Рыцарь Железного Кулака - Артем Тихомиров

– Данэтиру. Это как… словно вы наступили ему на любимую мозоль.

– О! То, что я попыталась обнажить его нутро перед посторонним? – засмеялась Сибилла. – Ну, это было, пожалуй, намеренно.

– Как?

– Иногда его чванство и загадочность меня дико раздражают, вагант. Равно как чванство и загадочность всех других эльфов.

– Но вы с ним. Вы заодно.

– Не сказала бы. У меня свои интересы в этом деле. Я же сказала, что Данэтир – мой деловой партнер.

– Стало быть, вы занимаетесь коммерцией?

Колдовские, темные глаза Сибиллы исторгли протуберанцы злобного пламени.

– А еще меня раздражает, что некоторые играют в сарказм и прикрывают им свою неловкость!

– Может быть, для кролика, оказавшегося перед удавом, сарказм – последнее средство против приближающейся смерти?

Сибилла рассмеялась.

– Я говорила, что ты не так прост, каким кажешься. Но, в общем, ты прав. Насчет кролика. Но я не удав, советую запомнить.

«Запомню. Не удав. Скорее чайка-поморник».

– Если думаешь, что я выложу тебе все секреты, не надейся. Нас не связывает многолетнее знакомство, – сказала Сибилла, наблюдая за окрестностями и попутно сплетая пальцами какие-то заклинания. – А касательно чувств Данэтира, то мне, честно говоря, они достаточно безразличны.

– Не понимаю.

– Я не скажу, что разделяю идеи фрилаков. Не буду утверждать и обратное – что отвергаю их. Они основываются на необходимости выживать, на краеугольной проблеме любого вида, Зирвент. Окажись на их месте люди, они занялись бы тем же самым, их тоже назвали бы разбойниками и бандитами и регулярно отправляли бы на эшафот. Но лишь в том случае, если бы нашлись смельчаки поднять оружие.

– Стало быть, у эльфов нашлись.

– Да. Их все больше. Вридаль Наэварра при этом не только самый талантливый полевой командир, но и провидец. Не чета пророкам прошлого. Он харизматическая фигура, а это много значит для молодого сопротивления. Подобные личности в истории встречаются редко.

– Они плохо кончают.

– Да. Как правило. Мало кто из них умер в своей постели. И тем не менее Вридаль и Эльфийское Возрождение только в начале пути. По его стопам идут другие, и их имена становятся известны.

– Так, значит, у них есть шанс?

– Этого не предскажет никто. Возможно, время для осуществления пророчества еще не пришло.

– А что, без вооруженной борьбы никак не удастся добиться цели?

– Двум драконам в одной пещере не ужиться, вагант. Люди доминируют в бывшем Шелианде, эльфы хотят возвратить себе былой статус. Это означает перевод людей на уровень, который сейчас занимают эльфы. Какие же тут могут быть переговоры? Правы обе стороны. У каждой есть претензии к противоположной.

– Соседние королевства не станут просто так смотреть на то, как эльфы отвоевывают Шелианд, – сказал студиозус.

– Кто знает. Интересы королей переменчивы. У Лорансаля не так уж много друзей. Найдутся те, кто вспомнит о притязаниях своих предков на тучные пастбища южных провинций и удобные и привлекательные города-порты в дельтах Сельвены, Гальи и других рек. Кое у кого может возникнуть желание оказать эльфам военную помощь в обмен на будущие территориальные уступки. Речь идет о тайной военной помощи, разумеется, и обещании сохранять нейтралитет. Ну и, к примеру, давать вооруженным группам фрилаков убежище на своей территории.

– Разве эльфы пойдут на такой сговор с людьми?

– Такие, как Вридаль, не пойдут, но среди фрилаков есть и умеренные, больше политики, нежели воины.

– Как Данэтир?

