Медичи. Крестные отцы Ренессанса - Пол Стретерн

Тем временем Карл V распорядился, чтобы принц Оранский, командующий силами Священной Римской империи в Италии, оказал содействие папе. Стало быть, для восстановления власти Медичи во Флоренции Клименту VII придется подвергнуться очередному унижению: поддерживать его будет тот самый человек, который два года назад заточил его в замке Сан-Анджело. Так или иначе, сорокатысячная армия принца Оранского, состоявшая в основном из испанцев, вошла в Тоскану и, разоряя города и веси Флорентийской республики, двинулась на север. 24 октября она стала лагерем в непосредственной близости от Флоренции.

Город давно готовился к такому исходу. Когда кардинал Пассерини и двое мальчиков Медичи бежали из Флоренции, Микеланджело расписывал капеллу Медичи в церкви Сан-Лоренцо, и власти сразу же назначили его на пост, который некогда занимал Макиавелли, — инспектора городских стен. Пути искусства и науки уже расходились, но художники все еще воспринимались как механики; подобно Леонардо на службе у Чезаре Борджиа, Микеланджело стал военным инженером на службе у Флоренции.

С большой неохотой сменил он кисть на фортификационные расчеты. Микеланджело распорядился удлинить стены на юг, окружив ими холм Сан-Миниато, откуда просматривался центр города, что делало холм ключевой позицией для размещения там артиллерии осаждающей армии. Он велел также защитить башенные окна церкви на Сан-Миниато соломенными матрасами. К тому времени, как армия принца Оранского расставила на склонах окружающих Флоренцию холмов тысячи и тысячи своих палаток, все это было уже давно сделано.

Все дороги в город и из города были перекрыты, поля и деревни, его окружающие, разграблены, и орудия осаждающих начали обстрел. Вскоре выяснилось, что граждане Флоренции капитулировать отнюдь не склонны. Помимо всего прочего, их сильно воодушевили подвиги одного из офицеров местной армии, Франческо Ферруччи. В сопровождении небольшого вооруженного отряда он тайком прошел ночью через одни из городских ворот и, выбирая слабые места, атаковал противника. Подкрепления подошли не сразу, и в темноте удалось доставить в город запасы продовольствия, для чего, собственно, вся эта вылазка и затевалась. Осень перешла в зиму, а Флоренция все еще держалась.

В феврале 1530 года Климент VII отбыл в Болонью для коронования Карла V императором Священной Римской империи германской нации. Коронация была назначена на 24 февраля — день рождения Карла. В торжественной обстановке два главных властителя христианского мира, оба одетые в величественные церемониальные одежды, медленно приближались друг к другу. В согласии с традицией, насчитывающей семьсот лет (и, как выяснилось, в последний раз в истории), папа возложил на императора железную корону. Помимо всего прочего, в Болонье наметилось некоторое личное сближение папы Климента VII и императора Карла V. Раскол между духовной и светской властью в Европе был преодолен, и мир на континенте, казалось, обеспечен.

Но осада Флоренции продолжалась. Зима перешла в весну, весна в лето. Несмотря на все подвиги Ферруччи, население оказалось на грани голода, сообщалось о случаях заболевания чумой. Ферруччи решился на отчаянный и дерзкий шаг: под покровом темноты он вывел из города и провел через кольцо осады группу вооруженных людей и направился в сельские районы Тосканы; там он принялся переезжать из городка в городок, рекрутируя силы сопротивления. По прибытии в Пистою, что в двадцати милях к северо-западу от Флоренции, выяснилось, что в его распоряжении имеется три тысячи пеших и пятьсот конных добровольцев.

Разведка сообщила о происходящем принцу Оранскому, и во главе большого отряда испанских солдат он бросился на поиски Ферруччи и обнаружил его в конце концов в горной деревушке Джавинане, близ Пистои, где он дал своим солдатам отдых. Испанцы быстро окружили добровольческий отряд и устроили настоящую резню, уничтожив две тысячи человек. В ходе кровавой мясорубки принц Оранский был ранен двумя выстрелами из аркебузы; Ферруччи же сражался до последнего и был захвачен в плен только смертельно раненным. Уложив на носилки, его принесли к новому начальнику отряда, неаполитанцу по имени Марамальдо, который при виде его пришел в такое бешенство, что вонзил умирающему кинжал в грудь.

