Жрец Лейлы - Светлана Зимина

– Ну что ж, – я мрачно выпрямился, усилием воли, отрывая пальцы от стены. – Ты сам говорил времени мало…

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул, словно отвечая на какие-то свои мысли.

– Садись.

Только тут я заметил мягкий удобный диван и, стараясь не выдавать радости, аккуратно на него опустился.

Худые до болезненности пальцы Мейдока тут же легли мне на виски.

– Сделай так же…

И я понял, что он тоже нервничает и боится. Поднял руки и осторожно отвел черные густые пряди его волос, касаясь висков.

– Смотри мне в глаза, – какой завораживающий голос у него внезапно стал, словно учился у сирен. И противиться приказу-просьбе нет желания и сил.

Я поднял взгляд, ловя его собственный.

Мейдок потрясенно смотрел в эти глубокие озера, похожие на драгоценные камни, которые затягивали, словно болотная топь. Затягивали, разворачивали сознание по своей воле.

Принц Лилиан был необычным человеком, но немного не таким, каким его успел представить себе Мейдок. Даже… совсем другим. Он не походил ни на Станислава, ни на Корала или Винира и совсем не вписывался в образ обозленного на своего отца принца.

Он… но думать уже нельзя, и маг аккуратно скользнул в темную синеву сознания и памяти своего брата.

Мейдок сливался с душой принца, чувствуя, как его ласково обхватывают и удерживают. Душа принца не металась, она была гармонична и устойчива. Жить с такой душой… было очень уютно. И поэтому внезапная боль и яркие картины чувства-образы были шоком.

…Крики-крики-крики-крики-крики матери… синие-синие глаза, словно отражение в зеркале, полные боли, отчаяния, ненависти… искаженное ярость и похотью мужское лицо… ярость-ярость-ярость-ярость… и БОЛЬ… такие яркие, с привкусом крови на губах воспоминания…

…Серо-зеленые глаза, в которых тонешь и растворяешься, где твоя боль и печаль становятся все мельче, потому что им есть своя цена. Мягкий золотой шелк волос под руками и… ирреальное чувство, которому нет названия… Сплетение эмоций… решения-решения-решения-решения-решения…

…Шепот матери… одни и те же слова… список людей… и вычеркнутые имена…

…Синие серьезные глаза мальчика напротив. "Научи меня стрелять из лука"…

…Зеленые яркие бешеные глаза юноши. "Я всего добьюсь сам!"

…Прохладная сталь взгляда спокойной уверенности и затаенной горечи… И шок, когда на них падает седая прядь волос среди смолисто-черных. "Я видел Королевскую Дикую Охоту"…

…Разноцветные глаза под цветным головным платком…

…Бескрайнее море, где нет ничего для человеческих страстей… и дракон поднимающийся в лунном свете из морской воды, а в его гриве запутавшись руками обнаженная ослепительная женщина с глазами-провалами…

…Кровь на губах, кровь на руках, кровь-кровь-кровь… и снова яркая острая БОЛЬ с серыми счастливыми глазами и губы сами шепчут "Мира"…

… Зеленая лента, вплетенная в косу и насмешливые разумные кошачьи глаза "друга". Серый котенок, играющий на ступенях храма, среди трупов, с длинными пальцами оборотня…

…И снова эти всепроникающие глаза… глаза богини… госпожи… любимой?…

Она смотрит пристально, внимательно и улыбается: "ну-ка брысь, с тебя достаточно."

Мейдок отшатывается, падая на ковер, сжимая руки в кулаки, чувствуя, как впиваются ногти в кожу ладоней. ЕГО ногти в ЕГО Мейдока кожу.

Судорожный всхлип с противоположного конца и он резко поднимает голову, что бы снова встретиться со слегка рассеянным взглядом сапфировых… нет, не собственных, а ЕГО, глаз.

Они некоторое время молча смотрели друг на друга, переваривая все, что пережили, восстанавливая СЕБЯ в своих собственных телах…

– Знаешь, – наконец тихо проговорил Мейдок, чувствуя, что может это сказать. – Я бы не сказал, что ты вообще человек.

– Да и ты… – хмыкнул… принц? брат?..

Они тихо рассмеялись, одновременно, с абсолютно одинаковыми интонациями. "Раскрытие души"… никогда-никогда… по возможности, маг решил его не использовать… они сейчас были как один человек с двумя телами и двумя памятями… пожалуй, теперь Мейдок согласен был со словами брата, что это хорошо, что он не жил с королем Регилом…

– Что здесь происходит? – спокойный голос словно отрезал их смех. И оба брата синхронно обернулись к человеческой фигуре, замершей в дверях.

Митас улыбался, смотря на Белила:

– Я могу вас просветить еще об одном аспекте с варварами под нашими стенами. Там не только Верховный Жрец Лейлы, но и некий Кэртис Эро.

Главнокомандующий Динар вскинулся:

– Командующий Черной Ложей? Здесь?!

– А вы думаете, почему осторожный, хотя и бесстрашный Тинар решился на такую авантюру? – вскинул бровь маг.

– Откуда у вас такие сведения, Магистр Митас? – тихо поинтересовался еще один маг-погодник.

Тот улыбнулся:

– У меня есть возможности, Магистр Йорик. Но это больше не моя заслуга, если честно.

Белил сжал губы:

– Неточная у вас информация, Магистр Митас. Этот фантом совершенно не похож на Верховного Жреца Лейлы. И его должны звать не Сиган Клейорик.

– Вы имеете в виду Верховного Жреца Лейлы – Лилиана Катани? – тонко улыбнулся маг. – А вы не думали в свое время, заключая договор с Верховным Жрецом Роя, что боги не любят вмешательств в свои дела? И могут восстанавливать силы разными путями? Вы не думали, что Лейла завела себе ДВУХ Верховных жрецов и желает получить ТРЕТЬЕГО?

– Магистр Белил, – тихо поднялся магистр Йорик. – Это правда, что вы заключали договор со жрецом Роя?

– А меня больше интересует информация о двух верховных жрецах Лейлы, – вставила магистресса Луара.

Митас тонко улыбнулся:

– Если высокое собрание позволит, я опишу то, что знаю, начиная с ситуации пятидесятилетней давности, думаю, многим из вас будет интересно послушать.

– Митас! – прошипел Белил. – Что ты себе позволяешь?!

– А вы, магистр Верховный Маг, сядьте и помолчите, – неожиданно резко заметил магистр Йорик. – Здесь и сейчас находится весь совет светлых магов. И если после рассказа вы не сможете ответить нам на все вопросы, я не уверен в последствиях… И попрошу не прерывать магистра Митаса, так как у нас не очень много времени. Насколько я помню, фантом дал нам время до полуночи.

Станислав проснулся мгновенно, от легкого прикосновения к обнаженному плечу. Рядом с ним замер Корал и его глаза, обращенные в сторону двери, ведущей из спальных покоев, почти светились в полумраке спальни.

– Что? – лаконично поинтересовался Санислав.