Хрупкое равновесие. Книга 2 - Ана Шерри

Марта сидела рядом, Диана слышала, как она плачет, на секунду позавидовав, что та вообще может плакать. У Дианы не получалось, срабатывал какой-то стопор, как кол, который Гриф забил в нее. Он прибил все эмоции, чувства и слезы.

Стефано сидел впереди рядом с Томасом, который вел машину. Все эти люди стали очень далекими, как небо и земля. И линии горизонта не было видно. Ее никогда уже не будет. Она стерта, и на ее место пришла черная пустота.

Дорога показалась слишком быстрой, хотелось ехать долго и никогда не приезжать на то место, где будет похоронен Лео. Но всему приходит конец и пережить это надо. Так сказал доктор Харт, который каждый день приходил к ней, осматривал, давал лекарства, пытался разговаривать. Только Диана всегда молчала. Она кричала только во сне, пыталась куда-то бежать, но Стефано всегда оказывался рядом, пытался успокоить, крепко держал ее руки. Потом она падала на подушки и засыпала.

Ступив на черную мягкую землю, девушка пошатнулась, но тут же сильные руки Стефано пришли ей на помощь. Он поддерживал ее и вел туда, где виднелись горы рыхлой земли, которую недавно выкопали из ямы. Повсюду были люди в черном, она видела знакомые лица: Майкла, который мельком взглянул на нее и тут же опустил глаза; Дилана, который стоял возле вырытой ямы; Антонио, который направлялся к ним, вероятно, желая принести свои соболезнования… Вся охрана была здесь, но не было Мэта. Диана взглянула на небо, заметив хмурые тучи. Мысленно она попросила его позаботиться о Лео. Марта шла позади, вытирая мокрые от слез щеки. Здесь находились даже Камилла и Фрэнк, но сейчас все люди слились в одно большое серое пятно. А после того, как взгляд Дианы коснулся маленького лакированного гробика, ей показалось, что она сейчас упадет…

– Я с тобой. Это надо пережить.

Сколько раз она слышала эти слова, Диана уже сбилась со счета. Надо пережить. Пережить невыносимую пытку! Видеть своего ребенка в гробу, который сейчас навсегда опустят в сырую землю, где нет света и воздуха, было подобием собственной смерти.

– Не открывайте гроб, – кому приказал Стефано, Диана не хотела знать, она закрыла глаза, вспоминая живого сына. Лео, который впервые улыбнулся, она помнила день, когда он нахмурился, помнила, как он внимательно следил за ее лицом, пока она рассказывала ему выдуманные истории. Нет, Стефано прав. Она не хотела видеть мертвого ребенка. Слишком больно… Так больно, что она буквально ощутила горение кожи на шее и тут же приложила к ней руку, чтобы остановить кровь. Но посмотрев на ладонь, ничего не увидела. Крови не было… Снаружи. Но внутри все кровоточило.

Она плохо помнит, как стояла возле опущенного в землю гробика, пытаясь слушать речь священника, но не слыша ее. Каждый раз, когда ноги подкашивались, Диану поддерживали крепкие руки. Стефано прижимал ее к себе, рукой касаясь плеча. Марта стояла с другой стороны и шептала свою молитву. А взгляд Дианы был направлен на гроб. Она стояла, не моргая, боясь пошевелиться, потому что хотелось кинуться туда, вниз, в вырытую яму… Это она должна быть там! Не Лео! Это жестокая ошибка судьбы, так не должно быть! Мать не должна хоронить своего ребенка.

Как только священник закончил свою монотонную речь, он кинул красную розу в яму, Диана увидела, как та упала прямо на гробик, и это стало поводом сделать шаг в направлении к могиле, чтобы следом положить такую же розу, которую держала в своих руках. Но ей хотелось упасть с этим цветком и быть закопанной вместе с сыном. Она бы так и сделала, если бы Стефано так не держал ее, а сил вырываться не было.

Ее роза упала следом за розой отца Лео, и все резко померкло.

Она мало что помнила.

Видела только красные розы, которые с этого момента стали ей ненавистны.

И слышала голос Фрэнка, но его слова предназначались не ей:

– Отпусти ее, я позабочусь о Диане, увезу ее. Я дам ей то, что не смог дать ей ты, – спокойствие.

– Нет, – твердый голос резанул слух, – ей нужна другая помощь. Предложенное тобой спокойствие – это твоя пустая любовь для нее, не более.

– Зато твоя оказалась доверху наполненной всем самым отвратительным!

Диана взглянула на Фрэнка, ее удивило его бесстрашие перед Стефано Висконти. Он даже не побоялся высказать тому мерзкую правду при его же охране, люди из которой тут же начали приближаться к ним. Но Стефано остановил их рукой, на секунду выпустив Диану и сделав шаг в направлении Фрэнка:

– Как ты не понимаешь: ей не нужен ни ты, ни я.

О, как он был прав! Диана отвернулась и на ватных ногах пошла прочь, но Стефано догнал ее, взяв ее холодную ладонь в свою руку:

– У каждого поступка всегда есть логическое объяснение, – тихо произнес он. Так тихо, что казалось, будто он сказал это сам себе, а она стала лишь свидетельницей его слов. Но что он имел в виду, ей знать не хотелось. Желание было одним: прийти домой и лечь в постель. Только не в свой дом. Там она никогда не уснет. Туда она никогда не вернется. Господи… У нее ничего не осталось.

Томас, увидев их, тут же открыл заднюю дверь машины, но голос Антонио заставил их обернуться:

– Стеф, прошу прощения. На пару слов.

Стефано обернулся к девушке, все еще сжимая ее ладонь:

– Я сейчас вернусь, подожди меня в машине.

Он отошел, оставляя ее одну, и Томас тут же приблизился к ней:

– Леди Ди, – прошептал он, – я прошу у вас прощения за то, что мы не уберегли вашего сына. Если бы я знал… Если бы я только знал, что Гриф способен на такую жестокость… Когда взрослый мужчина совершает такое ужасное деяние, его по праву можно считать нелюдем. Надеюсь, что он мертв и горит в аду вместе со своим сыном.

Диана всматривалась в его глаза: Томас говорил искренне, говорил то, что хотел сказать. Он просил прощения за то, что не в силах был сделать.

– Спасибо, Томас. – Это были первые слова, которые она произнесла за прошедшие несколько дней. Эти слова предназначались человеку, который там, на свалке, в ту роковую ночь, единственный осмелился заговорить с ней. Она все прекрасно помнила. – Все всегда воздается, у меня забрали то, что забрала я. Месть – страшная вещь, она туманит разум и подчиняет человека себе…

– Это оправдание Грифу? – удивился Томас, и она увидела гнев на его лице.

Не ответив на вопрос, Диана села в машину, но, уже закрывая дверь, стала свидетельницей другого разговора – между Антонио и Стефано. Она не хотела никого слушать, мечтала оказаться в тишине и в темноте, но так вышло.

– …Три в порту и пятнадцать по линии дороги, которая теперь превратилась в котлован, – Антонио явно говорил про взрывы, которые Висконти обрушил на этот город, – мы все отлично рассчитали, жертв немного, в основном это люди «Белых волков»…

– Мне плевать, – спокойно произнес Стефано, – я только что похоронил сына, и мне все равно, сколько людей этого ублюдка отправилось на тот свет.

Стефано пошел к машине, но следующие слова Антонио его остановили: