Рай на заказ - Бернард Вербер

Туда тут же ворвалась группа охотников. Оказавшись под тканью, они стали пробираться между волосков на моих икрах. Другие муравьи, взобравшись по рубашке, достигли шеи, нашли проход в воротничке и двинулись вниз по спине, используя ложбинку позвоночника как трассу для спуска.

Какой удивительный опыт. Гулливер в стране лилипутов.

Царица тихо покачивала головой, не отводя от меня взгляда, как будто ее нисколько не касалась разыгрывающаяся рядом сцена.

Я перестал делать снимки в тот момент, когда почувствовал прикосновение лапок в ушах и уголках губ. Начав съемку, я, по совету профессора Лебрена, надолго задержал дыхание и теперь выдохнул воздух через ноздри и сплюнул, чтобы очистить нос и рот.

А затем меня внезапно схватили две руки. Это Куасси-Куасси, поняв, что я не отдаю отчета в смертельной опасности, решил вытащить меня изо рва. Он поднял меня, встряхнул и оттолкнул как можно дальше от лагеря муравьев. Мы оба покатились по земле.

Он спас мне жизнь.

– Еще чуть-чуть, и муравьи сожрали бы тебя, ту-бабу! Да ты совсем рехнулся! – кричал он.

Я кашлял и плевался.

– Это как с женщинами: нужно уметь уйти в правильный момент! Иначе они тебя съедят, – продолжил Куасси-Куасси и разразился громким радостным смехом, демонстрируя свои сверкающие зубы.

Только после того, как я увидел, что все мое тело усеяно впившимися в кожу бродячими муравьями, я осознал, чего мне удалось избежать.

Раздетый до трусов, я стоял посреди саванны и, дрожа от отвращения, пытался соскоблить ножом сотни воткнувшихся в меня насекомых. Со стороны это выглядело так, словно я сбриваю клочья густой шерсти.

Я все время сморкался, борясь с ощущением, что меня атакуют изнутри. Бродячие муравьи впились даже в стельки и шнурки моих ботинок.

Однако у меня в руках было то, за чем я сюда явился. Две пленки с негативами фотографий царицы бродячих муравьев. Собственной персоной. Насколько я знал, снимков этой «звезды» из другой цивилизации было крайне мало. Куасси-Куасси смотрел на меня с насмешкой:

– Проклятый тубабу! Что на тебя нашло? Как ты мог остаться, когда все остальные уже ушли?! А я ведь говорил, что буду тебе нужен. Я бы в любом случае бросил тебя не раньше, чем ты бы дал мне денег на одиннадцатую жену, уж в этом можешь не сомневаться! Это тебя и спасло!

И Куасси-Куасси вновь расхохотался.

Он дружески, но очень сильно хлопнул меня по спине, вытер слезы, выступившие на глазах от смеха, и посуровел:

– Вот что. Ты хотел узнать, и теперь ты знаешь. Вот они – ужасные бродячие муравьи. Кажется, ты хочешь еще и написать о них книгу. Ты просто тронулся! – Куасси-Куасси пристально посмотрел на меня: – Всего один вопрос, тубабу: почему ты так интересуешься муравьями? В конце концов, это всего лишь... муравьи!

– Надеюсь, вам понравится, – робко произнес он, протягивая картонную папку со сценарием.

Свет падал в овальный кабинет через огромное окно. За спинкой кресла открывался головокружительный панорамный вид на столицу. По стенам в застекленных рамках висели обложки глянцевых журналов, напоминавшие о знаменитых программах телеканала. Полки были уставлены кубками, на каждом из которых красовалась надпись золотыми буквами: «ПРЕМИЯ ЗА ЛУЧШИЙ ТЕЛЕСЕРИАЛ ГОДА».

Кресла из красной кожи были глубоки.

Проворная секретарша принесла две чашки кофе и спросила у посетителя, сколько ему положить сахару.

– Я думаю – два кусочка? – шепотом спросила она.

Оливье Ровэн ее не услышал. Он был слишком занят: следил за реакцией того, кто читал его работу.

Приняв молчание за знак согласия, девушка положила ему две куска сахара в кофе.

Напротив в черном кресле с большими подлокотниками восседал Гай Карбонара – директор департамента художественных программ крупного телеканала, который считался молодежным. На нем были полосатый костюм, светло-розовая рубашка, а вместо галстука – синий шейный платок.

Оливье Ровэн уже считался признанным сценаристом: он написал два сценария к полнометражным картинам и заслужил кое-какую известность благодаря научно-фантастическому фильму, удостоившемуся премии Каннского кинофестиваля. Однако, побыв некоторое время «перспективным» автором в узком профессиональном кругу, он, как и многие другие сценаристы, вновь оказался рядовым в армии технического персонала, обслуживающего блокбастеры (блокбастер буквально означает: то, из-за чего целый квартал становится вымершим).

Ему давали пару звезд, и он должен был выпутываться, сочиняя примитивный сценарий, да еще так, чтобы каждая знаменитость получила свою «большую сцену». Еще ему приходилось редактировать сценарии: переписывать текст, уже сто раз правленный другими, с учетом требований и обстоятельств, возникших в процессе съемок.

Оливье Ровэн перестал испытывать священный трепет к своей работе, но все же сохранил одно пристрастие: телесериалы. Это был его наркотик, он разбирался в них, как энтомолог, который знает все о бабочках, которые водятся на Земле. Он мог без запинки перечислить актеров, играющих главные роли, актеров второго плана, режиссеров и даже сценаристов каждого эпизода своих любимых сериалов.

И однажды Оливье Ровэн решился на безрассудный поступок: он взял двухлетний творческий отпуск, чтобы в полном уединении написать сценарий такого телесериала, какого еще никто не снимал.

Завязка сериала с рабочим названием «Ученые-авантюристы» была простой: пара следователей прибывает на место преступления. Однако само преступление оказывается настолько необычным, что единственный способ раскрыть его – это понять суть некоего научного изобретения. Во время захватывающего полицейского расследования зритель легко и непринужденно узнает о последних достижениях физики (в том числе и квантовой!), химии, биологии, генетики, астрономии.

Оливье Ровэн придумал пару весьма характерных персонажей: тучный, не склонный к насилию, но обладающий тонким аналитическим умом мужчина и невысокая, но очень сильная и энергичная девушка, то и дело прибегающая к насилию, союз пассивного интеллекта и кипучей, взрывной активности. Кроме того, Ровэн использовал ряд приемов, создающих атмосферу тревожного ожидания и позволяющих держать зрителей в напряжении. Его сценарий был расписан как партитура. Ритм каждой серии задавала особая композиционная структура из трех резких поворотов сюжета и обязательной разгадки преступления в конце.

Гай Карбонара читал сценарий пилотного выпуска «Ученых-авантюристов», кивая с видом знатока и ценителя. Закончив, он снял очки в тонкой оправе.

– Хорошо. Очень хорошо. Я бы даже сказал, замечательно. Мне редко доводилось видеть что-нибудь настолько качественное, – признал директор департамента.

– Что? Вам действительно нравится?

Карбонара вернул сценарий автору: