Спящий дракон - Александр Мазин

А вот подставить под гнев Нассини ее любимчика? Стать Первым в ее покоях! Ох-хо! Сколько ждал Сихон подходящего момента! Дождался, слава богам!

Начальник Внешней Стражи вскочил на ноги, забегал по комнате.

«Вот тут бы не ошибиться! – думал он. А мысли разбегались, как стая голодных крыс.– Так, Владычице намекнуть: радует, что доблестный Ортран так заботится о ее гостях, особенно, хм, о женщине… Хотя нет! Она не ревнива к хобам. А… Если… О! Ортран прежде служил под началом Эрда. Под началом. От воинов слышал. Нет, мало! Плевать ей, у кого он служил».

Сихон бегал по комнате, слишком тесной для его длинных ног.

«О! Есть! Желтый Цветок! Огорчилась, огорчилась Владычица наша! Даже насчет обычного забыла вовремя распорядиться. И у Хумхона в первый раз не вышло, ха-ха! Да. Цветок. Все видели: Ортран говорил с ними перед поединком. И готовил обоих. Вполне мог подсыпать магхару зелья. Ну, ясно! Отчего бы ему иначе взбеситься? Наверняка и подсыпал. Э, пошевелил бы раньше мозгами – сегодня Ортран был бы у меня под коленом! Хумхону она его, конечно, не отдаст – полезный человек. Но Первым ему не быть!» – Сихон покосился на водяные часы: до вечернего парада – около часа.

– Нынче вечером я тебя уложу, Ортран! – сказал он вслух и засмеялся. «Но,– подумал он тут же.– Зачем ждать? Разве я не могу сейчас пойти к Владычице? С такой вестью?»

Сихон поспешно нацепил меч и выбежал наружу.

Однако у покоев Нассини его остановили.

Стражник решительно заступил ему путь к гонгу:

– Нельзя, начальник!

Сихон хотел отодвинуть дурака: вот еще! Если он, Сихон, полагает, что можно беспокоить Владычицу, то не этому решать: пускать, не пускать!

Но стражник считал иначе.

Он отбросил руку Сихона и со скрежетом выволок из ножен широкий меч. Да и второй уже тут как тут!

– Извини, начальник! – стражник, здоровый туповатый малый, судя по роже – откуда-то из Эдзама.– Не велено! – И легонько толкнул Сихона в грудь острием меча.

Сихон выругался. В другом месте он тут же проучил бы нахала! Обоих ублюдков тут же проучил бы! Но у покоев Владычицы… Да после этого она его и слушать не станет! И вся Внутренняя Стража сбежится. Объясняй тогда Ортрану, для чего к соххогое собрался через его голову! Нет, надо уступить!

– Понимаю! – сказал он, отступая на шаг.– Делай свое дело. Я не в обиде! – А сам постарался хорошенько запомнить солдата.

«Уж я с тобой сочтусь, урод!» – подумал Начальник Внешней Стражи, повернулся и пошел по галерее. До вечернего парада осталось всего ничего.

– Вот засранец! – сказал стражник напарнику.– Проверять меня вздумал! Небось сговорились с нашим. Отступи я – и плетей!

– Ну ты не сплоховал! – сказал второй.– Отбрил ловко! Как положено!

Стражники ударили ладонью о ладонь и засмеялись. Потом подмигнули друг другу, и тот, кто стоял у двери, сдвинул висевшую на стене, на высоте глаз, маску быка и заглянул в щель, известную уже не одному поколению стражников.

Сквозь розоватую дымку курений он увидел соххогою, лежащую на черном толстом ковре. Лица ее не было видно оттого, что голова была запрокинута назад,– только подбородок и молочно-белое горло. Голые груди испачканы чем-то желто-розовым, похожим на цветочную пыльцу. Втянутый живот вздрагивал, пальцы зарылись в мех ковра. Согнутые ноги Нассини с широко разведенными коленями, подтянуты к животу, приподняты над полом. Маленькие розовые ступни прижимались одна к другой, двигались, терлись, как отдельные живые существа.

Запах курений коснулся обоняния стражника, и он судорожно вздохнул. Второй похлопал его по плечу, стражник отодвинулся, уступая место, и вытер с подбородка слюну. Галерея качнулась перед ним. Это была не галлюцинация – просто подземный толчок.

«Часто трясет нынче»,– подумал солдат и поправил набедренную повязку под кольчужным кильтом.

К несказанному огорчению Сихона соххогоя на вечернем параде отсутствовала. Рабы несли пустые носилки, а заправлял смотром Ортран. Солдаты были огорчены. Теперь, после смерти Муггана, как им казалось, порядки станут помягче. И соххогоя больше будет с ними. Но кто займет место Муггана? Ни для кого из солдат Нассини не делала исключения. Каждый думал: а если – я? Но те, кто служил здесь еще при Спардухе, побаивались: вдруг она позовет кого-то из сородичей – хоб есть хоб!

Начальник Ортран верхом на злобно скалящемся Демоне медленно ехал вдоль строя. Солдаты не смотрели на него, центром внимания были пустые носилки. Ортран понимал их: немного воображения – и видишь сидящую на троне Нассини, ее бесстрастное маленькое лицо под широким обручем диадемы.

Зато все дворцовые служанки глазели на Ортрана. Он был хорош: высокий, светловолосый, в длинном голубом плаще, накинутом поверх золоченой кольчуги, на черном, как смола хуридских сосен, парде.

Ортран поискал взглядом северян, но не нашел. Пусть. Хорошо. К чему мозолить глаза?

Начальник Внешней Стражи, хитроумный Сихон, смотрел на гордеца и беззвучно смеялся:

«Пыжься, пыжься! Недолго уже. Не сегодня – так завтра…» Но все же он был сильно огорчен отсутствием соххогои. Неприятно откладывать торжество. Да и видеть Нассини – немалое счастье.

«Пускай! – думал он.– Когда я спихну этого, Владычица будет удостаивать меня почаще!»

* * *

– Тай,– спросил Санти,– светлорожденный Эрд знает, что ты фьёль?

– Нет. Ему и так нелегко со мной.

– А Нил?

– Да.

– Но почему? – удивился юноша.– Слуга знает, а господин…

Этайа нежно коснулась его щеки:

– Пора тебе стать лучше чувствующим!

Санти потерся лицом о ладонь фьёль.

– Я чувствую тебя очень хорошо! – прошептал он.

Потом повторил фразу мысленно и радостно засмеялся.

Этайа бережно отняла руку.

– Не обо мне,– сказала она.– Нил прошел обучение и посвящение в Руне.

– Он – маг? – изумился юноша.

– По-своему. А до того он был вождем тысячи на Севере. А до того овладел искусством вагаров.

– Борьбой?

– Борьба – снаружи! – засмеялась фьёль.– Он может казаться тем, кем захочет. Но тебя внешнее обманывать не должно!

– Разве он выглядит не так, как я вижу? Как ты?

– Нет, Санти, конечно, нет! Я – фьёль. Он – человек. Почти человек. Ему нет нужды менять облик. Но одно и то же может казаться и страшным, и добрым.

– Как так?

– Ты видел леопарда?

– Да, в зверинце.

– Он страшно ревет?

– Внушительно! – улыбнулся юноша.– Представляю, каково услышать его ночью в лесу.

– У меня дома живет желтый леопард из Тайдуана. Он – мой друг. Любой зверь – мой друг, я знаю их язык.