Медведь и Дракон - Том Клэнси

– Действительно, она выглядела бы очень хорошо в шкафу, – согласился Гудли, увидев отрешённость во взгляде президента.

И цвет отлично подошёл бы к её белокурым волосам, – размышлял Райан. Через несколько секунд он потряс головой, отгоняя мысли, не относящиеся к делу.

– Что ещё представляет интерес сегодня?

– «ЗОРГЕ» получил новую информацию. Пока мы разговариваем, её уже послали сюда с курьером.

– Важная информация?

– Миссис Фоули ничего не сказала, но вы знаете, как это делается.

– Да, конечно, даже незначительные детали помогают создать по-настоящему важную картину, когда она понадобится. – Основное содержание все ещё хранилось в его личном сейфе. Печальная истина, однако, заключалась в том, что хотя он и мог – теоретически – ознакомиться с документами, но это означало, что ему придётся заниматься чтением в то время, когда он был со своей семьёй, а для этого необходимо, чтобы информация оказалась действительно важной.

* * *

– Как ты думаешь, что сделают американцы? – спросил Фанг у Чанга.

– По вопросам торговли? В конце концов, они будут вынуждены подчиниться неизбежному, предоставить нам статус наибольшего благоприятствования и отказаться от своих возражений в связи с приёмом КНР во Всемирную торговую организацию, – ответил министр.

– Давно пора, – заметил Фанг.

– Это верно, – согласился Чанг Хан Сан. Финансовое положение КНР до настоящего времени умело скрывалось, что являлось одним из преимуществ коммунистической системы правления. Оба министра согласились бы с этим, если бы им когда-нибудь пришлось задуматься над другой политикой правительства. Но суровая правда заключалась в том, что КНР почти полностью истощила свои запасы конвертируемой валюты, потратив её главным образом на закупку вооружения и оборудования, связанного с ним. Закупки производились во всем мире. В Америке производили только ограниченные закупки, покупали главным образом компьютерные кристаллы, которые могут применяться почти в любом оборудовании. Вооружение и оборудование для его производства покупали чаще всего в Западной Европе, иногда в Израиле. Вооружение, выделяемое для этого региона мира, Америка продавала Тайваню, который платил, разумеется, твёрдой валютой. Для континентального Китая это было не больнее комариного укуса, тем более что объём американских поставок был небольшим и ничем не угрожал КНР. И всё-таки поставки оружия Тайваню походили на рану, которая никак не хотела заживать и постоянно чесалась. В континентальном Китае проживало больше миллиарда – тысячи миллионов – людей, а на острове, отделённом проливом, всего тридцать миллионов. Неверно именуемая Республика Китай умело использовала свои ресурсы трудоспособного населения и производила больше четверти общего объёма товаров и услуг по сравнению с аналогичным объёмом товаров и услуг, производимых за год в КНР с участием в сорок раз большего количества рабочих и крестьян. Тем не менее, хотя континентальный Китай домогался товаров, услуг и богатства, он отнюдь не стремился создать у себя политическую и экономическую систему, которая сделала бы все это возможным. Их система, разумеется, намного лучше и совершеннее, потому что у них более прогрессивная идеология. Сам председатель Мао говорил об этом.

Ни один из этих двух членов Политбюро, равно как и никто другой из их коллег, не задумывались над ближайшими объективными реалиями. Они были убеждены в своей правоте, как священник убеждён в истинности своей религии. Они даже игнорировали совершенно очевидный факт, что процветание, пришедшее в КНР, было результатом деятельности капиталистических предприятий, существование которых получило одобрение предыдущих правителей страны, причём часто несмотря на громкие протесты и крикливые возражения других политических деятелей в ранге министров. Последние удовлетворились тем, что лишили всякого политического влияния людей, обогащающих их страну. Они не сомневались в том, что так будет вечно и что эти бизнесмены и промышленники удовлетворятся тем, что получили возможность делать деньги и жить в относительной роскоши, тогда как сами они, политические теоретики, будут и дальше управлять страной. В конце концов, оружие и солдаты в их руках. А власть по-прежнему вырастает из дула винтовки.[39]

– Ты уверен? – спросил Фанг Ган.

– Да, мой друг, совершенно уверен. Ведь мы были «хорошими» в отношениях с янки, разве не так? Мы не потрясали оружием, не угрожали тайваньским бандитам последнее время, верно?

– А как быть с американскими жалобами в области торговли?

– Да разве они разбираются в бизнесе? – высокомерно спросил Чанг. – Мы продаём им наши товары из-за их высокого качества и низких цен. И мы производим закупки таким же образом. Да, я признаю, что компания «Боинг» производит хорошие самолёты, но и производимые в Европе аэробусы ничем не хуже, а ведь европейцы относятся к нам лучше, их политика по отношению к нам гораздо лояльнее. Америка произносит громкие слова и требует, чтобы мы открыли для их товаров наши внутренние рынки. Мы идём им навстречу и выполняем их пожелания – разумеется, медленно и постепенно. Нам нужно сохранять валюту, которой они так любезно обеспечивают нас, и тратить её на закупку товаров, являющихся важными для нашей страны. Далее, мы расширим производство автомобилей и вторгнемся на их автомобильный рынок, как это сделали когда-то японцы. Через пять лет, Фанг, мы будет забирать у Америки ещё десять миллиардов долларов в год – и это, мой друг, очень консервативная оценка.

– Ты так считаешь?

Выразительный кивок.

– Да! Мы не совершим ту ошибку, которую совершили японцы в начале продвижения на американский рынок, когда они пытались продавать маленькие безобразные автомобили. Мы уже ищем американских дизайнеров, которые помогут нам выпускать автомобили, эстетически приемлемые для белых дьяволов.

– Ну, если ты так считаешь.

– Когда у нас появятся деньги для укрепления наших Вооружённых сил, мы станем ведущей мировой державой во всех отношениях. Наша промышленность будет самой развитой в мире. Что касается военной мощи, мы встанем в центре мира.

– Боюсь, что твои планы излишне амбициозны, – осторожно заметил Фанг. – В любом случае понадобится больше лет для их осуществления, чем осталось у нас с тобой, но какое наследство мы оставим стране, если направим её по ошибочному пути?

– О какой ошибке ты говоришь, Фанг? – спросил Чанг. – Неужели ты сомневаешься в наших идеях?

Всегда этот вопрос, – подумал Фанг с внутренним вздохом.

– Я помню, когда Денг сказал: «Не важно, какого цвета кошка – чёрная или белая, лишь бы ловила мышей». На что Мао ответил, побелев от ярости: «какой император говорил это?»

– Но ведь это имеет значение, мой старый друг, и ты хорошо это знаешь.

– Что верно, то верно, – согласился Фанг с покорным кивком. Он не хотел спорить так поздно вечером, и к тому же у него болела голова. Возраст сделал Чанга более упрямым идеологически, чем он был в молодости, и не уменьшил его имперских амбиций. Фанг снова вздохнул. Ему хотелось уйти от этого вопроса. Не стоило ссориться из-за него.