Взлет и падение «красного Бонапарта». Трагическая судьба маршала Тухачевского - Елена Прудникова

Ягода – шпион, и у себя в ГПУ разводил шпионов. Он сообщал немцам, кто из работников ГПУ имеет такие-то пороки. Чекистов таких он посылал за границу для отдыха. За эти пороки хватала этих людей немецкая разведка и завербовывала… Ягода говорил им: я знаю, что вас немцы завербовали, как хотите, либо вы мои люди, личные и работаете так, как я хочу, слепо, либо я передаю в ЦК, что вы – германские шпионы. Так он поступил с Гаем – немецко-японским шпионом. Он сам это признал. Эти люди признаются. Так он поступил с Воловичем – шпион немецкий, сам признается. Так он поступил с Паукером – шпион немецкий, давнишний, с 1923 года…

Дальше. Тухачевский. Вы читали его показания.

Голоса: Да, читали.

Сталин: Он оперативный план наш, оперативный план – наше святое-святых передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера. Шпион? Шпион. Для благовидности на Западе этих жуликов из западно-европейских цивилизованных стран называют информаторами, а мы-то по-русски знаем, что это просто шпион. Якир – систематически информировал немецкий штаб… Уборевич – не только с друзьями, с товарищами, но он отдельно сам лично информировал. Карахан – немецкий шпион. Эйдеман – немецкий шпион.

…Есть одна разведчица опытная в Германии, в Берлине… Жозефина Гензи, может быть, кто-нибудь из вас знает. Она красивая женщина. Разведчица старая. Она завербовала Карахана. Завербовала на базе бабской части. Она завербовала Енукидзе. Она помогла завербовать Тухачевского. Она же держит в руках Рудзутака. Это очень опытная разведчица… красивая, охотно на всякие предложения мужчин идет, а потом гробит. Вы, может быть, читали статью в “Правде” о некоторых коварных приемах вербовщиков. Вот она одна из отличившихся на этом поприще разведчиц германского рейхсвера…»

На следствии о шпионаже говорилось, но немного. В основном шла речь о заговоре. Но Сталин (а за ним и газета «Правда») к шпионажу сводит все.

«Могут спросить, естественно, такой вопрос – как это так, эти люди, вчера еще коммунисты, вдруг сами стали оголтелым орудием в руках германского шпионажа? А так, что они завербованы. Сегодня от них требуют – дай информацию. Не дашь, у нас есть уже твоя расписка, что ты завербован, опубликуем. Под страхом разоблачения они дают информацию. Завтра требуют: нет, этого мало, дай больше и получи деньги, дай расписку. После этого требуют – начинайте заговор, вредительство. Сначала вредительство, диверсии, покажите, что вы действуете на нашу сторону. Не покажете – разоблачим, завтра же передаем агентам советской власти, у вас головы летят. Начинают они диверсии. После этого говорят – нет, вы как-нибудь в Кремле попытайтесь что-нибудь устроить или в Московском гарнизоне и вообще займите командные посты. И эти начинают стараться как только могут. Дальше и этого мало. Дайте реальные факты, чего-нибудь стоящие. И они убивают Кирова. Вот, получайте, говорят. А им говорят – идите дальше, нельзя ли все правительство снять. И они организуют через Енукидзе, через Горбачева, Егорова, который был тогда начальником школы ВЦИК, а школа стояла в Кремле, Петерсона. Им говорят, организуйте группу, которая должна арестовать правительство. Летят донесения, что есть группа, все сделаем, арестуем и прочее. Но этого мало, арестовать, перебить несколько человек – а народ, а армия. Ну, значит, они сообщают, что у нас такие-то командные посты заняты, мы сами занимаем большие командные посты: я, Тухачевский, а он Уборевич, а здесь Якир…

…Вот подоплека заговора. Это военно-политический заговор. Это собственноручное сочинение германского рейхсвера. Я думаю, эти люди являются марионетками и куклами в руках рейхсвера. Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты. Рейхсвер хочет, чтобы существующее правительство было снято, перебито, и они взялись за это дело, но не удалось. Рейхсвер хотел, чтобы в случае войны было все готово, чтобы армия перешла к вредительству с тем, чтобы армия не была готова к обороне, этого хотел рейхсвер, и они это дело готовили… Это агентура германского рейхсвера. Вот основное».

Нет, на самом деле ничего невозможного тут нет. Вспомним историю – «пятую колонну» генерала Франко, «пятые колонны» Гитлера. Они были везде, во всех завоеванных странах, кроме СССР. Чем это объяснить? Что она не создавалась? Но такого не может быть. Или наш народ более устойчив и на вербовку не поддается? Что, двадцать лет социализма в корне изменили человеческую природу? Тогда как же после семидесяти лет социализма у нас с такой легкостью создали «пятую колонну» для проведения перестройки? Самая простая и логичная версия – в том, что «пятая колонна» Гитлера у нас создавалась, а потом была разгромлена.

Да, но почему он говорит только о шпионаже? Ничего другого в его речи просто нет. Вот опять:

«…Целый ряд лет люди имели связь с германским рейхсвером, ходили в шпионах. Должно быть, они часто колебались и не всегда вели свою работу. Я вижу, как они плачут, когда их привели в тюрьму. Вот тот же Гамарник. Видите ли, если бы он был контрреволюционером от начала до конца, то он не поступил бы так, потому что я бы на его месте, будучи последовательным контрреволюционером, попросил бы сначала свидания со Сталиным, сначала уложил бы его, а потом бы убил себя. Так контрреволюционеры поступают[52]. Эти же люди были не что иное, как невольники германского рейхсвера, завербованные шпионы, и эти невольники должны были катиться по пути заговора, по пути шпионажа… Рейхсвер, как могучая сила, берет себе в невольники, в рабы слабых людей, а слабые люди должны действовать, как им прикажут. Невольник есть невольник. Вот что значит попасть в орбиту шпионажа. Попал ты в это колесо, хочешь ты или не хочешь, оно тебя завернет, и будешь катиться по наклонной плоскости. Вот основа. Не в том, что у них политика и прочее, никто их не спрашивал о политике…»

Снова и снова Сталин повторяет, заклинает: шпионы, невольники рейхсвера.

«Заговор этот имеет, стало быть, не столько внутреннюю почву, сколько внешние условия, не столько политику по внутренней линии в нашей стране, сколько политику германского рейхсвера. Хотели из СССР сделать вторую Испанию и нашли себе, и завербовали шпиков, орудовавших в этом деле…»

Сталин повторяет снова и снова: шпионы, вербовка, слабые люди, невольники – до такой степени часто, взволнованно, против всякой логики – что, в общем-то, ясно, что именно он хочет скрыть. То, что эти люди не слабые и зависимые, а сильные и самостоятельные, какими они и были на самом деле. И то, что они были не шпионами и марионетками, а самостоятельно готовили военно-политический переворот. Об этом говорить было нельзя, даже в узком кругу, – и причина этого крайне проста.

К тому времени по «делу генералов» было арестовано не тринадцать, а 300–400 человек, и аресты все еще продолжались. Если вспомнить речь Ворошилова на Пленуме ЦК – а ведь это было всего три месяца назад! – то можно представить себе шок, испытанный правительством. Точнее, двойной шок: первое – кто эти люди, и второе – сколько их! А самое главное, то, чего они не знали, – сколько заговорщиков еще на свободе и кто они? Почуяв опасность, они могли выступить в любую секунду. А на границе тучи по-прежнему ходили чрезвычайно хмуро.