– Хм? Ты прав, вагант. Данэтир скорее дипломат, чем рубака, хотя хочет показать свою решимость умереть на поле боя. Даже эльф может быть обладателем торгашеской душонки. Данэтир из таких. Он не пойдет по пути смерти, о котором сам же и говорил. Его дело копить, выжидать и бить исподтишка, что в общей картине борьбы не так и плохо. Здесь любые средства хороши.

– Им не отменить Эльфийского Пакта. По-моему, это нереально. Прошло восемь веков.

– И пройдет еще столько же, – сказала чародейка, – если эльфы не сумеют решить проблему радикально. Когда-то самая разумная часть их выбрала бегство, другая часть осталась. Кто прав? Не знаю. И те и другие хотели жить. Вероятно, те, кто остался.

– Почему?

– Потому что про них мы знаем – они выжили. А что стало с теми, кто сел на корабли и поплыл на запад?

Зирвент понял, что чем дальше, тем больше путаницы у него в голове.

– Кого же они хотят видеть своим вождем? – спросил он. – Королем? Королевой? Все может покатиться по старой колее – две фракции, две линии одной династии и тому подобное…

– Вряд ли это будет так. Сейчас в Лорансале живут потомки и тех и других, но больше всего эльфов, которые были лишь простыми солдатами, исполнителями чужой воли. Вряд ли им нужна новая междоусобица, особенно учитывая, к чему это привело в прошлом. Общий враг, люди, слишком силен, чтобы позволить себе роскошь устраивать резню из-за руководящего местечка… Фрилаки придерживаются мнения, что им необходима такая фигура, которая бы заставила объединиться всех – от потомков Квеллисов, путь и весьма разбавленных, до самого простого конюха на службе у купца наподобие Данэтира.

– Наэварра?

– О нет, – усмехнулась чародейка. – Он не пойдет на это. Его амбиции удовлетворяются совсем другим. Он – воин, командующий, возможно, когда-нибудь в его распоряжении будет армия. Он может быть идейным вдохновителем, но не вождем. Вридаль из тех, кто прорубает королям путь к трону, к власти. И такому властителю, если он появится, Наэварра будет служить беззаветно.

– Астенфор упомянул о Возвращении Ушедших, – сказал Зирвент. – Что это значит?

– Есть такое пророчество, приписывается самому старому эльфу из ныне живущих, Хиону Энайтэмарду. Ему тысяча лет. Якобы он предсказал возращение тех, кто покинул Шелианд. Фрилаки утверждают, что пророчество реально, а есть некоторые, кто точно знает, что следует делать.

– Что?

– Готовить почву для возращения, что же еще!

– Невероятно. Если этот старый эльф сошел с ума, а после тысячи лет подобное вполне закономерно, то… как ему можно верить?

– Насчет его ума ничего сказать не могу. Но редко, очень редко, борьба за свободу обходится без собственной мифологии, тебе это должно быть известно, школяр. Тем, кто идет на смерть, под стрелы, под меч, надо во что-то верить. У эльфов нет богов, потому что издревле они сами считали себя таковыми. Значит, нужно отдать силы своей души чему-то другому. Здесь фрилаки не отличаются от других существ. Им необходима цель, свет в конце тоннеля. Поэтому я отрицаю утверждение Данэтира о том, что они выбирают путь, ведущий к смерти… Их интересует жизнь. И ради нее они будут убивать. Эльфы готовы, слишком долго они молчали и сидели в тени, не имея права высказаться, ибо думали, что такова их судьба. – Чародейка и вагант добрались до развилки и свернули налево, повторяя путь, проделанный до того Зирвентом. – Фрилак не знает жалости, у него нет угрызений совести, потому что ставки в его войне велики. Выше их быть не может. Пути назад для них уже нет. Эльфы уходят в горы, пополняя ряды вооруженных групп, эмиссары таких, как Вридаль, беспрестанно шныряют по городам, вербуя сторонников. Лорансаль ждет большая кровь. Я бы не советовала тебе задерживаться здесь надолго.