман, – твоя чувствительность и человеколюбие похвальны, но это власть. Власть карает, и это было всегда. Мы делаем то, что приказывает нам император, и это наш долг.

– Матросы бьют и насилуют этих детей. Вчера они вчетвером насиловали дочь патриция, которого я знал. Император не приказывал им так обращаться с детьми.

– Я прикажу капитану, чтобы он следил за порядком, – пообещал Роман, которому стал надоедать этот разговор. – Не волнуйся, все скоро закончится. Детей купят норманны, и в норманнских землях с ними будут обращаться лучше.

– Ну вот, а вы еще спрашиваете, почему Бог разгневался на нас! – Теофил покачал головой. – Достойна ли существовать империя, которая продает варварам собственных детей? Какая магия остановит это безумие?!

– Теофил, друг мой. – Роман взял молодого человека за плечи. Глянул ему в глаза. – Ты талантливый юноша и добрый христианин. Прошу тебя, не говори никому того, что сказал сейчас мне. За такие речи тебя сгноят в темнице, и мне будет жаль. Я же прощаю тебе твои безумные речи и не донесу на тебя. Но только на первый раз. Если же ты вздумаешь и в другой раз заступаться за государственных преступников, даже я не смогу тебя спасти. Поэтому прими порядок вещей таким, какой он есть. И удовлетворись мыслью, что созданная тобой женщина-факел избавит нашу родину от очень опасного врага. И может быть, это случится уже этой ночью…

Время перевалило за полночь, но Рорк все никак не мог заснуть. Отчаявшись побороть бессонницу, он взял свой меч и вышел из шатра.

Ночь была белая, тихая и теплая: в такую вот короткую летнюю ночь в последние дни перед летним солнцеворотом родная земля особенно таинственна и задумчива. С того момента, как корабли вошли в устье Дубенца, и Рорк увидел после почти двух лет отсутствия родные берега, он не раз благодарил богов за счастье возвращения домой. Жаль только не с одной любовью и воспоминаниями вернулся он сюда, но с ратью и мечом. Боги не дают ему выбора. Придется напитать землю братской кровью или же полить ее своей.