Жена Уорвика - Розалинда Лейкер

– Я вижу, ты очень устала, – заметил он. – Я сейчас уйду, чтобы ты отдохнула, но перед этим хочу сделать тебе подарок, который, надеюсь, тебе понравится.

Он вынул из кармана жемчужное ожерелье и надел ей на шею. Прежде чем она успела поблагодарить его, он вышел из комнаты. Она посмотрела на лежащие на ее груди жемчужины, взяла их в руку и поднесла к губам. Из ее глаз текли слезы.

Четыре недели спустя Элиот Синглтон крестил Ричарда Джеймса в церкви, куда доносился шелест волн. Крестными отцами стали Джим и сэр Жоффрей, крестной матерью – Жасси. Именно она принесла ребенка в церковь. Дэниэл, регулярно навещавший сына в старом доме, привез Кейт в своем экипаже и всю службу стоял с ней рядом. А позже все, кто присутствовал на крестинах, разрезали торт и выпили вина за здоровье ребенка.

Элиот с подачи Сары вызвался проводить Дэниэла, после того как тот закончил разговор с леди Маргарет.

– Я уже давно знаю вас, Дэниэл, и скажу откровенно, – без предисловий начал он, – нас всех очень огорчает, что у вас с Кейт не все ладно. Это неестественно и ненормально, что вы живете в одном доме, а ваша жена в другом. Если вы поссорились, позвольте мне выступить в роли миротворца.

Дэниэл отпил вина из бокала.

– Ничто не сможет помирить нас. Бездна между нами становится все шире и шире.

Элиот покачал головой.

– Я отказываюсь в это верить. Помни, что нужно прощать.

– Дело не в прощении. – Дэниэл поставил пустой стакан на поднос официанта и взял новый. – Думаю, мы бы с Кейт вдвоем справились с нашими проблемами, если бы на нашем пути ничего больше не стояло.

– Но что может быть важнее вашего брака?

– Ничего, если ставить вопрос так. К сожалению, некоторые браки обречены с самого начала.

С этой фразой Дэниэл уехал. Элиоту незачем знать, что его отдельно проживающая супруга влюблена в его брата. А он сам попал в сети другой женщины и запутался в них, несмотря на свою любовь к Кейт.

На следующий день Джим пришел к Кейт.

– Вы сказали вчера в отеле, что хотели о чем-то поговорить со мной.

Она кивнула, несколько раз беспокойно прошла из стороны в сторону, прежде чем повернулась к нему лицом.

– Осталось всего несколько дней до поединка на звание чемпиона в Чичестере. Я хочу видеть тот бой.

Джим покачал головой.

– Вы же знаете, что это невозможно.

– Обещаю, он меня не увидит. Прошлого раза не повторится. Но я хочу быть там.

Тренер резко встал, показывай, что он не намерен больше обсуждать эту тему.

– Мне неприятно отказывать вам, но я должен это сделать ради Дэниэла. Я не стану вам помогать.

– Джим! Пожалуйста, – взмолилась она.

– Вы не можете сидеть с простым людом, тайно провести вас к рингу нет возможности. К тому же я не хочу рисковать. Дэниэл может заметить вас, а вы знаете, чем это кончилось в прошлый раз. Нет, вы должны выкинуть из головы мысли попасть на бой. Там вам не место. Я хочу, чтобы Дэниэл победил, а вы?

– Вы же знаете, что я тоже хочу, – страстно ответила она.

Заметив по выражению его лица, что дальнейшие уговоры бесполезны, она молча дала ему уйти. Но идея попасть на поединок не покинула ее. Она обдумывала, как же ей поступить.

Днем накануне поединка она присоединилась к толпе, собравшейся вдоль дороги из Истхэмптона, по которой должен был ехать Дэниэл. Когда утром он заходил в старый дом, то не застал Кейт. Только Жасси встретила его в холле, чтобы пожелать удачи. Потом он поднялся в детскую посмотреть на Ричарда и уехал.

Толпа восторженно гудела вокруг Кейт. Местные и отдыхающие радовались перспективе жить по соседству с чемпионом Англии, все с возрастающим энтузиазмом делали ставки на результат предстоящего поединка. В пивной, построенной на месте бывшего магазина Томаса Брауна, кипели бурные споры. Томас Браун заболел прошлой осенью, вынужден был покинуть курорт и уехать к своей сестре в деревню. Некоторые говорили, что он просто придумал хороший предлог, чтобы уйти из бизнеса, откуда его усиленно вытесняли, сохранив лицо. Более злые языки утверждали, что он окончательно сдался после неприятности с купальнями.

– Едет! – Толпа заволновалась при виде экипажа Дэниэла, выезжающего со двора Истхэмптон-Холла, спицы колес и полированный верх сверкали в лучах солнца, пока экипаж катился по извивающейся как лента дороге. Даже король не мог рассчитывать на более пышные проводы. Люди махали руками, кричали и аплодировали. Дэниэл воспринимал всеобщее поклонение с необычной скромностью, от его широкой улыбки и уверенного вида не осталось и следа. Кейт даже показалось, что он стесняется. Она поняла, что его тронуло такое внимание. У Дэниэла была гораздо более ранимая душа, чем многие предполагали.

Она вместе со всеми махала ему и Джиму, сидящему рядом. Когда они скрылись из виду, толпа начала расходиться. Кейт сделала несколько шагов по направлению к дому, как вдруг услышала за спиной свое имя

– Кейт.

Она с удивлением вгляделась в знакомое лицо, которое не видела несколько месяцев.

– Гарри! – воскликнула она. – Какой сюрприз. Как вы замечательно выглядите.

Он действительно хорошо выглядел и сильно повзрослел. В его взгляде появились уравновешенность и мудрость. Модная, высокого качества одежда была приобретена у хороших лондонских портных. И только улыбка на его лице оставалась по-прежнему мальчишески очаровательной.

– Как вы, Кейт? Жасси писала, что вы выздоровели. И что у меня теперь племянник.

– Я никогда не чувствовала себя лучше. И Ричард быстро растет. Что привело вас в Истхэмптон?

Прежде чем ответить на ее вопрос, он предложил ей выпить горячего шоколаду в отеле, где остановился.

– Во-первых, я приехал увидеть вас, – ответил Гарри, как только они сели за столик у окна с видом на море. Он сказал это таким спокойным, будничным тоном, что все ее опасения о возможности новой неприятной сцены между ними тут же испарились. – Во-вторых, я планирую поехать в Чичестер и посмотреть, как мой брат станет чемпионом Англии.

– А он знает?

Гарри покачал головой.

– Мы с Дэниэлом не общаемся с прошлого августа, но это не причина, чтобы пропускать бой. – Подали шоколад; пока Кейт разливала его в позолоченные чашечки, он продолжал: – Мне сказали, что вы не живете вместе.

Она постаралась придать своему лицу беззаботное выражение.

– Это правда, но я по-прежнему его жена и…

Он перебил ее:

– Я приехал в Истхэмптон вовсе не для того, чтобы причинить вам еще больше неприятностей. Мне просто надо кое о чем спросить вас. Джим сказал, что вы всегда любили Дэниэла. Это правда?

Она напряглась.

– Правда, только Дэниэлу не следует этого знать. Я всегда чувствовала себя обузой для него, поэтому не хочу, чтобы он когда-либо узнал о моей любви.