Дурные намерения - Вадим Бескровный

Валентина выходит на двор через заднюю дверь дома и наблюдает за своим загорелым в одних шортах и кепке мужем, который в этот момент смотрит в телефон.

— Кто звонил? — спрашивает она.

— Порчетов, — отвечает муж. — Хочет продать мне свою газонокосилку.

Она подходит к нему и обнимает. Он обнимает её в ответ, но говорит:

— Я весь потный и от меня козлом воняет.

— От тебя приятно воняет, — она смотрит в его серые, выцветшие от возраста и солнца, глаза. — Что вдруг случилось с Порчетовым, что он передумал?

Дино Порчетов, низенький толстенький итальянец, иммигрировавший в Россию к концу правления президента Ельцина, вёл адвокатскую практику на юге страны, дольше, чем Валентин; жил летом в Ахинмае в огромном доме со своей огромной семьёй; был убеждённым баптистом; и верил в суеверия и поверия также рьяно, как в силу крещения.

Семья Бондарь и семья Порчетовых дружили давно и крепко, хотя и отличались религиозными взглядами. И Дино иногда, за стаканом горячительного, признавался Валентину, что его супруга Валентина, его пугает. Валентин улыбался в ответ на суеверия друга, и неизменно отвечал, что будет на коленях просить супругу, чтобы та не заколдовала бедняжку Дино.

Прошлым летом у Дино поломался райдер — газонокосилка с сидением — и он купил себе новый, больше напоминающий минитрактор. Валентин попросил друга продать ему сломанный райдер, с целью починить его и использовать у себя, но Дино, не отличающийся способностью к ремонту техники, ответил, что починит аппарат сам. К удивлению всех, он его починил.

— Под райдер попала, убежавшая из курятника, курица, — хохотнул Валентин. — И забрызгала кровью косилку, грядку и самого Дино.

Валентина смеётся:

— Я представляю, какое кудахтанье творится у него дома.

— Да уж, — Валентин не может удержать ещё один смешок. — Он говорит, чтобы я приезжал и забирал райдер прямо сейчас. Боится, что он попробовал крови и будет теперь охотится на остальных. Знал бы, подсунул ему курицу под райдер ещё в прошлом году.

Теперь супруги смеются в голос, представляя причитания и переживания суеверного и впечатлительного Дино.

— Ты хочешь съездить? — спрашивает Валентина.

— Блин, да позвонил бы он на две минуты раньше, — сомневается Валентин. — С другой стороны, нам по трассе ехать с километр. Давай я в душ схожу, и съездим.

— Ты уже пива выпил, — Валентина относится неодобрительно к идее мужа сесть за руль после банки пива.

- Дворами до трассы, с километр по ней и опять дворами. Зато завтра испробуем новый райдер.

— Смотри сам, твои права, — Валентина чувствует смутное беспокойство, боится, что по пути могут попасться гаишники, хотя они редко патрулируют этот участок дороги.

Через пятнадцать минут Валентин выходит из душа. Он одевает свежие шорты и футболку, а на свои седые волосы, которые зачёсывает назад, надевает панаму.

Валентин заводит микроавтобус. От их дома тремя улицами можно проехать мимо соседских участков, но только одна из них выходит на трассу М4, остальные тупиковые. Эта единственная асфальтированная дорога в микрорайоне и плохо, конечно, что она одна выходит к трассе, на ней и машин больше и дети на велосипедах постоянно ездят и собаки с кошками носятся. Кустарник вокруг дороги весь в пыли. Дорожная пыль оседает и на, окружавших дорогу, заборах и домах.

Валентин без проблем добирается до трассы М4, не превышая тридцати километров в час. Он жуёт жвачку и рассказывает о том, что Дино никогда не работает, если пятница выпадает на тринадцатое число месяца.

Пропустив несколько автомобилей, едущих по М4, Валентин выруливает на трассу и разгоняется до семидесяти километров в час — разрешённая скорость на этом участке дороги. Время близится к трём часам знойного июньского дня, и машин на этом участке трассы нет совсем.

— Сейчас доедем, заберём косилочку, да? — задаёт Валентин риторический вопрос, после того, как заканчиваются истории про пятницу тринадцатое.

Валентина кивает, она продолжает чувствовать смутную тревогу, но думает, что всё из-за банки пива. Ведёт микроавтобус муж уверенно, но никто не застрахован от встречи с патрулём. Вдруг гаишникам захочется встать именно в этот час именно на этом участке дороги.

— Ничего себе несётся, — говорит Валентин, смотря в зеркало заднего вида.

Он принимает чуть левее, объезжая яму с краю дороги, и Валентина чувствует удар в микроавтобус сзади. Она ещё не знает, что в этот момент задние колёса, догнавшего их автомобиля, оторвались от асфальта на полметра, а водитель — мальчишка семнадцати лет, даже не получивший права и догнавший их на скорости сто двадцать километров в час — со всего маха врезался грудью в рулевое колесо, которое переломало ему почти все рёбра. Он был не пристёгнут.

А вот пассажирка, светлокожая блондинка, на её счастье, пристегнулась, что спасло ей жизнь, в противном случае, её бы выбросило из машины.

Но Валентина ещё об этом не знает, да и узнает не скоро. В этот момент она знает только то, что их микроавтобус начинает заносить вправо. На обочину. Она, как и пассажирка догнавшего их автомобиля, была пристёгнута, а Валентин нет.

Он не справляется с управлением. Машина выезжает с асфальта на гравийный край дороги, но улететь с откоса в траву мешает фонарный столб, пришедшийся ближе к стороне Валентины.

Микроавтобус «обнимает» передней частью столб, метал мнётся внутрь, фары лопаются, двигатель слетает с креплений и продавливается в салон, правда, не повреждая никому ноги.

Валентин пушечным снарядом пробивает лобовое стекло, успевшее треснуть от удара, вылетает из машины, пролетает над откосом и падает в траву. В это же время Валентина бьётся правой стороной головы о приборную панель, и в глазах её темнеет. Как выясняется позже, темнеет навсегда.

2

Валентин всегда доверял интуиции жены, да и сама Валентина ей доверяла. Что же случилось в тот страшный день? Почему она, чувствуя беспокойство, не отговорила мужа ехать? Почему не настояла на том, что нельзя после банки пива садиться за руль?

Это ужасная ошибка.

Валентина знала, что виновата в трагедии наравне со всеми. Даже больше их всех. Они все просто мошенники. Как ярмарочные зазывалы. Не чистый на руку полицейский. Считающий, что всё доступно богач. Пытающиеся заработать сверх меры «белые воротнички». Они все просто врали. А она сознательно согласилась проводить супруга в могилу. Даже мальчик, врезавшийся в их микроавтобус, лишь орудие убийства. Всего лишь инструмент. Каждый из них понёс заслуженное наказание, но наказания заслуживала и она сама.

Валентина чувствовала, что сил уже не осталось. Ни в ней, ни в лежащей в коме девочке. У той разум был молодой и сильный, она смогла бы выкарабкаться, если бы Валентина не пользовалась её энергией, и вот теперь разум девочки совсем высох. Как высохла кожа женщины, ставшая старой, морщинистой и огрубевшей. Её личная кара. Скоростная старость.