Не оглядывайся - Дженнифер Арментроут

— Много чего, — простонала я, зарываясь лицом в подушку. Произнесенное братом имя Карсона вызвало в моем сердце такую боль, которая — я хорошо это понимала — никогда не утихнет.

— И, несмотря на то что вы с Карсоном отчалили раньше меня, ты появилась дома позже, чем я. Потрудись объяснить, как это получилось?

— Даже не собираюсь, — ответила я, не поднимая лица от подушки.

Скотт растянулся на кровати рядом со мной.

— Меня не интересуют грязные подробности. Я не хочу, чтобы мой завтрак полез наружу, но с тех пор, как Карсон тайно влюбился в тебя…

Я подскочила на кровати, приземлившись на колени. Завитые локоны — все, что осталось от вчерашней прически — упали мне на глаза.

— О Господи, — простонала я, закрыв лицо руками. — Убей меня прямо сейчас.

— Что произошло? — Брат отвел мои руки от лица. — Неужто все настолько плохо?

— Да. Именно — плохо. — Я плюхнулась на спину. — До того как потерять память, я была ужасной и остаюсь ужасной. Я обвинила Карсона в том, что он убил Касси и пытался убить меня.

— Черт возьми, Сэм, может, расскажешь, что именно произошло.

Так я и сделала; начала с пересказа воспоминания, воскресшего в моей памяти во время выпускного, и того, что нахлынуло на меня позже, опустив большую часть того, что произошло между мною и Карсоном. В своем изложении событий я представила дело так, что, болтая с Карсоном, внезапно погрузилась в сон.

Когда я закончила, Скотт покачал головой.

— Он справится с этим, Сэм.

— Нет, вряд ли.

Ведь если рассуждать серьезно, кто способен смириться с тем, что его обвинили в убийстве?

— Все будет хорошо. Он же понимает, что ты пережила. Просто ему нужно немного времени.

— Какая же я идиотка. — Я в отчаянии ломала руки.

— С этим я вынужден согласиться, — сказал Скотт, вставая. — Послушай, вставай и дуй в душ. Мы с Джулией намылились в кино. Ты должна пойти с нами.

Поначалу мне действительно захотелось пойти с ними, но через секунду желание пропало, и я отрицательно покачала головой. Мне нужно было время, чтобы справиться с последствиями того, что я натворила. Скотт ушел, а я еще некоторое время лежала в постели, глядя в потолок. Ну как я могла быть такой дурой? И решила, что в этом у меня особый талант.

Когда я решилась наконец вылезти из постели, было уже далеко за полдень. Скотт и Джулия еще не вернулись из кино, мама ушла на какое-то благотворительное собрание, а в плане того, чем занимался папа, да и был ли он вообще дома, у меня даже и предположений не было. Я потащилась в душ. В какой-то момент слезы, хлынувшие из глаз, смешались с водой, и даже после того, как я вытерлась и переоделась, мое лицо все еще оставалось мокрым.

Я должна была как-то оправдаться перед Карсоном, но не была уверена, что это вообще возможно. Такое не забывают и, увы, редко прощают.

Сев на кровать, я посмотрела на музыкальную шкатулку. Позвоночник внезапно закололо, по нему распространился жар, и меня затянуло в воспоминания.

Твердой походкой я шла по подъездной дорожке от дома Дела; мое лицо заливали слезы. Как он мог опуститься до этого? И как она могла? Я была ее лучшей подругой, единственным человеком, терпевшим все ее паскудные выходки, а она спала с моим парнем.

Я ненавидела ее. Я ненавидела его.

Дел догнал меня.

«Сэмми, прости меня. Я совершил ошибку. Я был пьян. И она тоже».

«И поэтому я должна считать все произошедшее нормальным? — Я повернулась к нему, руки у меня тряслись. — Ну уж нет! Ты спал с моей лучшей подругой!»

Он оглянулся и с тревогой в голосе взмолился:

«Прошу тебя, тише. Мои родители собираются…»

«Мне наплевать! — пронзительным визгом прервала его я. — Вы же не дожидались, пока я вырублюсь. Удачно повеселились на Новый год?»

«Нет! Все было совсем не так. Клянусь».

Я хрипло рассмеялась и, не в силах сдерживаться, рванула тонкую цепочку на шее. Ее замочек раскрылся, и я швырнула украшение Делу.

«Между нами все кончено. На этот раз окончательно и навсегда!»

Рот у Дела раскрылся.

«Ты же не серьезно».

О, это было более чем серьезно. Меня не волновало то, что думают и чего хотят мои родители. И вдруг до меня дошло, почему Касси хотела встретиться со мной в летнем доме в столь поздний час. Она собиралась признаться, что спала с моим парнем. Отлично. Меня уже тошнит от ее выходок!

Дел потянулся ко мне, но я отстранилась.

«Сэмми, тебе просто надо успокоиться».

Я отрицательно покачала головой.

«У меня просто руки чешутся от желания убить ее».

Когда волна воспоминания схлынула, оказалось, что я стою в своей спальне, глядя на свое отражение. В лице девушки в зеркале не было ни кровинки, огромные расширенные зрачки делали карие глаза почти черными. Дрожь пробежала по ее телу, грудь резко поднялась.

Этой девушкой была я.

Отступив на шаг, я прикрыла рукой рот. Дел изменил мне с Касси. Так не потому ли меня притягивает эта фотография, на которой они сняты накануне Нового года? Другая часть моего подсознания пытается освободиться от подобных мыслей. Дел в очередной раз солгал мне. Я же сняла с себя золотое сердечко не потому, что хотела принять душ. Я швырнула его ему в лицо. Я нашла в себе мужество и порвала с ним. Хотя этот маленький триумф и затерялся в тени прочих дел и событий.

Злость медленным огнем ползла по моим венам, как яд, поражающий кости и мышцы. Когда я сказала, что собираюсь убить Касси, то вполне отдавала себе отчет в том, что именно намерена предпринять.

Касси хотела встретиться со мной в летнем доме, и, по словам Карсона, сначала я вернулась домой. А причина, по которой я плакала и поцеловала Карсона, выяснилась сейчас. Я рассмеялась, но мой смех быстро сменился отчаянием.

Неудивительно, почему Дел считал, будто я чем-то обязана ему. И он был прав. Он действительно защищал меня. Только ему было известно, какую ненависть испытывала я к Касси в ночь ее гибели. Дел знал правду. Вполне вероятно, что на утесе был еще кто-то, но не в буквальном смысле, просто мое подсознание пыталось навести меня на мысль, что кто-то еще знает правду, знает о том, что я сделала.

Записки ничего не прояснили, не намекнули ничего о том, как мы с Касси упали с утеса, но имело ли это сейчас хоть какое-то значение?

Плотина, сдерживающая эмоции, рухнула, и их поток разорвал меня на куски, словно лист бумаги. Все то время, пока я подозревала всех — Дела, Скотта, Карсона — или всерьез полагала, что там был какой-то незнакомец, это была я и только я.