Барби для Мажора - Елена Лукьянова

попытался разнять их. Но Полина никак не унималась, тогда он тоже схватил её за шевелюру, резко дёрнув на себя.

— Рома, мне больно, — завопила она, выпуская из своих рук волосы соперницы.

— Отстань от неё, она не виновата, я сам к ней полез, — оттолкнул он её в сторону.

Та еле удержалась на ногах и чуть не упала. После чего стала ныть, а вторая участница драки выбежала в двери, больше не желая присутствовать на этих разборках.

На следующей паре подруги с ней не разговаривали, Оля, видимо, теперь поняла, почему её бойфренд к ней охладел. Анжела не слушала преподавателя, она сидела и думала, почему, вообще, подошла к нему? Зачем спровоцировала его своими действиями? Может быть, потому что соскучилась, и ей хотелось чувствовать его рядом? Давно уже пора признать, что не только ненависть к нему живёт в её сердце. Разве можно одновременно любить и ненавидеть? Но она не любит его, возможно, немного ревнует, думает о нём, но это ничего не значит. Это можно назвать похотью, страстью, но и они не возможны без каких-либо чувств. Думать о чувствах к нему — это почти ненормально. А врать себе, что она к нему ничего не испытывает, ещё глупее. Она поняла, что какой-то частью её больного, по всей видимости, мозга, он ей нравится. И нравится намного больше, чем она готова была принять.

После занятий, когда он, как обычно повёл её к себе, они зашли в аптеку. И ловя на себе удивлённый взгляд своей спутницы, он купил тест на беременность.

— Зачем тебе это? — смутилась она.

— Не мне, а тебе. Ты же мне ничего не говоришь, а я хочу знать! — заявил он.

— А зачем тебе это знать? Хочешь насладиться своей победой надо мной?

— Ты меня опять провоцируешь на скандал? Давай только не на улице, ладно? — попросил он, и взяв её за руку, потащил домой.

Она боялась делать этот тест, потому что не хотела знать правду. Но к её удивлению, когда они вошли в квартиру, он, как будто бы забыл о нём. Они пообедали, потом долго занимались любовью и просто лежали рядом, наслаждаясь объятиями, и близостью друг друга. И когда она уже совсем расслабилась и забыла обо всём, парень неожиданно встал и принёс ей, то, что купил в аптеке.

— Пойдёшь в душ, заодно и сделаешь. Результат принесёшь мне, поняла? — строго приказал он.

По ванной комнате она в панике металась минут пятнадцать, прежде чем сделать этот тест. И вот решилась. Она сидела на бортике ванной и ждала. Секунды шли. И ей казалось, что ожидание длится не пару минут, а уже несколько часов. Что-то время, вообще, идти не хочет.

— Анжела, почему ты так долго? — уже в пятый раз спросил он, подходя к дверям.

— Сейчас выйду, — сказала она и посмотрела на часы.

Всё! Время вышло. Она дрожащей рукой схватила с полки тест и уставилась на него. О! Полоски! Две!? В эту минуту мир перевернулся, потому что поняла — она носит под сердцем ребёнка! И, что теперь? Эта неизвестность её пугала, ведь, он говорил, что дети ему не нужны. Да, что там дети, она даже не знала, нужна ли она ему!? Как в тумане она вышла из ванной и пошлёпала в спальню. Он сидел за столом и что-то писал. Она подошла сзади и аккуратно положила тест — полоску на стол. Он взял его в руки и внимательно изучил, а затем, молча, положил в ящик стола. Всё это время девушка сидела на кровати и ждала, что же он скажет? Но он продолжал молчать и эта тишина, казалось, длилось Вечность.

Существует несколько видов молчания, например, когда говорить не нужно, ты просто даёшь себе возможность раствориться в другом человеке. А ещё, когда любой звук, даже самый притягательный и необременительный, просто — напросто может убить идиллию. Есть молчание — интрига, когда ты оставляешь на домысливание тот или иной факт. А бывает, когда хочется сказать правду, но что-то сжимается, выдавая диагноз: «Ещё не время». «А кто мы с ним друг другу? Кто мы? И есть ли эти самые мы?» — думала она, глядя на этого задумчивого парня. Ей захотелось убежать от его равнодушия, в тайной надежде, что он остановит, взяв за руку и хоть что-то сделает ясным. В этом сумбурном наборе знаков препинания было всё, кроме точек, но больше всего вопросов, ни на один из которых она даже приблизительно не находила ответов.

— И, что теперь? — нарушила эту зловещую тишину она.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — не поднимая головы, продолжал писать он.

— Ну, хотя бы что-нибудь… — её сердце забилось так сильно, что она не слышала даже своего голоса.

— Ты же сама сказала, что это не моё дело.

— Что мне теперь делать с этим?

— Как ты там говорила — это меня не касается?! Чего ты ещё ждёшь от меня? — невозмутимо выдал он.

Он и сам ещё не знал — что теперь? Ведь, он не может дать ей серьёзные отношения, они ему попросту не нужны. А значит, следует заканчивать терзать и себя и её, надо прекращать их связь. Ему нужно время, чтобы подумать и разобраться, что со всем этим делать. Она упала на постель и тихо заплакала, слёзы градом покатились по её лицу. Роман наглядно продемонстрировал ей, что для него она такая же марионетка, как и остальные. А на, что она рассчитывала, что станет для него особенной? Как глупо! Он привык относиться к девушкам, как к игрушкам — поиграл и выбросил. А то, что задержался с ней дольше, чем с другими, говорило только о том, что «кукла» Анжела по непонятным причинам показалась ему немного интереснее. А когда он понял, что его развлечение стало доставлять проблемы, то чуть не захлебнулся от собственного раздражения. Предчувствие ей говорило, что он не заставит себя долго ждать и поспешит от неё избавиться.

— Вот только реветь не надо. Я пока ещё сам не знаю, что я решу, тебе сейчас нужно угождать мне во всём, дорогая! — холодно откликнулся он на её всхлипывания.

35

Уже прошло несколько дней, Роман продолжал сохранять молчание, словно забыв о её беременности. Он делал вид, будто бы этой проблемы не существует. Анжела тоже боялась затрагивать эту тему, ей было страшно даже думать, как теперь придётся это решать. Она, вообще, все эти дни ходила сама не своя и не понимала, почему