Последняя Цивилизация - Анастасия Рябова

-- Хотя в прочем... Я сам займусь ей!

И я ни на грамм не сомневалась, что говоря это, он улыбался. Точеный профиль белокурого мужчины стоял у меня перед глазами. Томный изгиб губ, блеск белых зубов, коварный взгляд полный предвкушения и обещания. Аромат власти и силы. Этот мужчина просто кружил голову. Девичья погибель -- шептал внутренней голос.

А самое печальное, что он заставил меня вспомнить о Никите. Боже! Как же они были похожи и все же отличались. Но оба этих мужчины хозяева судьбы.

Сердце забилось в груди пойманной птицей. Вот что же я влипла!

Никита

Я шел по кровавым следам. То, что я видел и пугало, и радовало меня одновременно. Я знал, куда идет моя девочка. Нашел ее шалаш, нашел упаковки лекарств, нашел трупы и следы колес. Теперь я не сомневался -- она жива! Вот только то, что ей пришлось переступить через себя -- пугало.

Моя девочка ломала себя. И я не хотел, чтобы она перегорела. Не хотел, чтобы она марала свои нежные ручки, не хотел, чтобы разгребала чужое дерьмо. Дерьмо, сброшенное на этот мир моей семьей. Я хотел бы найти ее раньше защитить от целого мира, от «Процветающих», от старейшин... А теперь я вынужден вернуться! Мое прошлое, от которого я бежал, все равно нашло меня.

Мой брат Йоширо, теперь же тайкун Йоширо -- совершенный, любимый сын моего отца. А я всего лишь младший брат, как запасной план, который оказался не нужен. По нам нельзя сказать, что мы братья, мы разные, как вода и огонь. Он полная копия старшей наложницы отца, белокурой Арианы. Последователь идеологии отца. Такой же жестокий и непримиримый. Для него не существует слова «нет» и «невозможно».

Я же каждый день вынужден видеть своего отца в отражении. Я не взял ничего от моей милой и нежной матери, кроме ее доброты. Так говорил мой отец.

Только одного он не знал. Я не хотел быть такой же сволочью как он. Я ненавидел его за каждый синяк на бледной коже моей матери, так сильно любившей меня.

Я ненавидел его за то, что он бил ее, когда она прокрадывалась ко мне ночью в комнату и рассказывала сказки. Ненавидел за то, что он выбивал из меня неправильную идеологию. Ненавидел за смерть единственного близкого мне человека. Ненавидел всех и каждого в этом проклятом мире, вынужденном подчиняться ему. А потом сбежал, не в силах больше терпеть этот порядок.

Теперь Йоширо правит единственным уцелевшим городом, продолжая воплощать наследие наших отцов в жизнь. А я... Я так ненавижу то, что они сделали с нашим миром. Порой я даже ненавижу себя.

Последняя цивилизация, Оазис, последний город на Земле принадлежащий террористам -- «Аум сенрике» -- «спасителям», творцам нового мира, убийцам иной жизни не соответствующей ихним критериям.

И мне предстоит вернуться туда за моей нежной милой девочкой.

Я сжал кулаки. Надеюсь, Роза не попадется на глаза моему «милому» братику. Йоширо не воспримет Розу всерьез, лишь использует. Он ангел с душой дьявола. Когда-то и я был таким, а может и хуже.

Боже! Если бы я не сбежал. Если бы я смог убить своего брата тогда... Но я сбежал! Скитался по свету, а потом увидел, что они еще не самое худшее из живущих в этом умирающем мире. Теперь мне придется сновать стать тем, про кого я хотел забыть.

Я закрыл глаза, вдохнул морозный воздух. Нужно просто выпустить своих внутренних демонов: гнев, ярость и забыть про жалость. К дьяволу! Ей здесь больше не место. Достал сигарету и закурил. Больше не нужно притворяться, пытаться стать тем, кем я никогда не являлся – Никитой. Ответственным хорошим малым. Все равно вышло дерьмово. Я Касаматсу Тетцу, темный принц, дьявол, не знающий жалости, и я убью всех, кто встанет у меня на пути. И никто в целом мире не сможет этого изменить. И я иду за своей женщиной. В конце концов, именно этому меня учил отец.

Роза

Женщина с приятной внешностью представилось как Иоланта. Ее светлые волосы цвета пепла, прикрытые ажурной косынкой, блеклые серые глаза и не выразительные черты лица не выделяли ее ничем. Если бы женщина захотела она могла бы слиться со стеной. Весь ее облик сводился к одному слову -- моль. Бледная моль. Даже скромное платье из легкой ткани не красило ее. Наоборот – оно служило еще одним способ обезличить свою обладательницу.

Она вместе с охраной отвела меня в другое крыло дворца. Чертоги императора поражали своей роскошью. Стены, украшенные рисунками, картины в позолоченных рамах, хрустальные вазы, дивная мебель... Боже! Да они, черт возьми, живут в раю, пока весь мир корчится в предсмертной агонии!

Накатившая злость охладила мой восторг. И когда Иоланта открыла очередные двери, ведущие в зал, я собралась с силами для борьбы. Однако восседающие в разных позах примерно десять девиц совершенно выбили меня из колеи.

Если их пытаться охарактеризовать одним словом, то это слово будет «богини». Яркие, нежные, изящные. Ни одна из них не была похожа на другую, но их объединяло одно – изумительная красота. Они о чем-то шептались, негромко смеялись и совершенно не обратили внимание на мое появление, пока стражники не захлопнули двери. Тут даже я вздрогнула.

Богини, оглядев меня с ног до головы, вздернули носики и вернулись к своим занятиям: чтению, рукоделию или простому возлежанию на диване. Ни одна из них даже не шелохнулось. Интересно, если бы сюда вбежал волк-мутант, они бы побежали или так остались на своих местах, надеясь убить его надменным взглядом?!

Золотая клетка дивных птичек также отличалась особым лоском и помпезностью. Нежно зеленый цвет стен терялся среди картин, многочисленных ваз, цветов и прочих украшений. А уж по полу устланному белоснежными коврами и вовсе страшно ходить.

Еще более роскошные кресла диванчики, козетки, оттоманки, разбросанные по комнате в хаотичном порядке на первый взгляд, создавали ощущение уюта. Рядом с ними стояли деревянные резные столики с изогнутыми ножками. Даже окна были задрапированы тканью лучшего качества, чем мое нижнее белье. Однако ни одна вещь во всем дворце и городе не тронула меня больше, чем стоявшие блюда с изысканными фруктами и ягодами, истончавшими сладкий нежный аромат. Возможно, это потому что я была слишком голодна.

– Теперь ты одна из них, -- она слегка кивнула в сторону девушек и благоговейным трепетом закончила: -- наложница императора.

Я едва не подавилась очередным вздохом