Последний оракул - Джеймс Роллинс

Но сначала — дело.

Провал был неприемлем.

Припадая на раненую ногу, Борсаков отправился в погоню.

7 сентября, 8 часов 11 минут

Припять, Украина

— Просыпайтесь! Грей услышал прозвучавшее слово, но его сознанию понадобилось

еще несколько секунд, чтобы осознать его смысл. Хлесткая пощечина обожгла его кожу и помогла прийти в себя. Его голову заполнил свет, который тут же угас, уступив место каким-то расплывчатым образам.

Над Греем склонился Лука и тряс его за плечи.

Кашляя, Грей оттолкнул цыгана, приподнялся на локте и огляделся. Он находился в камере с голым цементным полом, стенами, с которых сыпалась краска, и красной от ржавчины дверью. Свет поступал через единственное зарешеченное оконце, расположенное почти под самым потолком. Под окном на тощей подстилке сидел Ковальски и, свесив голову между колен, стонал от накатывающей волнами тошноты.

Грей сделал глубокий вдох, расслабил тело и попытался вспомнить все, что с ними произошло. Он помнил, как они, превозмогая усталость, выбирались из каньона под дулами направленных на них автоматов, недолгий полет на вертолете, а потом — транспортный самолет на мокрой от дождя взлетно-посадочной полосе. Он пощупал синяк на шее. Как только они поднялись на борт самолета, их накачали наркотиками.

Грей не имел ни малейшего представления о том, куда их перевезли,

— Элизабет... Розауро...— хрипло позвал он.

Лука покачал головой. Он тяжело сполз по стене и уселся на пол.

— Я не знаю, где они. Может быть, в другой камере.

— А где мы находимся, ты тоже не представляешь? Лука развел руками. Ковальски застонал.

Грей встал на ноги, подождал, пока мир перестанет вращаться перед его глазами, и шагнул к окну. Однако оно располагалось слишком высоко, чтобы он мог добраться до него самостоятельно.

Ковальски поднял голову, увидел, где стоит Грей, и простонал:

— Пирс, вы, должно быть, шутите!

— Вставай,— приказал Грей.— Помоги мне.

Держась за живот, Ковальски все же поднялся на ноги. Он вновь сплел пальцы в импровизированное стремя.

— За кого вы меня принимаете? За свою персональную стремянку?

— Стремянки гораздо меньше жалуются.

Грей встал на сложенные руки Ковальски, ухватился за нижний край окна и с помощью великана подтянулся. Перед ним предстал весьма странный пейзаж. Снаружи раскинулся город, наполовину заросший лесом. Он выглядел заброшенным и пустым. Крыши домов либо заросли мхом, либо провалились, окна скалились острыми кусками разбитых стекол, на пожарных лестницах висели сосульки ржавчины, а из трещин в асфальте росли трава и кусты. На противоположной стороне улицы стоял выцветший рекламный щит, зазывавший неизвестно кого на какой-то то ли праздник, то ли ярмарку. На нем было изображено чертово колесо и другие аттракционы, к которым направлялась здоровая и счастливая семья.

Вдалеке Грей увидел то самое чертово колесо, что было нарисовано на щите. Оно сиротливо торчало на фоне блеклого неба. Одинокий осколок былого благополучия. При виде этой картины Грей почувствовал, как тело налилось свинцом. Он понял, где находится. Заброшенный парк развлечений давно стал символом этого города.

— Чернобыль,— пробормотал он и спрыгнул на пол. Но зачем их сюда привезли?

Грей вспомнил отчет патологоанатома о вскрытии тела доктора Полка. Радиационные характеристики указывали на то, что ученый получил смертельную дозу именно здесь.

Что, черт возьми, происходит?

В течение следующих минут Грей осматривал камеру и опробовал дверь на прочность. Хоть и ржавая, она оставалась вполне надежной. Различались приглушенные звуки снаружи: шарканье ног, покашливание. Вероятнее всего, охранник. Должно быть, он услышал в камере голоса и сообщил об этом своему начальству, поскольку очень скоро за дверью послышался топот ботинок.

Пришедших было слишком много, чтобы попытаться напасть на них.

Грей отступил назад, поняв, что дверь открывают. В камеру ворвались солдаты в черно-серых униформах и с пистолетами на изготовку. Следом за ними в дверном проеме появился высокий мужчина. Он был чем-то похож на отца семейства с рекламного щита. Правда, его лицо состояло из одних только острых углов и выступов, а подстриженная бородка не скрывала волевой подбородок. Он был прекрасно сложен, и это выгодно подчеркивала одежда: темно-стний костюм и красный шелковый галстук. Ниже...

— Классная обувка,— заметил Ковальски.

Мужчина опустил глаза на свои начищенные до блеска полуботинки и нахмурился, недовольный тем,что кто-то взял на себя смелость комментировать его наряд.

— Но ведь действительно классная,— почти оправдываясь, проговорил Ковальски.

Взгляд незнакомца переместился на Грея.

— Доброе утро, коммандер Пирс. Если вы ссблаговолите пройти со мной, мы сможем обсудить кое какие дела. У нас мало времени.

Грей вспомнил, где находится.

— Только после того, как вь: скажете мне, где находятся две женщины, которые...

Его перебил небрежный взмах рукой.

— Элизабет Полк и доктор ЬТей Розауро? С в:ими все в порядке, уверяю вас. Более того, их размести™ даже комфортабельнее, чем вас. Но у нас было крайне мало времени, чтобы подготовить вам достойную встречу. Сюда, пожалуйста.

Шестеро солдат с пистолетами смазали впечатление от этой изысканной вежливости. Когда Грея вывели, он огляделся. По обе стороны коридора тянулись камеры. По всей видимости, это была заброшенная тюрьма. В некоторых камерах, где двери были открыты, он заметил застоявшуюся воду на полу, ржавые перевернутые койки и кучи отбросов, наваленные по углам.

Коридор привел их в комнату охраны. Отсюда открывался вид на запущенный, заросший сорняками тюремный двор. Вдалеке Грей заметил вентиляционную башню, обозвачавшую чернобыльский реактор.

Рядом с Греем резко скрипнул стул. Он обернулся. Посередине комнаты стоял письменный стол, за которым восседал Мастерсон, как и прежде одетый во все белое, но теперь выглядевший вполне отдохнувшим и самодовольным. Грей едва удержался от того, чтобы броситься на мерзавца и свернуть ему шею. Однако сейчас ему были нужны некоторые ответы, а лучшим способом их получить было продемонстрировать хотя бы малую толику сговорчивости.

Его заставили сесть по другую сторону стола. В затылок ему продолжал смотреть ствол пистолета.

В комнате находился еще один человек, женщина. Она стояла позади стола. Ее черные волосы обрамляли бледное лицо. Одета она была тоже в черный костюм, напоминавший по фасону тот, который был на незнакомце, приведшем Грея сюда. Незнакомец подошел к столу и сел, как будто не замечая Мастерсона, после чего сложил руки на столе.