Полуночная принцесса - Джо Гудмэн

– Я догадывалась, – ответила она, придвигаясь к нему ближе, – но одно дело – догадываться, другое дело – знать. И я до сих пор не знаю, Кристиан. Но я не стану сама говорить эти слова, чтобы тебе осталось только подтвердить их. Нет – я хочу услышать их от тебя.

– Но я уже просил тебя выйти за меня замуж, – возразил Кристиан.

Дженни пропустила это мимо ушей.

– Скажи их, – повторила она.

– Черт возьми, Дженни! – тихо прорычал он, чувствуя, что его приперли к стенке. От волос ее шел сладкий аромат. – Я…

– Да?

– Я люблю тебя.

Она бросилась в объятия Кристиана, покрывая его лицо поцелуями. Ее губы касались уголков его глаз и губ. Смеясь, она целовала его в шею, в подбородок, в лоб, скользила губами по его щеке и вискам, прижималась улыбающимся ртом к мягким густым волосам.

Кристиан почувствовал влагу на своих щеках. Нежно взяв ее за плечи, он отвел ее назад, вглядываясь в лицо. Она даже не пыталась скрыть слезы, которые тихо катились из ее карих глаз. Странно было видеть их вместе с нежной, невинной улыбкой.

– О Господи, Дженни Холланд, я люблю тебя!

Прижав ее к себе, он вытер слезы своими поцелуями. Дженни затихла в его объятиях. Она сидела, положив голову ему на плечо, и Кристиан тихо ее покачивал. Слезы высохли, но улыбка осталась. Она закрыла глаза, и он поцеловал ее слипшиеся ресницы.

– Дженни?

– Ммм?

– Ты все еще не хочешь выйти за меня замуж?

– Нет. Но это не значит, что я тебя не люблю. Люблю, и ты это знаешь. Думаю, это случилось на Рождество. Помнишь? Пришли Тернеры, и ты возился на полу с Эми и с этим котенком, которого ты ей купил.

– Я пытался доказать тебе, что у меня вовсе нет ненависти к детям и кошкам, как я наговорил тебе раньше… среди прочих гадостей.

– Я это поняла не сразу. Сначала я думала, что ты поступаешь так мне назло, но потом, поразмыслив, пришла к выводу, что ты, наверное, не знаешь, как по-другому загладить свою вину. Мне хотелось верить, что ты так пытаешься передо мной извиниться. Тогда у меня впервые появилось подозрение, что я люблю тебя.

Дженни положила руку на грудь Кристиана – туда, где тяжело билось его сердце.

– Я узнала это наверняка в ту ночь, когда без приглашения зашла в твою студию. Я смотрела на твои картины, на твои проекты и чувствовала что-то к твоим работам. Но когда я увидела твои военные зарисовки, то почувствовала что-то к самому художнику. Это была не жалость, Кристиан. Что бы ты ни думал тогда, но это была не жалость. То, что я испытывала, было скорее похоже на печаль, боль в душе, которую, как я думала, ты должен был разделять. Вот когда я поняла, что люблю тебя. Я не была бы так глубоко тронута, если бы не любила.

– Но ты ушла от меня.

Дженни кивнула, защекотав его руку концами своих волос.

– Пришло время, – просто сказала она, – но ты все равно меня нашел.

– Это было нелегко.

– Ты вообще не должен был меня найти, – серьезно заявила она, – мы не дети, и я вовсе не думала играть с тобой в прятки. Откуда ты узнал, что я здесь?

– Из «Геральд». Я читал колонки частных объявлений.

– Понятно, – сказала Дженни, нахмурившись. Она села ровнее, открыла глаза и вытерла их уголком простыни. – Кто еще знает?

– Сьюзен и Скотт, потому что они помогали мне расшифровывать загадочные послания Принцессы Батлеру, и Джо Минз, потому что он подвез меня сюда в карете, когда я впервые пытался взглянуть на этого человека.

– Ты видел его? – спросила Дженни с сомнением. – Ты видел мистера… – она запнулась, сообразив, что чуть не выдала настоящее имя дворецкого, – мистера Батлера?

– Бесполезно скрывать, Дженни. Я знаю, кто он такой. Его зовут Уилтон Рейли, он старший лакей в доме Беннингтонов. Мне также известно, кто ты такая, и я полагаю, что именно этим объясняется твое нежелание выйти за меня замуж.

Дженни с трудом подавила в себе желание вырваться из его объятий. Хотя он наверняка почувствовал, как она напряглась.

– Что ты имеешь в виду?

– Неужели ты думаешь, меня остановит то, что ты простая служанка? – спросил Кристиан. – Не понимаю, почему ты с самого начала не сказала мне, что работала у Беннингтонов. Это же их ты боялась, правда? Вот почему ты наплела мне басню о том, что работала горничной у старой Элис Вандерстелл. Ты боялась, что кто-то пойдет к Беннингтонам и расскажет им, где ты.

Дженни высвободилась из объятий Кристиана. Она не могла разговаривать с ним на таком близком расстоянии. Точнее, она не могла лгать ему на таком близком расстоянии. Взяв с постели мятую простыню, она обмоталась ею и закрепила уголок на груди.

– И как же ты пришел к этой мысли? – спросила она, обходя правду стороной.

Кристиан приподнялся на постели. Он выражал своим видом больше облегчения, чем испытывал на самом деле. Глядя на Дженни, трудно было представить, что она все еще лжет ему. Беда была в том, что правды он не знал. За последние два месяца они со Скоттом и Сьюзен проверили несколько версий и нашли в каждой из них какой-то изъян. То, что он сказал Дженни, было просто догадкой, которую они единодушно признали наименее спорной.

– Я следил за мистером Рейли, когда он вышел от тебя. Он…

– Но он был здесь только один раз… восемь недель назад. Ты хочешь сказать, что все это время знал, что я здесь?

– Да, знал. Как я сказал, найти тебя было нелегко. Но все же возможно, – Кристиан хитро прищурился, – а я был настроен решительно.

– Но почему же ты…

Он догадался, о чем она хочет спросить.

– Я не приходил к тебе, потому что не был готов. Не забывай, что вопрос упирался в твой портрет. Ты сама поставила такое условие. Убедившись, что с тобой все в порядке, я стал думать, как можно тебя вернуть. Я начал рисовать из упрямства, стремясь тебе что-то доказать. В конце же я делал эти наброски из любви и доказывал что-то себе самому.

Дженни заморгала, гоня подступавшие слезы, но они предательски текли по щекам. Дженни проговорила, пытаясь улыбнуться:

– Счастливые слезы!

Взяв с кровати подушку, она прижала ее к себе и вытерла свои мокрые щеки о белую батистовую наволочку.

– Расскажи мне про мистера Рейли, – попросила она, наконец справившись с волнением. – Ты начал говорить, что следил за ним отсюда.

Кристиан кивнул. Взгляд его медленно скользил по бледному, заплаканному лицу Дженни. Он поверил ей, когда она сказала, что это счастливые слезы, но его не покидало ощущение, что она что-то утаивает. Под глазами у нее пролегли бледно-фиолетовые круги, лицо осунулось. Он уже отметил ее худобу, а теперь видел, как невероятно тонки ее руки, сжимавшие подушку. В сравнении с Джейн Дэу из процедурного кабинета Дженни была вполне здорова. Но, вспоминая, как она выглядела в последнюю их встречу, Кристиан понимал, что сейчас она больна.