Мистер Уэст - Р. Дж. Льюис

плотью, а руки ощупывают мою грудь. Я наклоняюсь и целую его, и он перемещает свою руку к моей заднице. Обхватывает мою грудь одной рукой, а мою задницу — другой, крепко сжимая обе.

Прерываю поцелуй и спускаюсь немного по его телу. Он немедленно напрягается, когда я прижимаюсь своей обнаженной киской к его члену. Я прижимаюсь к нему, скользя своими складочками по всей его длине. Эйдан обхватывает руками мои бедра и впивается пальцами в мою плоть, глядя на меня широко раскрытыми глазами, желание словно изливается из него.

— Блядь, да, — стонет он, дрожа. — Айви, блядь.

Я продолжаю тереться о него, чувствуя, как удовольствие проходит через меня, когда он касается моего клитора. Закрываю глаза, двигаясь быстрее.

— Эйдан, — умоляю я, — я хочу, чтобы ты был внутри меня.

— Еще нет, детка, — выдыхает он напряженным голосом, сильнее впиваясь пальцами в мои бедра и заставляя меня раскачиваться вперед и назад.

— Пожалуйста.

— Не умоляй, — выпаливает он. — Я слаб, когда ты умоляешь, Айви.

— Но почему? — спрашиваю я, садясь прямо, чтобы посмотреть на него, все еще двигая бедрами, все еще чувствуя, что в любую секунду могу кончить. Он такой толстый подо мной, что я чувствую себя так, словно сижу на гребаном бревне. Эйдан смотрит вниз на мою киску, затем на мои обнаженные сиськи, его глаза стекленеют.

— Я не доверяю себе рядом с тобой, — наконец неопределенно признается он.

Я останавливаюсь и смотрю на него.

— Ты ничего не можешь сделать, что пересекло бы черту, Эйдан. Я теперь свободна.

Он сглатывает, впиваясь пальцами в мои бедра, удерживая меня на месте.

— Айви, ты свободна в физическом смысле. Я беспокоюсь о твоем сердце.

Я снова начинаю раскачиваться, и он поднимает голову, глядя на наш контакт, на мою чувствительную кожу, потирающуюся о него по всей длине. Теперь он держит меня крепче, удерживая на месте.

— Я большая девочка, — шепчу я, чувствуя, как все больше искр пронзает меня. — Я знаю, чего хочу.

Теперь он смотрит на меня сверху вниз, выражение его лица серьезное.

— Так говорит каждый, кто двигается слишком быстро после расставания.

— Ты беспокоишься, что я двигаюсь слишком быстро?

Я снова раскачиваюсь, он снова опускает голову на подушку. И стонет, звук идет из глубины горла. Блядь, звук его наслаждения заводит меня.

Он вдыхает сквозь стиснутые зубы и говорит:

— Я беспокоюсь, что тебе все еще так больно, что ты не можешь разобраться в своих чувствах. Когда ты будешь со мной, я захочу тебя всю. Я хочу, чтобы ты была эмоционально доступна для меня. — Он удерживает меня с большей силой, не позволяя мне больше раскачиваться, глядя меня прямо в глаза, когда добавляет: — Позволь мне прояснить, чтобы не было путаницы, Айви. Ты для меня не просто интрижка.

Смотрю на него сверху вниз, приоткрыв рот, потому что я буквально собираюсь кончить, просто наблюдая за ним.

— Я была эмоционально готова двигаться дальше уже долгое время, — говорю ему сквозь прерывистое дыхание. — Это был разрыв связи и уход, с которым я боролась. Кроме того, ты ведь не причинишь мне боли, правда?

Он издает сухой смешок, пригвоздив меня осторожным взглядом, будто пытаясь скрыть свои эмоции.

— Айви, — без иронии говорит он, — ты единственная, у кого есть вся власть. Чтобы отдаться тебе, я должен верить, что это ты не причинишь боли мне.

Эйдан такой уязвимый, когда в порыве страсти. Это один из немногих случаем, когда он действительно теряет бдительность и позволяет меня видеть все.

Он в ужасе.

Я хочу смеяться. Он в ужасе от того, что я причиню ему боль. Это так нелепо. Эйдан может притворяться сколько угодно, но он знает, что владеет нашей динамикой. Я податлива в его руках и оказываю сопротивление только для того, чтобы скрыть свою отчаянную потребность в его прикосновениях.

Я жду его дерзкой улыбки, чтобы он использовал ее на мне, но он этого не делает. Он смотрит на меня, и теперь выражение его лица внезапно меняется, будто осознал, что сказал, и хочет взять свои слова обратно. Я замираю, застигнутая врасплох желанием в его глазах, сменившимся твердостью, которой я никогда не видела.

— Отвали, Айви, — резко говорит он.

Я сразу же соскальзываю с него, сбитая с толку. Он проводит рукой по лицу. Сейчас тот напряжен, почти… сердит.

— Блядь, — разочаровано шепчет он. — Черт.

В комнате царит напряженность. Сильное напряжение. Не то напряжение, которое можно пережить с неловкой улыбкой. Мы не можем отшутиться, потому что он слишком недоволен собой. Или мной. Я не знаю, какой из вариантов.

Дерьмо.

— Я должна уйти, — бормочу я.

Я быстро спрыгиваю с кровати и хватаю ночную сорочку и трусики. Надеваю их, наблюдая за Эйданом каждые несколько мгновений. Может тот заметит, что я собираюсь уходить, и остановит меня. Но он полностью игнорирует меня. Его грудная клетка быстро движется. Он пытается успокоиться, но из-за чего? Что я сделала, чтобы спровоцировать его? Пламя было потушено, и в комнате внезапно стало холодно.

Я в мгновение ока выхожу оттуда. Бросаюсь в свою комнату и закрываю дверь. Затем стою в темноте, не уверенная, как переварить ситуацию. Через некоторое время падаю на кровать и прижимаю подушку к груди.

Эта комната пустая, затхлая и не пахнет им.

Я не могу уснуть.

24

Айви

Ладно, итак, все волшебным образом не вернулось на круги своя, как я надеялась.

Это была неделя очень неловких столкновений. Неловкая часть исходит больше от меня, если мы собираемся быть предельно честными. Я вроде как легла там, в той спальне, села на него и все такое, практически умоляла, чтобы меня трахнули.

Это было неприлично с моей стороны.

Каждый раз, когда наши пути пересекались — а в последнее время, слава богу, это было нечасто — я не могла встретиться с ним взглядом. Я смотрю вниз на свои ноги или улыбаюсь точке надо его головой — последнее должно быть выглядит чертовски тревожно теперь, когда я думаю об этом.

Наши беседы состоят из:

— Спокойной ночи, Эйдан.

— Спокойной ночи, Айви.

И все.

Будто это действительно все.

Потому что те несколько раз, когда мы сталкивались друг с другом, были по вечерам и в холле, когда я направлялась в