Сукины дети - Леонид Филатов

Д’Артаньян. Вы вправе поступить со мной, как вам заблагорассудится, милорд, но ради всего святого подумайте о том, что будет с Королевой, если в назначенный срок подвески не будут доставлены в Париж!

Бэкингем. Ах, вас все еще интересуют подвески? Ну что ж, я готов удовлетворить ваше любопытство, сударь. Подвески находятся в надежных руках. Доблестный д’Артаньян и отважная Констанция доставят их в Париж раньше, чем закончится срок вашего заключения!

д’Артаньян. Что вы наделали, милорд! Ах, если б вы знали, что вы наделали! Необходимо задержать этих людей во что бы то ни стало!

Бэкингем. Даже если бы я вдруг захотел их вернуть, то теперь это было бы уже невозможно. Шхуна только что снялась с якоря и взяла курс на Кале!

Бэкингем хлопает в ладоши, и появляется стража.

Проводите этих негодяев в тюремный подвал!

(Стража набрасывается на д’Артаньяна и Планше и заламывает им руки. Один из стражников случайно срывает с д’Артаньяна карнавальную маску.) Стойте! Да стойте же, вам говорят! (Стража оставляет пленников в покое, и Бэкингем с волнением взглядывается в лицо д’Артаньяна.) Д’Артаньян! Это вы! Ну, конечно же, это вы! Неужели это возможно? (Бэкингем в отчаянии хватается за голову.)

Д’Артаньян. (Устало.) Вас провели, как мальчишку, милорд! Теперь подвески у тайной полиции, и мы уже никогда не сумеем их заполучить!

Бэкингем. Я виноват перед вами, мой преданный друг, и как смогу, постараюсь искупить свою вину.

(Стражникам.) Пригласите сюда моего секретаря!

Тотчас же, словно из-под земли, появляется невозмутимый Секретарь.

Сделайте все возможное, чтобы эти два господина как можно скорее оказались в Кале!

Секретарь. (С поклоном.) Шхуна уже готова, милорд!

Бэкингем. Снабдите их деньгами и провизией.

Секретарь. Я уже отдал распоряжения, милорд.

Бэкингем. И позаботьтесь о том, чтобы всю дорогу до Кале им сопутствовала солнечная погода.

Секретарь. (В замешательстве.) Но ведь сейчас вечер, милорд! (Бэкингем в гневном недоумении оборачивается к секретарю.)

Секретарь. (С поклоном.) Будет сделано, милорд!

Секретарь исчезает так же внезапно, как и появился.

Бэкингем. От всей души желаю вам удачи, д’Артаньян! Я верю, что до тех пор, пока бьется ваше отважное сердце, честь Королевы Франции будет в безопасности!

И снова, уже в который раз, звучит дорожная песня мушкетеров, а перед нами, словно на киноленте, перематываемой от конца к началу, с бешеной скоростью, но в обратной последовательности проходят все дорожные приключения наших героев. Эта пантомима напоминает коротенький сеанс немого кинематографа. И вот уже, вслед за нашими героями, мы снова возвращаемся в Париж. На балконе, выходящем в дворцовый сад, мы видем безутешную королеву, а рядом с ней ее верную кастеляншу Констанцию Бонасье.

Королева. Все пропало, Констанция! Нет ни малейшей надежды, что я получу подвески прежде, чем протрубят фанфары, возвещающие об открытии бала!

Констанция. Вы не знаете Д’Артаньяна, ваше величество! Это на только рыцарь! Вот увидите, он сдержит свое слово.

Королева. Этот храбрый юноша влюблен в вас, не так ли, дитя мое?

Констанция. (Смущенно.) Может быть и так, ваше величество. Но поверьте, он отправился в столь опасное путешествие не ради меня, а исключительно ради того, чтобы спасти честь своей Королевы!

Королева. Не будьте наивной, моя славная Констанция! Ни деньги, ни слава, ни политика не могут заставить человека сделать то, что превышает его возможности. И только любовь способна заставить его творить настоящие чудеса!

(Куплеты королевы и Констанции, из которых следует, что любовь способна творить чудеса даже там, где не остается никакой надежды на чудо.)

Королева. О Боже мой! Сюда, кажется, идут! Взгляните, Констанция, не обманывают ли меня мои глаза, ведь это же…

Констанция. (С ужасом.) Вы не ошиблись, ваше величество! Это Рошфор и Миледи! Значит, они уже вернулись из Лондона! А д’Артаньяна все еще нет!

Королева и Констанция уходят, на балконе появляются Рошфор и Миледи.

Рошфор. Слава богу, бал еще не начался! Подвески должны быть переданы его преосвященству еще до того, как прозвучат первые фанфары.

Миледи. Теперь Королева целиком во власти его преосвященства, и никто, даже сам король, не в силах спасти ее от позора!

Рошфор. Подумать только, какая тьма несчастий выпала на нашу долю по вине этих чертовых подвесок!

Миледи. Но теперь все волнения позади, и я не могу отказать себе в удовольствии рассмотреть их как следует!

Рошфор. Полагаю, что самый лучший ювелир Франции, и тот не взял бы на себя смелость назначить им точную цену!

Миледи. Нужно было окончательно потерять рассудок, чтобы отдать эту вещицу в лапы англичан, да к тому же еще без всякого выкупа!

Рошфор. Говорят, что любовь делает женщину бескорыстной… Может быть, это отчасти и соответствует истине, но, черт возьми, не до такой же степени!

(Дуэт Рошфора и Миледи о том, что хотя любовь, безусловно, еще играет какую-то роль в этом сумасшедшем мире, но, в конце концов, всему же есть предел…)

Неожиданно подвески выскальзывают из рук Миледи и – о дьявольская гримаса судьбы! – падают на садовую дорожку. Таким образом, мы имеем возможность наблюдать, как выглядит на практике небезызвестное высказывание о том, что история повторяется.

Рошфор. (В ярости.) Проклятье! Не хватало еще, чтобы какой-нибудь шалопай в последнюю минуту перехватил у нас то, что досталось нам с таким адским трудом!

Миледи. Скорее в сад! С минуты на минуту могут появиться гости, и тогда нам не уберечься от любопытных глаз!

Балкон гаснет, и в дворцовом саду появляются д’Артаньян и Планше.

Д’Артаньян. Мы опоздали! Нам опять натянули вот такущий нос, дружище! Подвески уже в руках его преосвященства!

Планше. Похоже, что эти бестии из тайной полиции в сговоре с самим дьяволом!

Д’Артаньян. Итак, я не выполнил своего обещания, а это значит, что Констанция потеряна для меня навсегда!

Планше. Да будет вам кудахтать, сударь! Сдается мне, что не все так страшно, как может показаться на первый взгляд!

Д’Артаньян. О чем это ты толкуешь, дырявая шарманка? Или, может быть, ты надеешься, что подвески упадут с неба прямо к твоим ногам?