Молот ведьм - Генрих Инститорис

Сильнейшее подозрение возникает тогда, когда кто-либо говорит или совершает то, что говорится или совершается ведьмами в том случае, если они хотят кого-нибудь околдовать. Обычно они произносят угрозу и при этом наводят порчу взглядом или прикосновением, чем и уличают себя в колдовстве. Хотя в действительности такой подозреваемый может и не быть еретиком (если, например, в помыслах своих он не разделяет еретических учений и не имеет еретического упорства), однако его надлежит осудить как еретика, вследствие указанного сильнейшего подозрения, не допускающего никакой защиты. Если подобный подозреваемый не хочет обратиться, клятвенно отречься от ереси и покаяться, то его надлежит передать светской власти для соответствующего наказания (смотри с. ад abolendam, § praesenti). Если же он клятвенно отречётся от ереси, то он приговаривается к пожизненному тюремному заключению.

Случается, что обвиняемая, возбуждающая у судьи сильнейшее подозрение в еретичестве, упорно запирается в содеянном ею и говорит (как это обычно бывает у ведьм), что поставленные ей в вину угрозы брошены ею не с целью наведения порчи, но произнесены в пользу спора, что столь свойственно женщинам. Это побуждает судью оставить её в заключении и расследовать, какая идёт о ней молва. Если относящиеся сюда свидетельские показания укажут на то, что она считается явной ведьмой, то судья имеет право допросить её под пытками. Если при этом допросе выявились улики её колдовского искусства в виде упорного умалчивания правды или в виде отсутствия слёз, или в виде нечувствительности при пытке, сопровождаемой скорым и полным восстановлением сил, то тогда судья прибегает к различным, в своё время указанным уловкам, чтобы узнать правду.

Если несмотря на все ухищрения, обвиняемая продолжает запираться, то её ни в коем случае нельзя выпускать на свободу. Её следует держать в грязи камеры и в мучениях заключения по крайней мере один год, очень часто допрашивая, и в особенности в праздничные дни. При наличии распространённой о ней дурной молвы и большого количества обличающих её свидетелей судья может предать её сожжению. Но, желая действовать в соответствии с заповедью любви, пусть судья наложит на неё каноническое очищение, на котором должны присутствовать двадцать – тридцать помощников очищения. Пусть судья предупредит её, что если она при очищении откажется от исполнения каких-либо требований, предписываемых этим актом, то она будет, как признанная виновной, предана огню. Если же она очистится, то, в случае повторного впадения в ересь, ей грозит пожизненное заключение. Её клятвенное отречение от ереси при очищении подобно указанному в четвёртом и пятом способах произнесения приговора.

После этого отречения судья снимает с неё отлучение (смотри с. Excommunicamus I и II, де haeret., с. abolendam) и налагает покаяние, употребляя следующие выражения:

«Весьма недостойно проходить с закрытыми глазами мимо ненаказанных оскорблений против бога, наказывая при этом оскорбления против людей. Ведь оскорбление божьего величия несравненно преступнее, чем оскорбление человека. Чтобы твои ненаказанные преступления не послужили поводом к совершению подобных преступлений другими, чтобы ты в будущем был осторожнее и менее склонён к подобному и чтобы тебя можно было бы потом скорее наказать, мы приговариваем тебя к следующему… Во-первых, ты должен носить поверх своей обычной одежды подобие монашеского скапулира, свинцового цвета, без клобука, на котором прикреплены спереди и сзади кресты из жёлтой материи длиной в три и шириной в две ладони. Такой скапулир ты обязан носить постоянно столько-то времени (надо точно указать: один год, или два, или больше, или меньше – в зависимости от степени вины обвиняемого) и стоять в нём перед дверями церкви в такие-то дни столько-то и столько-то времени. Во-вторых, мы приговариваем тебя к такому-то тюремному заключению пожизненно (или на такое-то время)… Мы сохраняем за собою право… смягчать, усугублять, изменять и совершенно или частично снимать это наказание, сколь часто мы это найдём нужным…»

Тотчас же после произнесения этого приговора он приводится в исполнение.

Обвиняемая, о которой идёт дурная молва как о еретичке и против которой имеются ещё и другие улики еретической извращённости, очищается от обвинения так, как это указано при разборе второго способа произнесения приговора. Затем ей надлежит совершить клятвенное отречение от ереси и выразить своё согласие исполнить налагаемое на неё наказание. После этого судья, перечислив проступки обвиняемой, указывает, в чём это наказание будет выражаться. Например, в определённые воскресные и праздничные дни стоять босиком с обнажённой головой перед дверями такой-то церкви во время богослужения, держа в руках кусок воска такого-то веса, который затем возлагается на алтарь; поститься в особо назначенные дни; не покидать города в указанный промежуток времени; представляться епископу или судье в определённые дни и т. п. Все эти наказания налагаются в зависимости от проступков обвиняемой. Общего правила не даётся. Приговор тотчас же приводится в исполнение. Он может быть смягчён, изменён и совсем отменён в соответствии с раскаянием и смирением наказуемой.

Когда обвиняемая признаётся в ереси и кается в своём преступлении, высказывая желание вернуться в лоно церкви, судья исследует, не отвергала ли она клятвенно когда-либо другой еретической извращённости. Ежели этого не было, то никто не препятствует, при наложении на неё соответствующего наказания, исполнить её желание. Содержание её клятвенного отречения от ереси подобно вышеизложенным отречениям. Данное отречение произносится в праздничный день в храме и сопровождается всенародной исповедью обвиняемой в её колдовских преступлениях. Судья спрашивает её при этом: «Предавалась ли ты в продолжение такого-то количества лет искусству колдования?». Ответ: «Да». Судья: «Ты совершила за это время такие-то преступления, в которых ты созналась?». Ответ: «Да». И т. д. Затем преклонив колена, обвиняемая отрекается от ереси, а епископ или судья произносят приговор, налагая на неё наказание носить одеяние кающегося еретика и провести остаток дней своих в заключении, «питаясь хлебом страдания и водою боязни». По прочтении приговора, сходного в основных чертах с вышеупомянутыми, судья прибавляет:

«Мой сын (или моя дочь), приговор над тобою или твоё покаяние заключается в том, что ты будешь носить до конца своих дней кресты. Ты будешь становиться на ступенях у дверей таких-то церквей во время богослужения, а остальное время пребывать в пожизненной тюрьме на хлебе и на воде. Но тебе не будет тяжко исполнять всё это. Если ты терпеливо всё вынесешь, ты найдёшь у нас милость. Не сомневайся и не отчаивайся, но крепко надейся».