Легенды девяти миров. Восхождение - Дарья Владимировна Зубкова

закрыла глаза. Я умела перемещаться между мирами самостоятельно, но в этом путешествии дала все бразды правления в руки своего спутника. Когда Локи нежным движением отстранил меня от себя я еще долгое время не решалась открыть глаза. Я помнила Асгард еще с прошлого своего визита в эти волшебные просторы. В этот раз путешествие было другим. Не знаю почему, но в этот раз я не почувствовала страха. Я испытывала лишь легкую тревожность и беспокойство. Не знаю, сколько прошло времени, но когда я решилась посмотреть на окружающий меня мир, то в глаза тут же ударил яркий и невыносимый глазам свет. Вокруг меня были бескрайние поля и просторы. Где-то вдалеке виднелась панорама огромного мегаполиса, а недалеко шумела полноводная и широкая река. Вид был воистину поражающим. В прошлый раз мне было не до осмотра всей красоты Асгардских простор. Но в этот раз я по-настоящему смогла увидеть всю мощь, красоту и величие величайшего из миров. В своей голове я представляла этот мир чем-то, напоминающим средневековые европейские города. Но Асгард был далек от города средневековой и древней поры. Он был также футуристичен, как и Альхейм. Я была до глубины души поражена всеми окружающими меня видами. Я так засмотрелась на панораму города, что не заметила, как со спины ко мне подошла мужская фигура. На своих плечах я почувствовала прикосновение чьих-то рук, которые были мне слишком знакомы и дороги.

— Впечатляющее зрелище. Но до Гранд каньона немного не дотягивает.

— Здесь так красиво, — эмоции переполняли меня до краев, из-за чего я стала слабо содрогаться. — Я в жизни ничего подобного не видела.

— Не спорю, видок неплох. Но мы с тобой видели множество мест ничем не уступающих Асгарду.

— Меня это место как будто дурманит. Я хочу вечно стоять здесь и смотреть на всю эту невообразимую картину. Как ты мог уничтожить нечто прекрасное?

— Док, я был в отчаянье и обстоятельства требовали действий. Но Рагнарек был предначертан еще за многие тысячи лет до моего появления. Поверье о гибели Асгарда существует с самого начала времени.

— Даже если так, я не могу понять, как ты мог уничтожить столь прекрасный мир. Я бы многое отдала, чтоб увидеть все ближе и узнать весь этот загадочный и неизвестный мне мир.

— Лив, — рядом со мной встала фигура брюнета из Нью-Йорка, который сильно напомнил мне Тома Хидлстона по своим внешним данным. — Это все принадлежит тебе. Ты царица Асгарда и когда-то воссядешь на его престол. Поэтому этот мир принадлежит тебе, док.

— Этого не может быть. Я далеко не царица, и уж тем более я не могу представить себя в роли главной богини всех девяти миров. Я человек и всегда им буду. Когда Всеотец будет повержен Тор займет место правителя и воссядет на престол Всеотца.

— Ты Богиня с человеческой душой внутри. Душа, как и тело, меняется в течении всей нашей жизни, какой бы долгой она не была. При рождении наша душа пуста словно стеклянный сосуд. Но в течении всей жизни мы наполняем этот сосуд разнообразной энергией, которая и формирует общую картину всей нашей души и нас самих. Так что не смотря на тот факт, что двадцать семь лет ты росла с человеческой душой внутри, сейчас твоя душа меняется и обретает нечто иное, чем простой мидгарский уклад. Твоя душа меняется вместе с тобой, док, и она уж точно не принадлежит человеку.

В голове тут же возникло одно из ярчайших воспоминаний в моей жизни. Я стою посреди небольшой и унылой палаты лечебницы. Около меня сидит парень, рыжие волосы которого ярким пламенем отражаются в тусклом помещении. Парень сидит с безразличным взглядом на соседней кушетке, перебирая пальцами рук бейсбольный мяч. Я замечаю, что за безразличием и сарказмом парень пытается скрыть что-то еще. Все это время я пытаюсь понять, что он так тщательно прячет от меня, всеми силами желая разгадать эту тайну. Я пытаюсь вывести парня на откровение, но он уходит от прямых ответов и прячет свой взгляд в сторону. В какой-то момент я задаю прямой вопрос о том, что он думает по поводу своей души и ее состояния. Ответы парня вызывают у меня противоречивые и неоднозначные чувства. С одной стороны, для человека с потерей памяти и полной амнезией он рассуждает вполне себе здраво и правильно. С другой, речь парня и его мысли кажутся мне странными и необычными. В тоже время его взгляды вызывают у меня интерес и желание узнать этого потерянного парня ещё ближе и лучше. Я спрашиваю парня о том, что он понимает под душой и как он представляет себе это понятие.

— Все живые существа имеют некую энергию внутри себя, которую можно обозвать душой. Эта энергия у всех разная и ее сила и состав зависят полностью от выборов ее носителя.

— Носителя?

— Да, мисс Вильямс. Под носителем я понимаю само живое существо, содержащее в себе эту энергию.

— Интересное мнение. В таком случае ответе, какова ваша энергия и чем вы наполняете ее?

— Я пока что пустой сосуд…

Видение пропало так же резко, как и появилось. Я все еще была глубоко погружена в свои воспоминания. Разговор со Скоттом в тот момент когда он еще не знал о своей настоящей личности заставил меня осознать одну важную вещь. «Даже будучи без памяти и без всех прошлых воспоминаний душа и разум Скотта пытались напомнить ему, кто он такой и давали ему верные ответы. Он уже тогда отвечал теми же фразами, что и настоящий Локи. Скотт был изначально тем самым Локи, которого я сейчас вижу перед собой. И неважно, что он не помнил себя. Его душа всегда знала, кто он такой и не давала ему забыть об этом». Подобные мысли вызвали у меня новый поток эмоций. Локи был на все сто процентов прав. Наша душа, даже если разум будет поврежден или подвержен изменениям, должна не позволить до конца потерять истинное «я» и должна помочь вновь найти себя. Вот о чем мне пытался сказать Локи еще несколько лет назад. Душа — это главное орудие и главная сила любого живого существа. И ее наполнение, ее энергия должны стать самым сильным орудием во Вселенной.

— Док, ты вновь впала в транс? Что с тобой происходит? — голос Локи заставил меня выйти из транса и вернуть себе ясное сознание.

— Со мной все в порядке. Просто вспомнила одну из наших первых встреч в клинике. Ты тогда просил