📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгВоенныеКакой простор! Книга первая: Золотой шлях - Сергей Александрович Борзенко

Какой простор! Книга первая: Золотой шлях - Сергей Александрович Борзенко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 140
Перейти на страницу:
пулеметчиками и артиллеристами отбивал белогвардейцев, ожесточенно атаковавших броневик.

В башню попал снаряд, разворотил броню, будто кто-то сильной рукой рванул рубашку. Лука видел, как железо распоролось по шву и вниз полетели заклепки — словно пуговицы. Какая-то еще неизведанная, необъяснимая слабость овладела мальчиком. Он не понимал, как это могло случиться, но к горькому пороховому дыму, выедающему глаза, примешался отвратительный запах кала. Железный пол ушел из-под ног. На мгновение Лука почувствовал языком вкус крови и уже в полубредовом состоянии, теряя сознание, увидел, как целительно разворачивается свежестиранный бинт прожекторного огня.

…Лука поднял отяжелевшие веки. Прямо на него смотрели стеклянные, пустые глаза Голиуса. В них, как в объективе, преломились кристальная голубизна высокого неба, оконная рама в виде буквы «Т», ряды больничных коек. А в двух шагах от трупа молодого парня, за раскрытым окном лазарета, золотые пчелы оплодотворяли цветы. Лука до боли зажмурил глаза, а когда раскрыл их, как в тумане увидел Рашпиля. Голова командира, перевязанная марлей, снежно белела. Рашпиль с Паляницей, сидя за маленьким столиком, играли в шашки. Лука присмотрелся к ним. У Паляницы не было одной руки.

В комнату в сопровождении двух миловидных сестер вошел чисто одетый военный лет двадцати пяти, не больше. Лука подумал: «Наверное, Сиверс». Военный громким среди госпитальной тишины голосом прочел приказ о награждении команды бронепоезда орденами Красного Знамени.

— Измерять мужество надо не орденами, а ранами. Храбрый без ран не обойдется, а рана — она всегда виднее, — произнес Рашпиль, на мгновение напомнив Луке прежнего Никанора, всегда и во всем имевшего собственное мнение.

Лука с замиранием сердца слушал длинный список награжденных. Вдруг его обожгло страшной нечеловеческой болью. Как утопающий, поднявший над поверхностью воды голову, он глотнул воздух. Этот воздух был отравлен смешанным запахом карболки, йодоформа и еще чего-то опьяняющего, позывающего на рвоту. Лука откинулся на подушку и уже в бреду увидел зеленую скатерть полей, отороченную красной бахромой вражеских винтовочных выстрелов.

XV

Выписавшись из госпиталя, Рашпиль с Лукой поохали в Чарусу. Город показался Луке не таким большим, как раньше: улицы словно стали уже, дома меньше. С вокзала они пешком побрели на утилизационный завод.

Встретил их постаревший и опустившийся сторож Шульга, всполошился, кликнул дочку Гальку, и та, припадая на раненую ногу, быстро накрыла на стол, поставила полбутылки самогону. Две чарки с отломленными ножками нельзя было поставить, приходилось все время держать в руках.

— Где же Даша? — нетерпеливо спросил Рашпиль.

— Уехала в родные края, на Днепр, к своему отцу. А мужчины все подались в войско, одни — до красных, другие — до белых, третьи — до Махна… Була чутка, что Гладилина поставили к стенке, а про то кто знает, может и неправда. Люди выдумывают друг на друга такое, що и во сне не приснится… Скорей бы кончилась вся эта заварушка да возвертались хлопцы с войны. Галька на выданье, а женихи кровь пущают друг другу.

— Кузинча что делает? — расспрашивал Лука.

