Надейся только на себя - Сергей Кулаков

– Обязательно сообщу, – сказал Роман, – хотя его родственников я хорошо знаю.

– Ну, если так, у меня все.

– Подожди минуту, – попросил Роман.

Он повернулся к генералу Хаджибе и протянул ему трубку:

– Генерал, если хотите – на связи генерал Дубинин, начальник моего отдела. Он вам все объяснит…

Эва перевела. Генерал Хаджиба протянул было руку к трубке, затем досадливо махнул рукой: не надо, мол.

Роман кивнул и поднес трубку к уху.

– Все, товарищ генерал, отбой.

– Ну, ты даешь! – не то возмутился, не то восхитился Дубинин. – Ладно, жду тебя завтра.

– До свидания, товарищ генерал…

Роман вернул телефон Эве и вопросительно посмотрел на генерала Хаджибу.

– Хорошо, – сказал тот. – Я согласен.

– Благодарю вас, генерал, – церемонно поклонился Роман, позволяя генералу сохранить лицо, что было очень важно для восточного человека, попавшего в щекотливую ситуацию.

– Но как вы пойдете?! – возмутился генерал Хэмпри, узнав о решении генерала Хаджибы. – Вы же не похожи на мусульманина.

– One minute, general, – сказал Роман.

Он попросил у Эвы косметичку и подошел к зеркалу. Черным карандашом он сгустил себе брови и свел их к переносице. Положил под нижние веки немного коричневых теней. Сделал жестче скулы… Этот грим он освоил еще во время службы в Афганистане, когда под видом местного жителя проводил разведку. Волосы у него темные, почти черные, а серые глаза картины не портили, у многих южан глаза серого цвета. Добавить сюда национальную одежду и вечернее освещение – и никто не отличил бы его от аборигена.

– А теперь я похож на мусульманина? – спросил Роман, повернувшись к генералу Хэмпри.

Тот посмотрел, поиграл желваками и, точно как генерал Хаджиба, лишь махнул рукой. Этих упрямых русских не переспоришь!

Пока обсуждали последние детали операции, Роман обдумывал то, что услыхал от Дубинина (надо же, до чего его звонок оказался кстати. Он просто-таки добил сомнения генерала Хаджибы). Значит, Крохин – сын погибшего офицера ГРУ. Погибшего от рук американцев. Какой значимый факт биографии. Роман помнил, как Крохин отзывался об американцах и их пребывании в Ираке. Он просто исходил ненавистью к ним. Роман тогда не придал этому значения. Оказалось, сия ненависть имела корни.

А Слепцов, как друг отца, его опекал. Все понятно. Такие истории не новы. Заботился, как о родном сыне, возможно, любил. Просьбы вот его выполнял. Послал по заказу нужного человека.

«А что, если… – подумал вдруг Роман. – А что, если и Слепцов замешан во всю эту историю с оружием? Как заинтересованное лицо? Что, если он сознательно покрывал деятельность своего питомца, да еще и имел за это свою долю?»

Мысль была столь ошеломительной, что Роман счел за лучшее пока ее отогнать. Надо пока здесь разобраться, потом новые версии строить.

А насчет Раада все стало понятно. Раад Омран. Курд – как и старейшина деревни, в которой оказался Роман. И имя старейшины – Омран. Но это не совсем имя в европейском понимании. По обычаю восточных племен, старейшина носит в качестве имени фамилию своего рода. И Раад Омран был из этого рода и из этой деревни. То-то ему так улыбался сын Омрана. Наверное, они двоюродные братья. И одна из женщин вынесла Рааду узелок в дорогу – как близкому родственнику. Крохин использовал в своих подлых целях не только беднягу Раада, но и его родню. Поди, если бы они узнали, как он поступил с Раадом, то предали бы его самой мучительной смерти, какая только есть в пустыне…

«Ну, ничего, – подумал Роман, – я сам как-нибудь…»

Вскоре задачи уяснили и подобрали подходящих людей. Всего в группе разведки оказалось, помимо Романа, еще три человека. Все они были арабской или смешанной национальности. Старшим группы был назначен Хабиб, высокий, крепко сложенный мужчина лет тридцати трех, американец по паспорту и наполовину иракец по происхождению. У него в запасе имелась вся необходимая экипировка, из чего Роман заключил, что толк в таких операциях Хабиб знает.

Когда Роман, тщательно загримировавшись, намотал на шею клетчатый арабский платок и набросил защитную куртку полувоенного образца, придирчиво осмотревший его Хабиб не нашел, к чему придраться.

– O’key, – поднял он большой палец.

Решено было к крепости ехать двумя группами. Роман с Хабибом составили первую группу и должны были выдвигаться первыми. Машина их уже ждала.

К Роману подошла попрощаться Эва.

– Роман, там будет очень опасно… – сказала она, явно стесняясь посторонних глаз.

– Ничего особенного, Эва.

– Будьте осторожны.

– Постараюсь.

Она смущенно помолчала, затем несмело сказала:

– Можно, я вас обниму?

– Можно.

Она положила ему руки на плечи – и вдруг порывисто прильнула к нему всем телом. Ощутив ее высокую грудь и обняв гибкий стан, Роман вдруг почувствовал, как в нем оживают затихшие было – навсегда! – желания. И оживают, несмотря на малоподходящую обстановку, довольно бурно.

– Вы ведь хотите поквитаться с ним? – прошептала Эва ему в самое ухо.

– Да, – ответил Роман, возбуждаясь от ее шепота еще больше.

Он даже чуть отстранился от нее, чтобы его не вовремя проснувшаяся плоть не упиралась ей в живот. Будь они наедине – это было бы замечательно, но в присутствии генералов и бойцов спецназа…

– Желаю вам удачи, – шепнула Эва, освобождаясь из его объятий.

– Спасибо, – пробормотал Роман.

Она отступила назад. Хабиб дал знак Роману следовать за ним. Роман опомнился и двинулся к машине.

И вот он шагал рядом с Хабибом по каменистой дороге к развалинам старой крепости. Они поставили машину – незаметный, в меру потрепанный «Ауди-80» – на обочине шоссе и по примеру других паломников дальше пошли пешком.

Солнце уже скатилось за вершины гор. Близился закат. Верующие торопились поспеть в крепость к намазу.

Роман на ходу осматривал стены крепости. Местами они были почти вровень с землей, местами возвышались на восемь-двенадцать метров. Ворота были давно разрушены, и паломники беспрепятственно входили на территорию крепости.

Вот среди развалин крепостной стены мелькнул какой-то человек. Это был явно не паломник, и смотрел он в сторону шоссе. Ясно, это дозорный. С другой стороны ворот Роман заметил еще одного. Так и есть. Крепость охраняется. Наверное, не зря. Старые стены никому не нужны, их охранять не будут. А вот то, что скрывается под ними, действительно требует охраны.

Роман искоса глянул на Хабиба. Тот мигнул ему в знак того, что тоже заметил дозорных.

Вскоре в числе других путников они вошли в ворота. Паломники толпились во дворе крепости, где стояли каменные полуразрушенные постройки. Они спешили прикоснуться к стене, где, по их поверьям, покоился прах святого шейха. Многие, исполнив этот обряд, расстилали на земле коврики и готовились к молитве.