Весть о жестокой расправе над Ферруччи повергла Флоренцию в траур. Голодающие выходили на улицы, жалобно приговаривая: «Где Медичи? Пусть придут и накормят нас». Шесть дней спустя гонфалоньер направил посланцев с заявлением о капитуляции города; люди же, в страхе перед солдатами-головорезами, запирались в погреба или искали убежища в церквах. Десять долгих месяцев осады остались позади. Правда, резни не последовало, Климент VII добился от Карла V заверений в том, что с населением обойдутся милосердно. В город вошли испанские и швейцарские солдаты, и партия Медичи быстро взяла город под свой контроль. Нынешнего гонфалоньера просто подвергли аресту, хотя прежний, Франческо Кардуччи, был казнен — Медичи видели в этом демократе своего главного врага. Ну а представители ряда видных семей, поддерживавших республиканский режим, например, Строцци, отправились в изгнание.

После реставрации Медичи и ухода армии Священной Римской империи Климент VII передал управление городом своему двадцатилетнему незаконнорожденному сыну Алессандро (другой, Ипполито, в качестве компенсации получил кардинальский сан). На следующий день после прибытия во Флоренцию Алессандро был провозглашен главой (capo) Флорентийской республики. Титул был важный, но в то же время какой-то неопределенный; все прежние комитеты сохранили свои полномочия, иное дело, что глава входил в каждый из них, а также назначался пожизненным гонфалоньером.

Теперь крестные отцы Ренессанса имели крестного отца Флоренции, признанного, так сказать, официально (и имя соответствующее — capo), и грубоватый, подверженный настроению Алессандро де Медичи вскоре вполне вжился в эту роль. Через два года после его воцарения была упразднена синьория, и в качестве символического жеста, который отозвался во всем городе, с башни Палаццо делла Синьория сбросили колокол, знаменитую vacca, которая созывала народ на площадь. Рухнув на булыжник, колокол разлетелся на куски. Алессандро распорядился расплавить их и изготовить медали, прославляющие семью Медичи.

Но Карл V все еще не оставлял Флоренцию своим вниманием. Он заявил Клименту VII, что, поскольку они теперь союзники, от Флоренции требуется последовательная внешняя политика, которая может быть обеспечена только твердой властью. Не должно быть никаких новых волнений и бунтов, никаких перемен в системе правления, никаких отступлений от взятых на себя обязательств. Главное — стабильность. Без особой охоты, но Климент VII предпринял необходимые шаги. Это он придумал для Алессандро новый титул, а затем известил город о том, что глава его «отныне именуется герцогом Флорентийской республики». Это был важнейший сдвиг: отныне Медичи становятся не просто правителями города, но входят в круг высшей знати. Герцогский титул передается по наследству, и вместе с ним по наследству передается город. Исчезли последние признаки демократии, не осталось даже претензий на нее.

Клименту VII было только пятьдесят пять, но он недомогал и стремительно старел, не оставляя при этом, однако, амбициозных замыслов относительно будущего семьи. Флоренция была теперь связана союзническими отношениями как с императором Карлом V, так и с королем Франции Франциском I, и папа дал понять, что хотел бы подкрепить их брачными узами. Несмотря на болезнь и трудности путешествия, он отправился в 1533 году в Болонью на очередное свидание с Карлом V, во время которого предложил заключить брак между Алессандро де Медичи, ныне герцогом Флорентийским, и дочерью императора Маргаритой. Последний дал согласие, после чего Климент VII осторожно затронул главный для него вопрос: имеются ли у императора какие-либо возражения против брака между юной Екатериной де Медичи и одним из сыновей Франциска I. Император поморщился, но согласился, уверенный в глубине души в том, что сам-то Франциск ни за что не пойдет на брак принца крови и «какой-то аристократочки».