Невольница. Книга 2 - Сара Ривенс

Я никогда еще не испытывала подобного наслаждения… Это было так…

Эшер поцеловал меня между ног в последний раз и улегся рядом с удовлетворенной улыбкой. Мой рот все еще был приоткрыт, глаза расширены, меня потряхивало после оргазма. Это было так сильно.

Так мощно.

— Я не собираюсь останавливаться, — сказал он. — Заставлять тебя кончать стало моей второй зависимостью, а потом уже сигареты.

Я нахмурилась. Получалось, что сигареты были третьей зависимостью… но тогда…

— А какая первая? — с любопытством спросила я.

Он приблизил лицо к моему и прошептал на ухо:

— Пробовать тебя на вкус… а я ненасытен.

Глава тридцать вторая И снова сомнение

Эшер

15:00. Манхэттен

— Если придется пожертвовать жизнью, чтобы защитить ее, ты это сделаешь. Потому что я без колебаний убью тебя, чтобы спасти ее.

Хэзер стиснула зубы, но промолчала, и я продолжил:

— Меня в здании не будет. Если с ней хоть что-нибудь случится, ты поплатишься, Хэзер.

— Сколько времени тебя не будет? — спросила она, бросив на меня убийственный взгляд.

— Может, час. А еще… я категорически запрещаю тебе говорить с ней о нас или сочинять о наших несуществующих отношениях.

Я подошел к ней, она не шевельнулась. Взгляд она не отводила, и мне хотелось ее прикончить.

— Если я промолчал, это не значит, что я не в курсе или тем более одобряю твои выходки, — сказал я, приставляя ствол к ее челюсти, — и имей в виду, что с некоторых пор мне очень, просто очень хочется разнести тебе череп.

Сглотнув, она покосилась на пистолет.

— Тот факт, что я тебя трахал, не делает тебя особенной ни в моих глазах, ни в чьих-либо других. Оба раза я мог бы отодрать кого угодно.

Я плотнее вдавил ствол и наклонился к ее лицу, прошипев:

— Поэтому советую для твоего же блага не соваться в мою личную жизнь. Но если ты заботишься о моем благе… тогда продолжай в том же духе, потому что мне очень хочется тебя убить. И ты дашь мне прекрасный повод это сделать. Понятно?

Она медленно кивнула. Само послушание.

Паника, отразившаяся на ее лице, вызвала у меня удовлетворенную улыбку. Хэзер знала, что я могу пристрелить ее здесь и сейчас, и не требовалось доказывать, что я вполне на это способен.

— Веди себя хорошо и постарайся избежать глупой смерти, — закончил я и отошел от нее.

Я убрал оружие и надел куртку. Мысль, что вечером я оставлю Эллу одну, выворачивала внутренности, но я не мог взять ее с собой. Мне предстояла встреча с Шоном. В его кабинете.

Хотя что это я? В моем будущем кабинете.

— Когда я смогу вернуться в Калифорнию? — спросила Хэзер после долгой паузы.

Держа в руках ключи от машины, я ответил с порога:

— Как только я вернусь. Машина будет тебя ждать.

Оказавшись в лифте, я нажал на кнопку гаража. Элла сидела у своего терапевта и обещала позвонить в конце сеанса. Я не понимал, чем ей так нравится откровенничать с посторонним в обмен на бабло и советы, которые она могла бы дать себе сама. Но я не имел права высказывать свое мнение на эту тему, а раз ей становилось лучше, видимо, дело того стоило.

Пол был частным психотерапевтом. По словам Киары, среди его пациентов было немало невольниц, потому что он понимал мой мир и не позволял себе ни тени осуждения. Пусть бы только попробовал.

Я задавался вопросом, действительно ли он помогает ей. Я надеялся, что она выздоровеет благодаря ему, что у него получится то, чего не смог сделать я. А я пустил все прахом просто потому, что боялся к ней привязаться.

Кулаки сжались, когда я вспомнил всю ту херню, которую с ней вытворял. Слова моего ангела неотступно крутились в голове, усиливая чувство вины.

Я действительно редкий говнюк.

Я сломал ее, удалив от себя, чтобы защититься самому.

Я мерзкий эгоист.

А уж когда она упомянула Лондон…

Именно там я понял, что она мне небезразлична. Впрочем, нет… я это знал и раньше, но предпочитал все отрицать. Вот только в Лондоне уже не получилось. Тот момент, когда я увидел ее с Кайлом, оказался точкой невозврата. Мне и в голову не могло прийти, что я впаду в такую ярость, хотя сам придумал весь этот дерьмовый план.

Когда она попросила меня лечь рядом, я воспротивился. Я знал, что не усну, а буду смотреть, как спит она.

Это меня успокаивало.

Но… в глубине души я хотел, чтобы она настояла на своем. И она действительно приперла меня к стенке, пригрозив рассказать Дилану, что на самом деле она моя невольница, если я не подчинюсь ее воле.

Я улыбнулся, вспомнив, какой дерзкой она была в тот момент. В тот вечер ей удалось заставить меня ценить ее, не возненавидев те эмоции, которые она во мне пробудила… причем за одну ночь.

Она сказала, что не похожа на Изобел, и я это знал. Она испытывала ко мне чувства, настоящие чувства. И хотя я из тех, кто сомневается во всем, в ней я был уверен. Вот только не был уверен, что достоин этих чувств.

И конечно же, я их не был достоин.

Она догадалась, что я боялся показать свою уязвимость, довериться ей. Точно так же, как боялся довериться другим, потому что терпеть не мог обнажать душу и сердце. Я не любил показывать свою слабость. Но получилось так, что моей единственной слабостью была она.

Я боялся, что она меня предаст, хотя и знал, что она никогда этого не сделает. Только не она.

По всей логике проще всего было открыться ей. Ну… или менее трудно. Я хотел сказать ей все, что она мечтала услышать, но боялся это сделать.

И все из-за этой суки Джонс.

Долго ли еще она будет ждать? Или в итоге ей осточертеют мои мудацкие выкрутасы?

Меня вгоняла в ужас мысль, что по моей вине она решит оборвать те «отношения», которые нас связывали. И это давило на меня, побуждая открыть ей свои истинные чувства и мысли… Однако я не был готов. Потому что знал: когда я это сделаю, я отдамся ей весь без остатка.

Телом, сердцем и душой.

Я буду принадлежать ей.

Как будто я уже не принадлежал.

Я покачал головой и сел в машину. Телефон завибрировал, и улыбка тронула мои губы, когда я увидел фото моего ангела.

«Сфоткай ее и храни в телефоне, если хочешь.