Психология стресса - Леонид Александрович Китаев-Смык

возможности "первого шага" на пути освобождения от стрессора, выхода из стрессогенных условий и представления о реальности последующих "шагов". 5) Наличие импульса (острого побуждения) внутреннего или внешнего к совершению этого "первого шага". К указанным внешним импульсам можно причислить: а) "случайпое" действие одного или нескольких членов группы. Так как в данном случае окружающие люди наделены в сознании индивида теми же целями и желаниями защиты от стрессора, что и он сам, то даже случайный поступок кого-либо из окружающих может быть расценен индивидом как сигнал к началу активного избавления от стрессора. Такой сигнал может стать "центром кристаллизации" консолидирующей группу активной деятельности ее членов, направленной на выход из представляющихся им стрессогенными условий (например, панические действия); б) намеренный, условно говоря, призыв лидирующего в данном акте индивида. Такой призыв должен не только совпадать с накалом и направленностью желаний членов группы, но должен также обладать достаточной эмоциогенностью и суггестивностью для трансформации потенциальной адаптационно-поведенческой энергии членов группы в поведенческую (кинетическую). Призыв оказавшегося лидирующим индивида реализуется за счет подготовленного им (или подготовленного в нем, у него) внутреннего импульса к совершению указанного выше "первого шага", которым для лидера является осуществление демонстрационного или императивного призыва к окружающим.

Условия развития стрессогенной активизации общения, дезорганизующие группу на пути выхода из-под стрессогенного действия экстремальных факторов, отличаются от вышеперечисленных только по следующим пунктам: по 2) представлениям о том, что избавление от стрессогенных факторов оптимально при единоличном усилии в противодействие носителям этих факторов; по 3) представлениям о том, что окружающие люди а) против твоего избавления от стресса либо б) имеют возможности для собственного избавления от стресса, которых ты лишен.

Условия, снижающие возможность защиты от стрессора на путях консолидации группы. Это как бы "антипринципы" усиления активности при стрессе: 1) формирование у членов группы концепта а) оправданности дистрессогенных страданий индивида достижением некой конкретной или мистической цели; б) недостижимости освобождения от дистрессогенных факторов (обреченность); в) отсутствия сведений о путях выхода из сферы действия этих факторов (дезориентация); 2) поддержание, сохранение "потенциала терпения" какими-либо послаблениями стрессогенного давления (реальными или мнимыми); 3) создание у индивида концепта уникальности его дистрессовых переживаний и его личной вины в их возникновении; 4) формирование у индивидов концепта безвыходности экстремальных условий; 5) предотвращение, изъятие потенциальных побудителей группы к "первому шагу" на пути ее консолидации в целях освобождения от стресс-факторов.)

Помимо описанных выше форм стрессовой активизации общения, при иных внешних и внутренних факторах, обусловливающих поведение в экстремальных ситуациях, возможно стрессовое уменьшение активности общения, возникающее за счет значительного ухудшения функционального состояния и самочувствия членов группы, коллектива. В результате симптоматики дистресса (апатия, адинамия, снижение умственной и физической активности, чувство дискомфорта и т. п.) снижается мотивация и способность к общению.

Склонность к общению может снижаться при стрессе и при сравнительно удовлетворительном физическом состоянии и самочувствии членов группы. Это бывает при "интериоризации" мыслительной активности индивида при его самоуглубленности, различные формы которой характерны для хронического стресса. Интенсивность общения снижается при стрессовой самоотчужденности субъекта, когда для него, казалось бы, снижается значимость собственной персоны и отношения к себе окружающих людей. Человек пренебрегает своим внешним видом, мнением о себе других людей, гигиеной своего тела, регулярным питанием и т. д. Некоторыми исследователями подобное самоотчуждение интерпретируется как форма протеста против стрессогенного социального давления, не всегда полностью осознаваемая субъектом.

Кроме перечисленных форм, снижение активности общения при стрессе возможно при сохранности активности поведения. В наших исследованиях в условиях групповой относительной изоляции был отмечен феномен "когнитивного нигилирования" партнера. У испытуемого появлялась нарастающая неприязнь к партнеру по изоляции. Ее причиной было главным образом своего рода "переполнение", "перегрузка" субъекта информацией разного рода, исходящей от его партнера, при том, что прочая информация из внешнего мира была крайне ограничена и однообразна. Партнер становился не столько ненавистен, сколько нежелателен, избегаем вплоть до того, что испытуемые начинали избегать встречаться взглядами и даже смотреть друг на друга. Так, для того чтобы взять какой-либо нужный предмет, человек предпочитал не поворачиваться в сторону этого предмета, если при этом его лицо должно было оказаться обращенным к партнеру. Вместо такого поворота на сравнительно меньший угол человек предпочитал достать нужный ему предмет, сделав поворот в противоположную сторону, на значительно больший угол, так, чтобы не увидеть напарника, даже в том случае, когда последний обращен спиной к поворачивающемуся человеку*. Действовал принцип: "Глаза б мои на тебя не смотрели!". Подобный феномен был обнаружен также М.А. Новиковым [208]. Дальнейшее развитие такой тенденции чревато возникновением склонности к агрессии как выражению побуждений к реальному нигилированию партнера. Причем агрессия может быть направлена как на него, так и на себя (суицид). Последнее – это результат стремления уничтожить общение с партнером, с объектом общения (т. е. с избыточностью однообразной монотонной информации, исходящей от партнера по общению) через уничтожение себя – субъекта общения. Такие формы болезненно измененного общения, как некритичная, не вполне контролируемая сознанием агрессивность по отношению к партнерам по общению и суицид, могут возникнуть при нескольких, казалось бы, различных, предшествовавших формах общения: 1) в результате неблагоприятного развития "когнитивного нигилирования" партнеров; 2) активизации общения, дезорганизующего группу, при невозможности покинуть группу или "уединиться" в ее структуре. Вероятность попыток "ломки" неприемлемой для субъекта, нетерпимой им формы общения через агрессию в адрес партнеров – участников общения наиболее высока, когда к прочим стрессогенным факторам, обрушившимся на субъекта, присоединяется надругательство над ним, физическое притеснение его со стороны кого-либо из членов группы опри участии или попустительстве остальных ее членов. Возникновение в экстремальных условиях у некоторых людей садистских наклонностей рассматривают как стрессогенную патологическую реакцию, направленную на объект, "замещающий" недостижимый и неустранимый стрессор [478]. Стрессогенная застойность концептуализации мнимого стрессора в случае садистских отношений проявляется в том, что жертва аффективной агрессии, будучи первоначально случайной, в дальнейшем как бы притягивает "мучителя" тем сильнее, чем более некритично актуализируется в сознании последнего антистрессовый эффект замещающей "мнимой борьбы" со стрессором**.

* (Нами было дифференцировано шесть степеней "когнитивного нигилирования" партнера. Приведем примеры вербализации испытуемыми своего отношения к соседу при разной выраженности данного феномена. 1-я степень: "Все время помню, что не надо заходить на территорию соседа". Актуализация в сознании целесообразности ограничить контакты с партнером. 2-я степень: "Предпочитаю не смотреть в сторону, где сидит сосед". Избегание визуальных контактов. 3-я степень: "Неприятно произносить слова, которые часто говорит сосед". Избегание "вербальной общности". 4-я степень: "Разговаривать с соседом – неприятно, когда приходится – произношу слова с усилием, иногда с запинкой, с заиканием". Нарушение вербального контакта. 5-я степень: "Несколько раз поймал себя на том, что