Библиотека душ. Нет выхода из дома странных детей - Рэнсом Риггз

Я услышал щелчок взводимого курка. Женщины умоляли Каула пощадить меня, но тут мне показалось, что в углублениях стены и в самом деле что-то есть, хотя раньше я этих очертаний не видел…

– Подождите! – закричал я. – Я что-то вижу!

Охранник развернул меня лицом вверх.

– Ага, все-таки одумался? – Каул стоял надо мной, глядя на меня сверху вниз. – Что ты видишь?

Я снова присмотрелся… моргнул, приказал себе успокоиться и сфокусировать зрение.

Там, в стене, постепенно проявляясь подобно полароидному снимку, смутно виднелся каменный сосуд. Это была совсем простая и лишенная украшений цилиндрической формы емкость с узким горлышком, плотно запечатанным пробкой. Сосуд был того же красноватого цвета, что и странные холмы Абатона.

– Это сосуд, – произнес я. – Всего один. Он лежит на боку, поэтому я его сперва не заметил.

– Встань, – приказал Каул. – Я хочу, чтобы ты его взял.

Я подтянул колени к груди, качнулся вперед и поднялся на ноги, ощущая жгучую боль в пояснице. Затем я медленно зашаркал вперед и, подойдя к стене, потянулся к нише. Обхватив пальцами горлышко сосуда, я вздрогнул и отдернул руку.

– Что случилось? – спросил Каул.

– Он ледяной, – ответил я. – Я не ожидал.

– Невероятно, – прошептал Бентам.

Все это время он топтался у двери, как будто сомневаясь в целесообразности всего этого мероприятия, но теперь сделал шаг вперед.

Я снова сунул руку в углубление, на этот раз зная, чего ожидать, и вытащил сосуд.

– Это очень неправильно, – произнесла мисс Сапсан. – Внутри находится странная душа, и к ней необходимо относиться с надлежащим почтением.

– Я ее съем, – ответил Каул, – и тем самым продемонстрирую самое большое почтение, на которое только может рассчитывать чья-либо душа. – Он подошел и остановился рядом со мной. – Опиши мне его.

– Он очень простой. Каменный. – Моя правая ладонь занемела от холода, поэтому я переложил сосуд в левую руку и собрался продолжить. Но тут я заметил на обратной стороне сосуда высокие тонкие буквы… слово.

Асвиндан.

Я не собирался об этом упоминать, но Каул наблюдал за мной, как коршун, и понял, что я что-то заметил.

– Что там? – тут же поинтересовался он. – Я тебя предупреждаю, не вздумай ничего скрывать!

– Это слово, – ответил я. – Асвиндан.

– Назови по буквам.

– А-с-в-и-н-д-а-н.

– Асвиндан, – нахмурившись, повторил Каул. – Это, кажется, на древнестранном языке?

– Однозначно, – подтвердил Бентам. – Или ты забыл все, чему нас учили?

– Ничего я не забыл! Это ты, кажется, не помнишь, что я схватывал все гораздо быстрее тебя. Асвиндан. Корень винд. Что не имеет ни малейшего отношения ни к каким винтам, а обозначает скорость, ускорение… что-то вроде укрепления, усиления!

– Я в этом не уверен, брат.

– О, еще бы! – саркастически отозвался Каул. – Полагаю, ты хочешь, чтобы он достался тебе!

Каул протянул руку и попытался вырвать из моих рук сосуд. Ему удалось обхватить его пальцами, но как только сосуд покинул мою ладонь, его пальцы сжались в кулак, как будто в них совершенно ничего не было, а сосуд упал на пол и разбился.

Каул выругался и растерянно посмотрел вниз, на образовавшуюся у наших ног синюю, излучающую яркий свет лужицу.

– Теперь я ее вижу! – взволнованно произнес он, показывая на синюю лужицу. – Я это вижу!

– Да… да, я тоже, – подхватил Бентам, и охранники в свою очередь утвердительно закивали головами.

Все они были способны видеть жидкость, но не емкость, в которую она была заключена, что надежно защищало души от грабителей.

Один из охранников наклонился и потрогал жидкость пальцем. Не успел он ее коснуться, как с криком отскочил назад, тряся рукой в попытке избавиться от капли на кончике пальца. Если ледяным был даже сосуд, то температуру этого синего вещества я и представить себе не мог.

– Какая жалость, – произнес Каул. – Я бы хотел соединить это с некоторыми другими душами на свой выбор.

– Асвиндан, – снова произнес Бентам. – Корень свинд. Это означает сжаться. Радуйся брат, что ты это не принял.

Каул нахмурился.

– Нет. Нет, я уверен, что перевел правильно.

– Вовсе нет, – подала голос мисс Сапсан.

Его взгляд подозрительно заметался между братом и сестрой, как будто он пытался понять, не сговорились ли они против него. Затем он, похоже, решил выбросить это из головы.

– Это всего лишь первая комната, – заявил он. – Я уверен, что чем дальше, тем лучше будут души.

– Я согласен, – кивнул Бентам. – Чем глубже, тем старше будут души, а чем старше душа, тем большей мощью она наделена.

– В таком случае, мы извлечем из этой горы самую сердцевину, – заявил Каул, – и съедим ее.

* * *

Ткнув в спину дулами пистолетов, нас втолкнули в один из зияющих дверных проемов. Следующая комната выглядела почти так же, как первая. Тут были испещренные сотами стены и ведущие во мрак двери. Вот только окон уже не было, и лишь единственный луч клонящегося к горизонту солнца вонзался в земляной пол. Дневной свет остался позади.

Каул приказал Эмме зажечь огонь, а мне произвести осмотр всех ниш. Я добросовестно доложил о трех сосудах, но моего слова ему оказалось недостаточно. Он заставил меня постучать ногтями по каждому из них в доказательство их существования и провести рукой по доброй дюжине пустых ниш, прежде чем он убедился в том, что там действительно ничего нет.

Затем он заставил меня прочесть вслух все надписи. Хеолстор. Унге-севен. Миган-вундор. Для меня это была полная бессмыслица, а его эти слова не обрадовали.

– Души жалких рабов, – пожаловался он Бентаму. – Если мы хотим быть королями, нам нужны души королей.

– Тогда пошли дальше, – предложил Бентам.

Мы углубились в путаный и, похоже, бесконечный лабиринт пещер. Дневной свет давно остался позади, а пол неуклонно понижался. Воздух здесь был заметно холоднее. Коридоры, извиваясь, беспрерывно ветвились во мраке. Каул, похоже, руководствовался каким-то шестым чувством, уверенно сворачивая то налево, то направо. Его помешательство не вызывало у меня ни малейших сомнений. Точно так же я был уверен, что мы уже давно заблудились и что даже если нам удастся от него сбежать, мы никогда не сумеем выбраться из этих пещер.

Я попытался представить себе битвы за эти души – величественных древних странных людей, сражающихся среди пиков и долин Абатона, но это давалось мне с трудом. Я ни на чем не мог сосредоточиться, преследуемый одной-единственной мыслью – как ужасно было бы остаться здесь без света.