Площадь и башня. Cети и власть от масонов до Facebook - Ниал Фергюсон

В романе “Генерал” (The General) С.С. Форестер нарисовал зловещий портрет образцового британского генерала из поколения Первой мировой войны. Это и олицетворение эпохи жесткой иерархии, утвердившейся в середине ХХ века. Вот каким он предстает:

Пожалуй, трудно найти лучшее описание иерархического режима. Однако к 1940-м годам британская армия на собственном горьком опыте убедилась в том, что необходим совсем иной, более динамичный тип руководства. В ходе двух мировых войн стало понятно, что исключительная эффективность германской армии была обусловлена не строгим выполнением боевых планов, а децентрализованным принятием решений и гибкостью при неясности боевой обстановки[936]. Например, в 1940 году немецкие танковые части, пользуясь радиосвязью и французской дорожной сетью, забрались далеко за линию фронта противника и в итоге смяли оборону и разгромили французов. Чем дальше от поля боя, тем важнее было освободить офицеров (включая сержантов) от давления централизованного командования и контроля. Ярче всего уместность такого подхода продемонстрировали военные кампании в Азии против японцев. В Бирманской операции появился новый тип британского генерала – полная противоположность наделенному железной волей, но лишенному воображения Блимпу из романа Форестера. В джунглях как раз высоко ценились “чудачество и оригинальность”.

Уолтер Колйер Уокер, сын ассамского чайного плантатора, родился в 1912 году и в силу возраста не мог быть очевидцем кровопролитных битв на Сомме и при Ипре. Всю жизнь Уокер отличался крайней драчливостью. Учась в школе в Англии, он пришел к выводу, что задир лучше всего усмирять “прямым ударом левой в нос или ударом снизу в челюсть”. В военном училище в Сандхерсте он еле терпел муштру и мечтал стрелять из ружья, а не чистить его. Служа офицером в 1-м батальоне 8-го гуркхского стрелкового полка, он отличился в операциях против Факира из Ипи[937] в Вазиристане, где сделался экспертом по устройству засад. В 1944 году Уокер возглавил 4-й батальон 8-го гуркхского полка, который превратил – после двух месяцев переобучения – в грозное воинское подразделение, а сам удостоился ордена “За выдающиеся заслуги”. Британцы осваивали новые приемы ведения войны. “Опыт показывает, – говорилось в руководстве 1943 года, так называемой Книге джунглей, – что командование должно быть рассредоточенным, так чтобы младшие командиры оказывались в таких условиях, где им нужно самим принимать решения и действовать без промедления под свою ответственность…”[938] Это была настольная книга Уокера. После войны, служа в генштабе в Куала-Лумпуре, он получил задание: натренировать подразделение, получившее потом название “ищейки” и состоявшее из британских, гуркхских, китайских и туземных даякских отрядов. В 1948–1949 годах, когда коммунисты-террористы ввергли Малайю в войну, Уокер командовал Центром подготовки сухопутных войск на Дальнем Востоке, создав в Кота-Тингги Школу подготовки войск для боевых действий в джунглях[939]. Доктрина, разработанная в этой школе, была закреплена в брошюре “Проведение антитеррористических операций в Малайе”, которая, по сути, стала для британской армии практическим руководством по противоповстанческим действиям[940]. Главная цель военных действий была сформулирована так: не допустить, чтобы “партизанские атаки подорвали деятельность законной политической власти”[941]. На практике же это означало безжалостное истребление коммунистов на основе скоординированного сбора разведданных (при помощи полицейских и военных отрядов), энергичное патрулирование небольшими подразделениями и тщательно спланированные засады[942]. В 1958 году Уокер командовал операцией “Тигр”, в которой 99-я Гуркхская бригада ликвидировала последних коммунистов, действовавших в Джохоре. “Мой человек из охраны особого назначения, – сообщал позднее Уокер, – поручился, что КТ [коммунисты-террористы] придут, и через 28 дней они пришли и были убиты в болоте”. В глазах Уокера, людям, способным в духоте терпеливо лежать в засаде четыре недели кряду, нет цены. Он пришел в ярость, узнав, что в Лондоне вынашивают план сократить официальную численность гуркхского подразделения с более чем десяти тысяч до четырех[943]. “Малайя – последний оплот борьбы с коммунизмом в этой части света, – утверждал Уокер и напоминал о принципе домино: – Если Малайя падет, то положение в Юго-Восточной Азии станет непоправимым”[944].

И именно в густых джунглях Борнео – третьего по величине острова в мире – Уокер в итоге доказал свою правоту. Борнео, где не было железных дорог и почти не было никаких дорог вообще, а драгоценные взлетно-посадочные полосы были наперечет, представлял собой идеальное место, где централизованное принятие решений становилось единственным выходом. Остров, который достаточно произвольно поделили между собой Британская и Нидерландская империи, имел протяженную внутреннюю границу, проходившую между британскими территориями Саравак, Бруней и Северный Борнео и индонезийским (бывшим нидерландским) Борнео, известным как Калимантан. Британцы придумали план своего изящного ухода: объединить Саравак, Бруней и Северный Борнео с Малайей и Сингапуром, чтобы из них образовалась Малайская Федерация. Однако не успели они приступить к выполнению этого плана, как в Брунее при поддержке Индонезии вспыхнуло восстание, и в апреле 1963 года началась так называемая индонезийско-малайзийская Конфронтация (на местных языках – Konfrontasi): индонезийские войска перешли границу, вступили с востока в Саравак и уничтожили полицейский участок в Тебеду под Кучингом.