— Работает курьером в горкоммунхозе у Гришки Цыгана. Гришка теперь начальником коммунхоза, заведует и городским двором, и бойнями, и нами, грешными. Правда, работы у нас сейчас никакой, все засовы и замки поржавели… Да, чуть не забыл! Кузинча-то оказался сыном Светличного. Лавочник его с какой-то хохлушкой прижил, та подбросила ребенка ему в лавку, а он отказался, а сейчас, через шестнадцать лет, сам признался и забрал хлопца к себе.

— А Ведьма?

— Миссис живет со Светличным, так что у Кузинчи сразу и отец и мачеха объявились. Самогон варит, ее продукцию сейчас пьете.

Гости допили самогонку, поели хлеба с салом, посидели с часок и, пожав старику руку, ушли в город. Рашпиль предложил заглянуть в зоологический сад.

«Зоосад», — прочитал Лука на золоченой вывеске. Ему не терпелось пройти за чугунные витые решетки. Пока Рашпиль, нагнувшись к маленькому окошечку, покупал билеты, Лука разглядывал на вывеске эти приятные на глаз по-японски сверху вниз расположенные буквы.

В саду гуляла публика. Мальчишки Лукашкиного возраста шли с родными под руку, щелкали семечки, смеялись.

«Счастливые: отцы у них есть, и матери расчесывают им на ночь волосы. Они и не замечают своего счастья. А я… прижаться бы к груди отца, уснуть бы с ним рядом!» И тут же вдруг Луке захотелось, чтобы все знали — он герой гражданской войны. Но люди проходили, не замечая его, повернув головы к металлическим клеткам, в которых на ветвях деревьев сидели сказочно раскрашенные природой птицы.

Лука шел быстро, почти бежал. Всю свою короткую жизнь мечтал он увидеть этот роскошный сад, о котором с наслаждением читал в книгах. В толпе потерял самоуверенность, он уже был не пулеметчик грозного бронепоезда «Мировая революция», а обыкновенный мальчишка, впервые увидевший диковинных зверей.

Лука так увлекся, столько болтал с Рашпилем, так энергично качал своей курчавой головой, что на них наконец обратили внимание. Один мальчик спросил у женщины, идущей рядом:

— Мама, смотри, как они глазеют! Наверно, мужики из деревни? Ну, мама, правда?

— Замолчи, все тебе надо знать. — Женщина дернула сынишку за руку, потащила за собой.

Лука посмотрел вслед мальчику — длинные волосы, коротенькие штаны с перламутровыми пуговками.

— Вот за таких сопляков мы на фронте кровь проливали, — пробормотал он.

— Ну что ты, кровь мы проливали за советскую власть, — сказал благодушно настроенный Рашпиль и повел Луку к обезьяньим клеткам.

Мальчик в штанах с пуговками, забыв о зверях, все оборачивался и разглядывал возбужденного Луку. А тот подошел к клетке с обезьянами, бросил конфету за железные прутья и все не мог оторваться от забавных зверьков. В таком же восторженном состоянии находился и Рашпиль. Комиссар думал: «Вот бы показать этих зверей моему сынишке!» Его сын остался в Сибири.

Медленно прошли они парк; всюду клены, дубы, ясени и березы. Между деревьями в вольерах, пощипывая зеленую траву, бродили худые северные олени, косули, маньчжурские пятнистые лоси. И все они восхищали Лукашку.

Вдруг прямо перед собой на сложенной из камней скале он увидел белых медведей. Ему показалось, что звери на свободе. И только подойдя ближе, увидел мальчик барьер, облицованный поверху камнем. За барьером зиял глубокий и широкий ров, наполненный светлой водой. Три медведя, как малые дети, играли в воде: то забавлялись падающей сверху водяной струей, то ныряли за листьями на дно водоема, то ловили собственную лапу или брошенное им яблоко. По временам, выбравшись на бетонный берег, медведи неуклюже преследовали друг друга; с них стекала обильными струями вода; вымокшие, взбегали они на скалу, нависшую над бассейном, и с высоты трех аршин бултыхались в воду. И снова

1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 140
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?